Владимир Скачков - Проклятье Неубивающего
— Да, конечно, но от такого впечатления, я избавиться не могу. Ещё он, когда дерётся, перемещается как призрак.
— Как это понимать? Объясните.
— Он расплывается, настолько быстро двигается, что видны только смутные очертания тела.
— Ага, понятно, а где он научился владению борьбы, да ещё без оружия? Вы не знаете?
— Может в армии? — сделала предположение Вера.
— Нет, я проверял, он служил на обычной точке, там никак не мог.
— Тогда где? — теперь уже спросила Вера у инспектора.
— Это знает майор, но он молчит, как партизан, ничего не говорит.
— Он такой, майор ваш.
— Да уж. Вот вы, Вера Васильевна, много времени проводите с Василием и ничего об этом не узнали. Где он научился боевым искусствам, да так умело, что его сразу назначили старшим тренером, натаскивать спецназ, ни кого-то там, а бойцов СОБРа! И, как я от них слышал, он парень очень крутой, гоняет без жалости, но это и правильно.
— Ещё бы, им особо опасных преступников приходится задерживать, — согласилась Вера. — Я вот что отметила, от Васи исходит сила, такая мощная, что сопротивляться ей бесполезно.
— Это я тоже отметил. Уверенность, бесстрашие, ярко выраженное лидерство…
— Вот лидером он быть и не хочет, — перебила Вера инспектора, — Вася одиночка.
— С чего вы взяли? — не поверил Иванов.
— Я это чувствую, в этом уж доверьтесь мне.
— Верю, у женщин понимание души человека лучше, чем у мужчин. Но всё же, он давит, просто своим присутствием, очень тяжело ему отказать, даже по мелочи.
— Есть такое. И всё-таки, Вася боится.
— Чего? — удивился инспектор.
— Ни «чего», а кого, — поправила его Вера.
— Кого? — легко согласился Иванов с исправлением вопроса.
— Себя, — этим словом Вера ввергла инспектора в ступор.
— Как может человек бояться себя? — через некоторое время спросил он, как только отошёл от потрясения.
— Да, — Вера говорила с убеждённостью. — Он боится своей неимоверной силы, как человек добрый, он не хочет никому навредить.
— Добрый? Вася, по кличке Удав, добрый? А кто в субботу ни за что избил человека?
— Не избил, только один разик врезал лохотронщику, и правильно сделал. Я и сама мошенников не терплю. А вообще, он всех жалеет, даже отпетых негодяев, которых вы, Николай Иванович, только к стенке и поставили бы.
— Жалеет? А кто в переулке устроил настоящий погром? — вновь возразил ей инспектор.
— Там он защищал, прежде всего, меня.
— Но эпизод с Корольковым говорит об обратном.
— Нет, опасности уже не было, он просто проверял мою реакцию, в любое мгновение он пришёл бы на помощь. Вася хотел узнать, как я действую в экстремальной ситуации.
— Тут мне не всё ясно, для чего? Вот мучающий меня вопрос.
— Возможно, я знаю ответ, но вам его не скажу, — улыбнулась Вера своим мыслям.
— Это почему ещё? — возмутился Иванов.
— Моя личная жизнь, товарищ инспектор, вас не касается.
— Вот этот ответ мне понятен, — воскликнул Иванов и сверкнул глазами, охватив взглядом Веру целиком. — Когда ждать приглашения?
— Ладно, ладно, я это вам ещё припомню, — пригрозила Вера.
— А что такого? — невинным голосом произнёс инспектор.
— Ничего, так я, нервничаю.
— Успокойтесь, Вера Васильевна, всё у вас будет хорошо, как говорят на Русском радио.
— Хотелось бы верить. Только я тоже боюсь.
— Чего?
— Вокруг Васи постоянно происходят странные вещи, он как магнит, притягивает к себе неприятности, а у меня и без него проблем выше крыши. Вот, кстати, я тут с вами беседую, и совсем забыла, что меня Пётр Никифорович ждёт! — Вера посмотрела на часы и вскочила с места. — Я побежала, вы меня извините, но нехорошо опаздывать.
— Передавайте привет Петру Никифоровичу, — крикнул инспектор быстро удаляющейся Вере Васильевне.
— Обязательно передам, — через плечо кинула она и скрылась за дверью.
Стук каблучков затих вдали, старший инспектор уголовного розыска остался в кабинете один на один со своими мыслями и заботами, которых почему-то не становилось меньше.
Водные процедуры.
Неделя пролетела, только свистнуло за спиной, заметить не успели. Вот и выходные на носу. Вечером в пятницу, три легковушки: УАЗик, Нива и Верина «шестёрка», увозили десять человек из города, в лес, на природу, подальше от пыльных и грязных улиц. Восемь человек, все рьяные поклонники подводного плаванья. Возглавлял эту компанию Кашапов Рафаэль Марсельевич, по-простому Рафик, мастер спорта по подводному плаванью, он и обеспечивал всех необходимым снаряжением. Вася и Вера поехали с ними просто так, отдохнуть от города и развеяться. Вера вела машину, Вася сидел рядом, на заднем сидении расположились Саша — брат Василия, и Игорёшка, они увлечённо резались в шахматы на магнитной доске. В Ниве разместились ещё четверо: Толик Минкян — его родители в конце восьмидесятых приехали из Нагорного Карабаха, тут и осели. Ирина Светлова — подруга Толика, хотя их взаимоотношения определить сложно. Илья Морозов — тоже студент Университета, как и Сашка с Игорёшкой Горбач, но с другого факультета. И последней с ними была Оксана Дидих — мечта любого мужчины, девушка с настолько прекрасными формами и личиком, что ещё в школе её донимала половина класса, другая половина, куда входили все девчонки, умирала от зависти. В УАЗике за рулём сидел Рафик, а рядом с ним Маша Неверова — студентка третьего курса колледжа. Вся эта братия, кроме Рафика, раньше училась в одном классе, и Вася, в некоторой степени, был с ними знаком, а вот Вера увидела их впервые и, естественно, чувствовала себя неуютно.
Два часа по шоссе и ещё час по просёлку, вот и затопленный карьер — конечный пункт назначения. Выгрузились, разбили лагерь, поставили две палатки, мальчикам и девочкам, по отдельности. Акваланги вытаскивать из УАЗика пока не стали, собирались нырять только с утра. Запалили костерок, натаскали дров на всю ночь и Толик, армянин по национальности, занялся шашлыками, лучше него никто с такой задачей не справился бы, а остальные разбрелись, кто куда. Вася предложил Вере смыть с себя дорожную пыль и грязь города, она согласилась. Они первыми пустились вплавь, остальные присоединились чуть позже, набродившись и изучив окрестности.
Заходящее солнце грело по-летнему, огромным красным шаром опускаясь за горизонт, расцвечивая всё вокруг мягкими лучами, оно уже не обжигало кожу, а скользило по мокрым телам, отбрасывая длинные тени.
Вдоволь наплескавшись в карьере, компания потянулась к костру, где Толик колдовал над приготовлением ужина. Запах от жаренного на углях мяса шёл просто умопомрачительный.
