Анна Орлова - Записки адвоката. Драконье право
— Продолжайте, расскажите, что именно находилось в углу. — Подбодрила я.
Очевидно, она вошла во вкус: выдержала театральную паузу и продолжила трагическим голосом.
— А в углу пещеры — кости, человеческие!
В зале слитно ахнули, а я тихонько улыбнулась — любовь к драматическим эффектам до добра не доводит. Окрестные селяне и малообразованное мелкое дворянство могут поверить в такую чушь, но судья-то имеет высшее образование, а общие сведения о разумных расах изучаются еще на младших курсах! Страшные сказки о питании человечиной не имеют под собой ни малейших оснований. Кроме того, драконы подчиняются закону наравне со всеми, так что за такое разнообразие в меню полагалась бы высшая мера. Так что Лидия явно переборщила со своим описанием.
Теперь нужно воспользоваться ее ошибкой.
— Ваша честь, прошу приобщить к материалам дела отчет специалиста о внутреннем убранстве пещеры моего доверителя. — Заявила я и положила на стол судье пухлый отчет.
Судья тут же принялась с интересом изучать цветные фотографии.
Кажется, интерьер произвел на нее впечатление.
— Хорошо, я приобщаю этот отчет к материалам дела. Представитель ответчика, есть ли у вас еще вопросы к третьему лицу?
— Да, ваша честь, — подтвердила я и вновь повернулась к Лидии. — Скажите, известно ли вам, что драконы — существа магические? — Я сделала паузу, и, дождавшись утвердительного ответа, продолжила: — Замечательно. Тогда знаете ли вы о существовании расологической экспертизы?
Судя по лицу Лидии, это словосочетание ей было знакомо, но смысл его она лишь смутно припоминала.
Я довольно улыбнулась, постукивая ручкой по гражданско-процессуальному кодексу.
— Позвольте напомнить, что данная экспертиза позволяет установить расу существа, с которым у вас был интимный контакт. А драконов в этом плане сложно спутать с кем-то иным. Скажите, Лидия, вы согласны на проведение экспертизы?
Каюсь, я лукавила. Подобные следы действительно существуют, что используется, например, при расследовании изнасилований. Однако экспертизу следует проводить в течение суток после полового контакта.
Впрочем, истец и его дочь не могли знать этих специфических моментов. Одернуть меня могла лишь судья, но к тому моменту она уже относилась к Шемитту вполне лояльно.
Она молча с интересом наблюдала за реакцией Лидии на мой выпад.
Лидия кусала губы, лихорадочно ища выход, ведь согласиться на проведение экспертизы она никак не могла!
— Не нужны мне никакие ваши экспертизы! Тварь он! Обещал мне, клялся, а теперь, значит, получил свое, и в кусты? Не бывать этому! — завопила она.
От крика ее лицо стало еще неприятнее. В запале она продолжала сыпать оскорблениями, не обращая внимания на попытки судьи навести порядок.
Наконец судье надоело это безобразие, и Лидию вывела из зала охрана. Виконт возмущенно сопел, но высказаться не решался, понимая, что тогда выведут и его.
— Истец, у вас явились свидетели? — Немного помолчав, произнесла судья.
Перспектива продолжать ее явно не радовала, но что делать?
— Да, — с готовностью подтвердил виконт. — Явились.
— Пригласите первого свидетеля. — Велела судья, и в зал вошла невысокая пухленькая женщина лет пятидесяти, напоминающая сдобную булочку.
— Свидетель, представьтесь и расскажите, что вам известно о деле и из каких источников? — Строго обратилась к ней судья.
— Меланья я, Меланья Ивашова. При молодой госпоже состою, с младенчества ее, значится. Вначале няней, значится, а потом и камеристкой ейной. Моя вина-то во всем, моя! Не уберегла дитятко-то, не усмотрела! — Свидетельница, судя по ее поведению, искренне переживала за свою воспитанницу.
— Свидетель, не нужно лишних деталей! — Взмолилась судья, и ее можно понять. После выступления Лидии новых рыданий и причитаний точно не хотелось.
Если отбросить причитания, от которых свидетель все же не смогла удержаться, суть ее показаний следующая.
В то злополучное утро Лидия отправилась гулять. Когда она не пришла ночевать, поднялся переполох, но найти ее так и не сумели. Лидия вернулась домой спустя трое суток, притом в весьма потрепанном виде: разорванное платье, растрепанные волосы, и без броши, которую носила не снимая. На вопросы родных она пояснила, что ее похитил дракон…
Вот, собственно, и все.
— Хвала богам, хоть брошка нашлась-то. Уж как ее любит молодая госпожа, как любит! — закончила свидетель свой прочувствованный рассказ.
Постойте, как это — нашлась? Ни истец, ни его дочь ни словом не упоминали об обнаружении потерянной «семейной реликвии»!
Разумеется, я тут же сделала стойку, как хорошо выдрессированная охотничья собака.
— Ваша честь, разрешите вопрос? — Обратилась я к судье.
Разрешение, конечно, последовало.
— Свидетель, вы сказали, что потерянную брошь с рубинами уже нашли. Это действительно так?
Истец заерзал и попытался вмешаться, но судья, вопреки обычной флегматичности, рявкнула на него так, что стекла зазвенели. Какая восхитительная тишина установилась после этого в зале!
— Ну да. — Подтвердила свидетель, втягивая голову в плечи и теребя «молнию» на сумке.
— Тогда расскажите, при каких обстоятельствах ее нашли? — настойчиво произнесла я.
— Да что ж там такого — нашли брошку, давненько уже, недели две как! В конюшне-то и нашли. Потап-то, значится, сено привез-то, да и стал выгружать в дальнее стойло-то. Тут глядь, а она на полу и валяется! Вот он принес в дом, госпожу порадовал. Спасибочки ему!
— У меня больше нет вопросов. — Заметила я и села.
Шемитт ободряюще мне улыбнулся. От улыбки огненного дракона становится светлей в прямом смысле — вон как полыхнули глаза!
— Вы свободны, свидетель. — Проговорила судья и сжала губы. — Истец, встаньте. Вы подтверждаете, что брошь с рубинами, о хищении которой вы указали в иске, была найдена?
Виконт помялся, но крыть ему было нечем.
— Да. — Неохотно признал он.
— А почему вы не сообщили об этом суду? — Поинтересовалась судья, но он только промолчал, глядя в пол. — А милицию вы об этом поставили в известность?
— Нет. — Выдавил он, не поднимая глаз.
— Понятно. — Резюмировала судья. — Поскольку по факту хищения возбуждено уголовное дело, суд направит частное поручение в Вилийский РОВД с просьбой опросить жителей села и замка Свадильф по поводу кражи броши, а также места пребывания Яновской Лидии в период с двадцать пятого по двадцать седьмое марта пятьсот первого года. Судебное заседание окончено.
Уже не оставалось ни малейших сомнений, каким будет решение. Оставалось лишь довести дело до логического завершения.
