Саймон Грин - Колдовство в большом городе
— Может, вернемся к нашей теме? — спросил я. — Мне бы вернуть Алекса.
— Маленький человечек… Он существует только для того, чтобы служить мне. Когда я хочу воплотиться, мне нужно иметь под рукой кровную родню. Вот я и связал его род с этим кабаком.
— Постой, погоди… — У меня голова пошла кругом. — Кровная родня? Алекс ведь происходит от Утера Пендрагона и Артура?
— От Пендрагона? — рассмеялся Мерлин. — Нет, в жилах Алекса Морриси нет королевской крови — только моя и моей дорогой предательницы, ведьмы Нимуэ. Он мой.
Я хотел было сказать какую-нибудь гадость, но прикусил язык. Злить его сейчас не в моих интересах.
— Чего же тебе надо от меня, старый колдун?
За спиной Мерлина материализовался огромный железный трон, призванный из небытия усилием его несгибаемой воли. Лишенная всякого изящества массивная глыба была покрыта рунами и символами, которые, кажется, менялись, когда я смотрел в сторону. Мне удалось разобрать лишь отдельные знаки; хорошо, что я плохо учился в школе и не понимаю остального. Не оглядываясь, Мерлин устроился на троне, как дракон на груде черепов: бледная плоть на фоне черного металла. Показывая коричневые зубы, он улыбнулся мне, как любимому сыну. Я не стал улыбаться в ответ.
— Ты занимаешься расследованием, Джон Тейлор. Кто-то из номад поручил тебе выяснить истину о происхождении Темной Стороны, ни больше ни меньше. Я узнал об этом почти сразу. Не зря я пристально наблюдаю за Темной Стороной. Ты был замечен в «Лондиниуме». Я когда-то и сам состоял членом клуба…
Почему я не удивляюсь?
— Думаешь, ты нашел хорошую работу? — спросил Мерлин. — Согласившись, ты растревожил само пространство и время. Ты привел в движение силы, ждавшие многие века. Силы эти спали как на Темной Стороне, так и за ее пределами, и проснулись для того, чтобы выступить на твоей стороне — или остановить тебя. На карту поставлено больше, чем ты можешь представить. В другое время я уничтожил бы тебя не колеблясь. Погибнет хорошее и дурное, сойдутся в ночи великие силы, и ничто больше не будет, как было прежде. Но сейчас я думаю, что истине пора выйти на свет. Возможно, пришло время умереть старому и родиться новому.
Мерлин помолчал и продолжил:
— Я призвал тебя, Джон Тейлор, чтобы наставить на путь. При всем моем могуществе, я так и не узнал того, что предстоит узнать тебе. Есть вещи, которые не дано прозреть даже мне.
— И знание сделает тебя свободным?.. Ты покинешь родовое гнездо, ставшее тебе тюрьмой, и успокоишься навеки?
Мерлин рассмеялся. У мертвецов, которым не смешно, это получается совершенно по-особенному.
— Нет, мой мальчик. Я здесь по своей воле. И когда я верну себе сердце, мое могущество укрепится и настанет час расплаты!..
Краткая справка: как известно, волшебница Нимуэ похитила сердце Мерлина, затем потеряла его. Вместе с сердцем чародей утратил большую часть своей силы. Дураков, желающих способствовать воссоединению сердца с его владельцем, пока не находилось.
— Рождение Темной Стороны связано с происхождением твоей матери. — Мерлин незаметно перешел на человеческий язык. — С этим до сих пор никто не спорил, хотя откуда такие сведения, никому не известно. Не спрашивай, кто твоя мать. Ни во сне, ни наяву мне не дано разглядеть, кто она. Подобных ей на свете очень немного. Был однажды случай, за несколько лет до твоего рождения, который встряхнул всю Темную Сторону. Массовые видения, каких не бывало раньше. В материальный мир вернулось нечто древнее и могущественное, и баланс сил сдвинулся навсегда. Всплеск, правда, оказался на удивление коротким. Незваный гость тут же пропал из виду — что, разумеется, невозможно. Это был первый знак. Как минимум, твоя мать принадлежала к числу Могущественных и Владык. Наверное, принадлежит и сейчас. Лично я полагаю, что твоя мать — величайшая из ведьм, Фата Моргана. Или, по крайней мере, была когда-то ею. В царствование короля Артура никто, кроме нее, не рисковал противостоять мне. Странная, очень странная личность: могущества ей не занимать и собой хороша, но что она за существо? До сих пор не понимаю. Ни Артуру, ни мне она не открыла всего. В особенности я не верил в трогательную историю о том, что она — сводная сестра Артура. Это был лучший способ втереться к нему в доверие — к родственникам Артур, выросший сиротой, относился очень трепетно. Сначала она использовала Артура и родила сына Мордреда, затем разрушила Камелот с помощью сына. Уж не собирается ли твоя мать уничтожить Темную Сторону с твоей помощью? О да! Я знаю, что ты разглядел во временном сдвиге. Ужасное будущее: разрушения и гибель, повсюду хозяйничает смерть — все это дело рук твоих. За последние годы такие видения посетили не только тебя.
— Говорят, ты сам убил Фату Моргану? — попытался я переменить тему.
— Я все сделал как надо, — ответил Мерлин сухо. — Но она обещала вернуться… Заметь, Артур тоже сказал, что вернется, и я жду его до сих пор.
— Понимаю… ты хочешь вернуть не только сердце…
Мерлин неторопливо кивнул:
— Артур был особенный. Когда-то я занимался политикой — приятно иногда посадить на трон короля. Взойти на трон ему помогли мои интриги с Утером Пендрагоном, но Артур далеко превзошел все мои — и не только мои — ожидания. Он оказался лучшим из нас. Я следовал за ним — ни за кем больше. Я наметил его для великих дел, но он все совершил сам. Великое царство, основанное на разуме и сострадании, где не место извечному безумию. Священное королевство логров, горящее, как звезда в ночи…
Мерлин задумался, вспоминая.
— Я мог бы достичь большего. Мне предлагалось стать Антихристом, единственным сыном Сатаны от смертной женщины, но я уклонился от такой чести. Даже ребенком я всегда хотел идти своим путем. Чтобы защитить свою свободу, я уничтожил всех, кто планировал мое рождение и впоследствии пытался меня направлять. Что стало с моей матерью, не помню, она не пережила родов. Наверное, я просто разорвал ее на части, торопясь родиться.
— А как же… отец? — спросил я.
— Мы с ним не разговариваем. Много лет я развлекался, создавая страны и низвергая королей. На моем пути встретился Артур, и все изменилось. Он пристыдил меня за убогость воображения; я полюбил его. Он стал мне сыном и отцом одновременно, светочем в царстве тьмы. Понятно, что я никогда не сомневался в реальности ада, но он заставил меня поверить и в небеса. Я вручил ему свою жизнь. Нетрудно было бы и умереть за него, но… я всегда знал, что не смогу спасти Артура, не превратив его в чудовище, которое он первый возненавидел бы. Он сам доказал высокую цену своей мечты, когда умер за нее. Они встретились с Мордредом на поле боя и погибли, можно сказать, на руках друг у друга, так и не разглядев как следует свою судьбу. Я тогда был далеко — убивал Фату Моргану. Потом, когда ушел Артур и не стало Камелота, я ко всему потерял интерес. Едва ли не с облегчением встретил я милую предательницу Нимуэ. Она была действительно хороша, мой мальчик…
