Нил Гейман - Сыновья Ананси
– А, – сказал он. – Как ни приятно с тобой болтать, беседовать, время проводить и всячески компанию водить, Чарльз, подозреваю, что каждому из нас пора вернуться к работе. Работать и родить, в конце концов, нельзя погодить. Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня.
– Жизнь нелегка, – продолжил Паук, – но я балдею от радио[22].
– Как скажешь.
* * *Толстяк Чарли начал ощущать себя человеком. Боль ушла; медленно накатывавшие волны тошноты отступили. И хотя он еще не был убежден в том, что мир – это чудесное радостное местечко, он уже покинул девятый круг похмельного ада, и это было хорошо.
Во владение ванной вступила Дейзи. Он слышал, как из-под крана побежала вода и как там обстоятельно плещутся.
Он постучал в дверь.
– Я здесь, – сказала Дейзи. – Ванну принимаю.
– Знаю, – сказал Толстяк Чарли. – В смысле, я не знал, но как раз подумал, что ты там.
– Да? – спросила Дейзи.
– Я просто подумал, – сказал он через дверь, – подумал, зачем это ты вернулась. Прошлой ночью.
– Ну, – ответила она. – ты порядочно перебрал. Мне показалось, твоему брату нужна помощь. Этим утром мне на работу не идти. Вуаля.
– Вуаля, – повторил Толстяк Чарли. С одной стороны, она его пожалела. А с другой – ей понравился Паук. Да. Чуть больше суток прошло с тех пор, как у него появился брат, и уже понятно, что сюрпризов в новых семейных отношениях не будет. Паук крут, а он – ни то ни се.
– У тебя прекрасный голос, – сказала она.
– Что?
– Ты пел в такси по дороге домой. «Unforgettable». Было здорово.
Ему удалось вытеснить инцидент с караоке из памяти в какой-то темный закоулок, куда складывают то, что причиняет беспокойство. Теперь он все вспомнил, а ему этого не хотелось.
– Ты был великолепен, – сказала она. – Споешь мне потом?
Толстяк Чарли отчаянно размышлял, но от этих размышлений его спас звонок в дверь.
– Кто-то пришел, – сказал он.
Он спустился, открыл дверь, и стало еще хуже. Мать Рози пригвоздила его взглядом, но не сказала ни слова. В руке она держала большой белый конверт.
– Здрасте, – сказал Толстяк Чарли, – миссис Ной. Рад вас видеть. Хм.
Она фыркнула, воинственно выставив конверт перед собой.
– А, – сказала она. – Ты здесь. Что ж. Может, пригласишь войти?
Точно, подумал Толстяк Чарли, таким, как она, вечно нужно приглашение. Достаточно сказать «нет», и она уйдет.
– Да, конечно, миссис Ной. Прошу.
Вот, значит, как вампиры это делают.
– Не хотите ли чашечку чая?
– Не думай, что тебе это поможет, – сказала она. – Потому что не поможет.
– Хм. Конечно.
Вверх по узкой лестнице и на кухню. Мать Рози осмотрелась, и на лице у нее было написано, что кухня не соответствует ее гигиеническим стандартам как содержащая (а она содержала) съедобные продукты питания.
– Кофе? Воды?
Только не говори «восковых фруктов».
– Восковых фруктов?
Черт.
– От Рози я узнала, что твой отец недавно перешел в мир иной, – сказала она.
– Да, он умер.
– Когда не стало отца Рози, в «Кулинарах и кулинарии» поместили четырехстраничный некролог. И там было сказано, что карибский фьюжн появился в этой стране только благодаря ему.
– Ах, – сказал он.
– И он не оставил меня в нужде. Он был застрахован и являлся совладельцем двух успешных ресторанов. Я очень обеспеченная женщина. И когда умру, все перейдет к Рози.
– Когда мы поженимся, – сказал Толстяк Чарли, – я о ней позабочусь, вы не думайте.
– Я не хочу сказать, что ты женишься на Рози только из-за моих денег, – сказала мать Рози таким тоном, что было очевидно: именно это она и хочет сказать.
У Толстяка Чарли вновь заломило в висках.
– Миссис Ной, я могу вам чем-нибудь помочь?
– Я говорила с Рози, и мы решили, что мне стоит помочь вам с вашей свадьбой, – сказала она чопорно. – Мне нужен список твоих родственников и друзей. Тех, кого ты рассчитывал пригласить. Имена, адреса, электронные адреса и телефоны. Я приготовила тебе анкеты, которые нужно заполнить. Думала сэкономить на марках, доставив их сюда, все равно проезжала мимо. Не ожидала застать тебя дома.
Она протянула ему большой белый конверт.
– Всего на свадьбе будет девяносто гостей. Ты можешь пригласить восемь членов семьи и шестерых друзей. Друзья и четыре члена семьи займут столик «h». Остальные члены семьи будут за столиком «c». Твой отец сидел бы с нами за главным столом, но с учетом того, что он умер, мы думаем посадить на это место тетю Уинифред. Ты уже решил, кто будет твоим дружкой на свадьбе?
Толстяк Чарли покачал головой.
– Ну, когда решишь, удостоверься, что он понимает, что никаких пошлостей в его речи быть не должно. Я не хочу слышать от него ничего такого, что не принято говорить в церкви. Ты меня понял?
Толстяку Чарли стало интересно, что она обычно слышит в церкви. Возможно, крики: «Назад! Нечистый из ада!» – а после: «Оно живое?!» – и истерический голос спрашивает, принес ли кто колья и молоты.
– Мне кажется, – сказал Толстяк Чарли, – у меня больше десяти родственников. В смысле, кузины, двоюродные бабки и всякое такое.
– Ты просто не способен понять! – ответила мать Рози. – Свадьба стоит денег. На каждого гостя за столиками от «a» до «d», где «a» это главный стол, я планирую израсходовать по 175 фунтов – здесь будут сидеть ближайшие родственники Рози и дамы из моего клуба. За столиками от «e» до «g», где, значит, сидят более дальние знакомые, дети и так далее, меню обойдется в 125 фунтов на человека.
– Вы сказали, мои друзья будут сидеть за столиком «h», – уточнил Толстяк Чарли.
– Это классом ниже. Им не принесут салаты с креветками и авокадо, а также трайфл с хересом.
– Когда мы с Рози обсуждали это последний раз, мы полагали, что это будут вест-индские блюда.
Мать Рози фыркнула.
– Эта девчонка сама порой не знает, чего хочет. Но сейчас мы с ней обо всем договорились.
– Послушайте, – сказал Толстяк Чарли, – может, мне стоит поговорить обо всем с Рози, а потом уже с вами?
– Просто заполни анкеты, – сказала мать Рози и вдруг спросила: – А почему ты не на работе?
– Я. Хм. Да, я нет. Так сказать, с утра в отгуле. Не иду туда сегодня. Я. Нет.
– Надеюсь, ты сообщил об этом Рози. Она собиралась увидеться с тобой за обедом. И поэтому не могла пообедать со мной.
Толстяк Чарли это проглотил.
– Хорошо, – сказал он. – Спасибо, что заскочили, миссис Ной. Я скажу Рози, и…
На кухню вошла Дейзи. Она была в полотенце, обернутом вокруг головы, и халате Толстяка Чарли, который плотно облегал ее влажное тело.
– Тут был апельсиновый сок! – сказала она. – Я точно его видела. Как голова? Лучше?
