Анна Орлова - Записки адвоката. Драконье право
Кстати говоря, судья оказалась весьма флегматичной особой и спокойно взирала на все происходящее с высоты своего немалого роста.
Сама «пострадавшая» не явилась, а истец на все вопросы отвечал красочными общими фразами. Его пояснения сводились к тому, что соблазнение было, и дракон обещал жениться, а как и при каких обстоятельствах, истец пояснить не мог. В конце концов я убедилась в тщетности попыток выяснить у него что-то конкретное.
— Присаживайтесь, истец. Представитель ответчика, вы что-то желаете пояснить суду? — спросила она, подпирая щеку рукой.
— Да, ваша честь. Мы заявили встречные исковые требования об опровержении заведомо неправдивых сведений, порочащих честь, достоинство и репутацию, а также о возмещении морального вреда.
Судья встрепенулась и принялась листать материалы дела.
— Да, действительно, в дело поступило встречное исковое заявление, и суд считает нужным его огласить.
Суть заявления сводилась к тому, что никаких интимных отношений между Лидией Яновской и драконом Шемиттом не было, а Лидия распространила заведомо неправдивые сведения. Соответственно он требовал официального опровержения, извинений и компенсации причиненного морального вреда.
Наконец судья дочитала, отложила бумаги в сторону и взглянула на виконта.
— Истец, встаньте, пожалуйста. Вы признаете встречный иск?
У него от возмущения заклекотало в горле.
— Нет, конечно! Это наглая ложь, и я требую, чтобы этот негодяй за нее ответил!
— Ваша позиция суду понятна. — Судья вдохнула и снова подперла щеку рукой. — Присаживайтесь.
Виконт чуть не подпрыгивал на месте, категорически не желая успокаиваться.
— Нет, дайте мне сказать! Я считал его достойным драконом, а он обесчестил мою бедную, невинную девочку! Да еще и украл у нее брошь! И я…
— Присаживайтесь, истец. — Оборвала его излияния судья, слегка повысив голос. — Вам еще дадут слово. Соблюдайте правила поведения в процессе, иначе вас отсюда выведут.
Видимо, он все же умудрился вывести ее из себя.
— Разрешите ходатайство, ваша честь? — Спросила я, вновь поднимаясь с места.
— Да, слушаю вас.
— Уважаемый суд, полагаю, что в следующее заседание необходимо вызвать и допросить заинтересованное лицо, Лидию Яновскую, поскольку истец не в состоянии дать пояснения касательно фактических обстоятельств дела.
— Вы хотите вызвать сюда мою девочку и глумиться над ней, мучить своими гнусными вопросами? Она просто не перенесет ваших измывательств! — патетично вскричал виконт, вскакивая.
От возмущения его лицо стало совершенно красным, но громкости голоса это не убавило. Судья еле заметно поморщилась от столь громогласного возмущения, но ничего не сказала. Она с тоской покосилась на явно семейное фото в рамочке на столе и вздохнула. Надо думать, ее изрядно утомили бесконечные склоки в процессе и не терпелось вернуться домой. Я бы тоже не против сейчас перенестись в свою уютную квартирку, но работа есть работа.
— Если верить вашему иску, ваша дочь уже не столь невинна и вполне сможет дать пояснения суду. — Парировала я и повернулась к судье. — Ваша честь, поскольку лично истец не присутствовал при якобы причинении вреда его дочери, то без ее пояснений дальнейшее рассмотрение дела невозможно.
Судья кивнула.
— Суд удовлетворяет заявленное ходатайство. Явка Яновской Лидии в следующее заседание признана обязательной. Секретарь, выпишите повестки свидетелям и лицам, принимающим участие в деле.
С этими словами она вышла из зала, кинув напоследок внимательный взгляд на Шемитта, который за все заседание не произнес ни одного слова сверх необходимого минимума.
Наверное, судья искренне заинтересовалась этим делом, поскольку заседание перенесли всего на неделю, то есть минимально возможный срок.
Первый раунд за нами, теперь главное хорошенько надавить на Лидию.
Мы вышли из суда навстречу ликующему весеннему дню и остановились у входа. Виконта можно было пока не опасаться — он все еще диктовал секретарю список свидетелей, заодно весьма экспансивно возмущаясь ходом дела.
— Спасибо за помощь, госпожа Анна, — церемонно склонил голову Шемитт. — Я отвезу вас домой.
Под ярким солнечным светом его вишневые волосы будто горели огнем, и ветерок словно шевелил язычки пламени.
— Благодарю, но меня вполне устроит такси. — Твердо ответила я.
— Как хотите, — пожал плечами он, не скрывая разочарования.
Однако не уехал, пока не усадил меня в вызванную машину.
Следующая неделя пролетела быстро. Я с блеском выиграла дело о взыскании задолженности по кредиту, а также успешно продежурила два дня в консультации.
Кроме того, пережила захватывающее приключение — поиск свадебного платья для Инны. К концу дня, посвященного бесконечным примеркам и обсуждениям фаты, подвязок и прочих аксессуаров, я взмолилась о пощаде.
— Тренируйся! — Наставительно произнесла подруга, плюхаясь за столик кафе. — Тебе это тоже предстоит.
— Нет уж, как-нибудь обойдусь! — Поморщившись, ответила я и уткнулась в меню.
— Ты совсем не романтичная, — с досадой произнесла Инна, поправляя белокурые волосы. Как натура увлекающаяся и эмоциональная, она никогда не понимала моей прохладной отстраненности, что ничуть не мешало нашей дружбе. — Неужели тебе не хочется влюбиться, завести наконец семью?!
— Почему же? — рассеянно возразила я, раздумывая, выбрать курицу или свинину. — Мне нравятся мужчины, но ведь это не означает, что я должна стремиться замуж!
— Нравятся?! — переспросила Инна. — И когда ты в последний раз всерьез теряла голову?
— Хм… — я задумалась, даже позабыв о еде. — Пожалуй, три дня назад!
Взгляд подруги вспыхнул любопытством и восторгом.
— Правда?! А кто он? Что у вас было? Это серьезно? — забросала она меня вопросами.
— Правда! Это огненный дракон! — сделала страшные глаза я. — Очень… впечатляющий и привлекательный… клиент!
И, не выдержав, рассмеялась. Надо признать, при первой встрече с Шемиттом я действительно едва не влюбилась (вспомнить только, как застенчиво краснела!), хорошо, что вовремя оправилась.
— Клиент?! — сразу поскучнела Инна, осведомленная о моих принципах. — Да ну тебя!
— Чего ты от меня добиваешься? — уже серьезнее спросила я. — Я вообще не хочу замуж. Между прочим, имею полное право!
Инна смотрела на меня с сомнением.
— А как же Артем? — наконец выпалила она и даже затаила дыхание.
— А что — Артем? — переспросила я, кроша на блюдце кусочек хлеба. Мы сидели на открытой площадке, и за крошками с явной надеждой и опаской наблюдала какая-то невзрачная птичка.
