Владимир Скачков - Проклятье Неубивающего
— Кхе-кхе, — послышалось за спиной у Василия.
Он резко развернулся на звук, собранный и готовый к любым неожиданностям. И встретился глазами со старым тренером, вот уже двадцать лет работавшем в этой системе.
— Парень! — произнёс он восхищённо. — Много лет живу я на свете, но такого, признаюсь, не видывал.
— Забудь, — Вася приподнял руку, но движение закончить не успел.
— Нет! — вскричал тренер, закрываясь руками, словно ожидая удара. — Не лишай меня этого маленького знания! — и тихо, с мольбой в голосе добавил: — Пожалуйста.
— Почему? — не удивившись, спросил Вася.
— Не забирай у меня надежду, — попросил он.
— Ну и хрен с тобой, — махнул Вася рукой, уже поднятой для другого действия, — пусть будет всё, как есть.
Он церемонно поклонился и быстрым шагом покинул спортзал.
* * *— Мы и сами подозревали Эдуарда Вениаминова, — произнёс Николай Иванович, глядя на Веру Васильевну сквозь густые клубы табачного дыма. — Всё указывало на него.
— Вы мне ещё мотив не предоставили, а санкцию на арест уже получили, — сказала Вера. — Что рассказал Эдуард на допросе?
— Это всё есть у вас в бумагах, — попытался отмахнуться инспектор.
— Ну, всё же, в двух словах, читать и изучать я буду позже, — настаивала она.
— Если в двух словах, — поддался Иванов и выпустил очередной клуб дыма. — Он украл деньги, много денег, а во время кражи его застукал профессор и поплатился жизнью. Кафедра, совместно с музеем собиралась приобрести у частного лица совершенно уникальную вещь — одно из первых печатных изданий Ветхого Завета! Цена, на которую сговорились с хозяином, впечатляет — семь миллионов! Преступник выкрал из музейного сейфа деньги. Он, будучи аспирантом, часто посещал музей и знал, как проникнуть внутрь и открыть сейф.
— А где музей взял такую сумму?
— Говорят от мецената, который пожелал остаться инкогнито.
— Ясно, — кивнула Вера, — с подробностями ознакомлюсь позже.
— Я рад, что удовлетворил ваше любопытство. Но я всё равно никак не понимаю, каким боком вы-то на Вениаминова вышли?
— Это не я, — усмехнулась Вера, — это всё Василий Иванович. У него необычайная интуиция. Из миллиона проживающих в городе, он всегда находит одного, но обязательно причастного.
— Я уже ничему не удивляюсь, — слова инспектора не совпадали с выражением его лица. — Вы знаете, что за Удавишниковым установлена слежка?
— Нет, — Вера была обескуражена таким заявлением. — Кому это понадобилось?
— Майору Скворцову. Частью информации он поделился с нами, убогими.
— Вот почему он появился со своими ребятами так быстро в переулке, — только сейчас Вера осознала в полной мере, что за ними действительно велась слежка.
— Да, именно поэтому, — кивнул Иванов. — Мне не ясно, что там у вас произошло. Знаю, что вы, Вера Васильевна, ранили Арнольда Королькова.
— Сделав анализ происшествия, я поняла, что Вася специально не пришёл мне на помощь, он просто стоял и смотрел, как я поступлю в минуту опасности, как среагирую на нападающего с ножом бандита.
— Ну и? — подтолкнул её инспектор к продолжению темы.
— Я выстрелила. Меня так напугал этот…, - Вера не смогла подобрать нужного слова и замолчала.
— Преступник он, — произнёс Иванов суровым голосом, — хитрый, изворотливый, безжалостный зверь, в облике человека. Таких как Корольков, я бы сразу к стенке.
— Законы, Николай Иванович, надо соблюдать, всегда, — назидательно произнесла Вера.
— Да, конечно. Но, благодаря Вам, этот, — он кивком головы указал на воображаемого преступника, — уже не будет их нарушать с той же лёгкостью.
— Он умер? — схватилась Вера за сердце.
— Нет, — успокоил её Иванов, — но пуля повредила позвоночник и Корольков до конца своих дней будет прикован к кровати. Так-то вот.
— Даже и не знаю, что лучше, смерть или остаться калекой, — с горечью произнесла Вера.
— Оставим Королькова в покое, вернёмся к последним событиям. Как вы напали на след убийцы? Это не праздный вопрос, задеты мои профессиональные качества, опыт, умение. А вы не хотите делиться информацией.
— Почему не хотим, расскажу всё, скрывать особо нечего, только фамилии называть не буду.
— Это ещё почему? — недоверчиво и ворчливо спросил Иванов.
— Люди, которые причастны к делу, когда-то давно совершили ошибку, но теперь раскаиваются, и я считаю надо их оставить в покое, а не привлекать к ответственности.
— Да, да, Василий Иванович говорил при задержании, помню. Хорошо, без фамилий, но подробно.
Вера рассказала обо всех перипетиях прошедших выходных, начиная со времени обнаружения мёртвого профессора. Старший инспектор внимательно слушал, не перебивая, с совершенно непроницаемым видом. Она закончила, и в свою очередь задала вопрос инспектору:
— Как я понимаю, вы тоже вычислили Эдуарда, но другим путём, каким?
— Если честно, то у нас было несколько подозреваемых и до истины нам добраться, как до луны пешим ходом, так что ваша помощь пришлась в самый раз.
— Приятно, когда хвалят, не зря старались.
— А для вас, Вера Васильевна, это совсем хорошо, как для начинающей карьеру. Кстати, позвольте поздравить с повышением, как-никак, а вы теперь следователь по особо важным делам.
— Всё-то вы знаете, Николай Иванович, — Вера не подала виду, что удивилась, — только успел приказ выйти, я лишь сегодня утром его получила, а вы уже в курсе событий.
— Стараемся следить за всем сразу, — лукаво подмигнул ей Иванов.
— И за мной?
— Конечно, — согласился инспектор, — нам же вместе работать и работать. Вот и хочется знать о вас побольше.
— И за Василием Ивановичем?
— За ним приглядывают люди майора, мы не вмешиваемся.
— Как вы думаете, для чего это ему?
— Знать бы прикуп…, но…, - Иванов развёл руками, показывая этим бессмысленность гаданий и предположений. — А вы сами, что можете сказать об Удавишникове?
— Он человек неординарный, не лишён привлекательности и обаяния.
— Это я заметил, а что вас, лично, в нём больше всего удивляет?
— Многое, Николай Иванович, очень многое.
— Например?
— Хотя бы взять его интуицию.
— М-да, действительно, поразительная чуткость. Что ещё?
— Память, он помнит столько людей и событий, просто диву даешься. Мне иногда кажется, что он вообще весь город знает, всех тут живущих.
— Ну, это вы лишку хватанули, Вера Васильевна, — усмехнулся инспектор, — миллион имён и фамилий выучить невозможно, мне так думается.
— Да, конечно, но от такого впечатления, я избавиться не могу. Ещё он, когда дерётся, перемещается как призрак.
