Расселл Джонс - Выше головы!
— Не понял, о чём я? — усмехнулся Жубер. — Хочешь поиграть в шпионов? Тогда сделай всё сегодня!
«Сегодня ещё рано!» — я тут же представил всё несделанное и неготовое.
— Что стряслось? — поинтересовался я, стараясь, чтобы мой голос звучал потише. — Я, правда, ничего не понимаю! Что не так?
На его лице отразилось сомнение, и я продолжил с ещё большим напором:
— Правда — не понимаю! Я делаю всё так, как ты сказал. Я ищу, и думаю, и выбираю. Я успею до завтра!
— Тогда почему за мной следят? — спросил он, немного успокоившись. — Я заметил! За мной повсюду ходит этот журналист. Чернокожий. С утра.
— А, ты о нём! — вздохнул я, вспомнив о Кортесе. — Ну, это же журналист — ты же сам сказал! Он следил за мной, и ты — тоже, и вот тебе, наверное, кажется…
— Он следит за мной, — перебил Жубер и вдруг сунул указательный палец ко мне в тарелку — прямо в нетронутое картофельное пюре. — Ммм, а это вкусно!.. — заметил он, облизав палец. — В общем, разберись с ним. Он следит за мной, и мне это не нравится. Прекрати это, или… Или мы передвинем сроки, — он встал и быстрым шагом покинул ресторан.
Я проследил за ним недоумённым взглядом — не зря! У самого выхода, за столиком для двоих, сидел Ань. Он никак не отреагировал на Жубера, продолжал отпивать своё молоко мелкими глоточками в прикуску с печеньем. Над верхней губой у него чернела ниточка усов, запачканная белым — ни за что не заподозришь заговорщика…
Понятно, как так получилось! Они менялись — поесть, отдохнуть, проверить, нет ли «хвоста». Значит, Кортес действительно следил за моим шантажистом. Зачем? Да откуда я знаю, что творится в голове у шпиона?! Заметил что-то! Почувствовал! Показалось!..
Я осторожно положил ложку, заставляя себя действовать аккуратно и незаметно. А очень хотелось швырнуть её… Надо подойти к Якову Кортесу, журналисту, гражданскому порученцу и шпиону, и попросить его прекратить делать то, что он считал правильным, причём ничего не объясняя и не обладая никакими средствами воздействия. Это не легче, чем совершить самоубийство подручными средствами!
Есть не хотелось — особенно то пюре, которое «осквернил» палец Жубера. Ну, пюре есть не обязательно — и вообще, можно объесть «грязное» место. А питаться всё равно надо, поскольку мозг у меня точь-в-точь как у человека, и ему нужна пища, как и остальному организму. Тут люди похожи на ИскИнов… Вспомнив о камилле, я включил стол — и принялся торопливо поглощать ужин, который оказался весьма вкусным. Но думал я не об этом.
Жубер больше не угрожал мне чужой смертью — только моей. «Передвинем сроки» — вот и весь шантаж. Потому что я уже согласился делать так, как они велят? Но смена мотива наводила на подозрения. Убийство невинного человека должно, так или иначе, восприниматься ими как ненормальность: они же не совсем маньяки! СПМ могли пропустить одного Мида, но двоих!..
Одно дело угроза, другое — действительно убить. Возможно, это воспринималась как крайняя мера, крайняя для них самих. Каким же облегчением стало моё согласие! Но я по-прежнему не мог рисковать. Как можно поставить другого человека в положение жертвы с ножом у горла… А если там не нож? Если там шприц? Дрогнет рука, и никакие сомнения не остановят движение яда… Нет, пока есть риск, всё будет, как условлено. И «зарядившись», я отправился на поиски Кортеса.
Вот только судьба подсунула ещё одну задачку — в виде Хлои Уэхары, поджидающий меня на улице. Она вновь переоделась (наверное, в надежде поразить провинциалок своими нарядами) и теперь выглядела как фламинго — вся в розово-красном. Но выражение обиды на её мордочке было старым. Опять кто-то виноват!
— Ты обиделся, я знаю, — заявила она, схватив меня за локоть. — Я тоже обиделась. Он подлец! Скажи, что он подлец! Я буду жаловаться. Я всё расскажу папе. Вот ему влетит! Ты знаешь, кто у меня папа?
— Кто? — спросил я, останавливаясь.
— Помощник Квартера на «Союдэжэне», — гордо ответила она, и сразу стала ясны и её манеры с привычками, и беспрецедентная «поддержка» Главы Станции. — Он многое может!
— А там помощников, как у нас, назначает сам Квартер? — уточнил я.
— Ну, да… — растерялась Хлоя.
— Снимает тоже он? Тогда я ему напишу, что его помощник пользуется своими служебными возможностями… Кстати, как он обзавёлся детьми?
— Он потом стал, — прошептала она, похоже, забыв о своих обидах к Кортесу. — Его потом выбрали…
У Администраторов редко бывают дети. Потому что это две профессии, которые запрещено совмещать. В том числе, чтобы не вырастало таких Хлой.
— А, ты одна, что ли?
— В смысле?
— В смысле, сёстры-братья у тебя есть?
— Нет… — она совсем растерялась.
— А чего так? — продолжал я допрос.
— Ну…
— Что — не хотели или им не разрешили? — поинтересовался я, намекая, что запрет на продолжение родительства — не лучший показатель.
Она молчала, краснея.
— У меня не только личная жизнь — я ещё и спамер, — напомнил я, недобро усмехаясь. — И Админ. Хочешь навредить своим родителям — валяй! Жалуйся, сколько влезет! Но работку-то смени — не позорь коллег. «Я всё расскажу папе» — что, на центральных станциях все такие… папины дочки?
— Я… Я не… Да что ты говоришь такое! — закричала она и, оттолкнув меня, убежала прочь, расталкивая людей перед собой.
Должно быть плакала. А я, похоже, перестарался. Грубо получилось и зло. Не ожидал я такой реакции! Видимо кто-то говорил ей уже такое. А может быть, она сама не предполагала, что вспомнит об отце именно в таком ключе.
— Не жалко девушку? — как из-под земли появился Кортес — даже искать не пришлось!
Его широкая улыбка на чёрном лице выглядела как растущий месяц. Чему-то он радовался…
— Я как раз поужинать собираюсь. Не составишь компанию? — и он указал мне на едальню в конце улицы, рядом с перекрёстком.
«Посидеть рядом, чтобы за Жубером было удобнее следить», — понял я.
— Я уже поел, а вот компанию составлю, — и я вцепился журналисту в плечо. — Пошли, поговорим… Да, не вырывайся ты так! Он никуда не уйдёт. А если уйдёт — значит, ему надо.
— Так он для этого к тебе подходил? — усмехнулся Кортес, направляясь туда, куда я указывал. — Вы что — закадычные друзья? — тот факт, что я раскрыл его слежку, явно не был для него неожиданностью.
— Самые лучшие, — ответил я. — Практически, братья!
Но отчего-то, хотя я был выше, сильнее и вроде бы представлял правильную сторону, он вышагивал с видом победителя, а я плёлся следом.
Идти было не долго: всего через пару поворотов мы очутились на той улице перед Информаторием, где прошедшей ночью я обсуждал с Юки её сердечные дела. Аудитории были пусты — и в крайнюю я затолкал Кортеса, а потом закрыл за нами дверь.
