Анри Лёвенбрюк - Синдром Коперника
— Я не могу составить мнение так быстро, месье Равель…
— Тогда назовите другие симптомы, чтобы я увидел, относятся ли они ко мне…
— Их много…
— Приведите примеры, а там будет видно!
Она снова вздохнула, поколебалась, потом, пожав плечами, решилась мне ответить:
— Возможно, ощущение, будто вашим телом управляет кто-то другой, что вызывает непроизвольные движения…
— Нет. Этому симптому я не подвержен. Я отлично контролирую свои движения.
— Может быть, расстройство речи, чем вы, похоже, тоже не страдаете… Даже если иногда, когда вы говорите, вас заносит, — улыбнулась она.
— Просто я сам немного горячусь, вы понимаете, я волнуюсь. Хорошо, а что еще?
— Часто больные невероятно много курят, и это заметно по их пожелтевшим пальцам и прожженной одежде…
Я смущенно посмотрел на свои руки. Пальцы были совершенно коричневыми.
— Но ведь, в конце концов, не только шизофреники дымят как паровоз… Это ничего не доказывает. Что еще?
— Вы знаете, я не помню всех симптомов наизусть. Нужно заглянуть в учебник. Я также могу назвать часто наблюдаемые у пациентов более или менее осознанные попытки самолечения. Вам случалось самому выбирать себе лекарства?
— Может быть. А другие симптомы?
— Возможна склонность к кататоническим состояниям, перепады настроения…
— Да, такое со мной случается. Перепады настроения. Но ведь это со всеми бывает, разве не так?
— Одержимость подробностями, календарями, датами, то, что можно назвать арифмоманией.
— А еще что?
— Послушайте, бесполезно перечислять их все. Вы сами говорите, месье Равель, что у вас слуховые галлюцинации. Вероятно, стоит начать с этого. Для вас будет более разумным обратиться к психиатру, который мог бы прописать вам лекарства…
— Нет-нет. Только не лекарства! Я их все перепробовал, и нейролептики, и все остальное! В таблетках, в виде инъекций… От них нет никакого проку, я так и не перестал слышать голоса.
— Месье Равель, если речь идет о шизофрении, то тут необходимо то, что мы называем комплексным лечением. Должна быть обеспечена последовательность всех процедур, желательно при участии одного и того же психиатра и медперсонала. Расстройства, которыми вы страдаете, слишком серьезны, чтобы относиться к ним легкомысленно. Вам следует не только принимать нейролептики, вам также необходима психотерапия. Позвольте мне направить вас к специалисту…
— Нет! У меня нет никакого желания увидеть еще одного доктора Гийома. Все, что я хочу, — это узнать ваше мнение. Мнение такого человека, как вы. Вы же не можете меня заставить? — сказал я, выпрямляясь.
— Нет, конечно. Если только вы не представляете опасность для общества. Как вы полагаете, вы представляете угрозу для ваших сограждан?
— Нет-нет. Я в жизни и мухи не обидел! Вы должны мне помочь, мадам. Я ведь немного прошу. Все, что мне нужно, — это чтобы вы помогли мне узнать, действительно ли голоса, которые я слышу, — галлюцинации.
— А что другое это, по-вашему, может быть?
Я пожал плечами. Это был излюбленный аргумент доктора Гийома. А что, по-вашему, это может быть еще? Да, это основной вопрос. Единственный, заслуживающий внимания.
— Я же вам уже говорил… По-моему, это мысли людей. Я слышу мысли людей.
— Как давно вы слышите эти голоса?
— Не знаю. Я плохо помню свое прошлое. Но думаю, что по крайней мере пятнадцать лет.
— И вы их слышите постоянно?
— Нет. Не все время. Существуют признаки, что я их вот-вот услышу. Начинается головная боль, головокружение, потом двоится в глазах. Напоминает эпилептический припадок. Здесь, к примеру, я их не слышу.
— Вы не слышите моих мыслей?
— Нет.
Я скривился:
— Вы мне не верите, не так ли? Под тем предлогом, что я не слышу ваши мысли, вы мне не верите?
— Я здесь не затем, чтобы вам верить, месье Равель. Все, что я могу для вас сделать, — это помочь вам во всем разобраться… И прежде всего, справиться со страхами. Вы выглядите испуганным.
— А вы бы не боялись, если бы услышали голоса террористов за несколько секунд до взрывов в Дефанс?
— И что говорили эти голоса? Они велели вам заложить бомбы?
Я покачал головой:
— Да нет же! Вовсе нет! Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните! Вы хотите сказать, что, возможно, я и заложил эти бомбы, а в таком случае я действительно представляю угрозу для общества, и раз — вы избавитесь от меня с помощью принудительной госпитализации!
— Это не входит в мои намерения. Но я вижу, что вам известен сам термин «принудительная госпитализация». С вами такое случалось?
Теперь она меня почти раздражала. Вопреки моим ожиданиям, она уже смотрела на меня обвиняющим взглядом. Возможно, она ничем не лучше доктора Гийома.
— Нет, ни разу! — ответил я сухо. — Но я ведь не полный идиот. Я читал книги. И знаю, что такое принудительная госпитализация.
Некоторое время мы молчали. Она не сводила с меня глаз. Мне показалось, что я снова вижу в них проблеск уважения, который заметил в начале нашей беседы. Мое доверие к ней отчасти восстановилось.
— По правде сказать, я считаю себя достаточно умным, — пробормотал я. — Я всегда стараюсь во всем разобраться. Делаю множество записей. Читаю кучи книг. А шизофреники умные?
— В целом у пациентов, страдающих шизофренией, аи-кью ниже среднего… Но это не более чем статистика. Однако следует признать, что они склонны к расстройствам интеллектуальной сферы, таким как недостаток внимания, трудности с речью… Но встречаются и очень умные люди, страдающие шизофренией, например знаменитый лауреат Нобелевской премии по экономике Джон Нэш.
— А что, если вы дадите мне тесты на внимание или тесты для определения ай-кью? Я уверен, что мои показатели будут выше средних! Это было бы доказательством, что я не шизофреник?
Она покачала головой.
— Пока это доказывает, что вы весьма самонадеянны. Месье Равель, — заявила она откровенно, — вот что я вам предлагаю. На первых порах мы не будем касаться вопроса о том, страдаете ли вы шизофренией, и сосредоточимся на голосах, которые вы слышите. Именно это в настоящий момент вызывает у вас больше всего затруднений, и я полагаю, что сначала следует заняться именно этим. Что скажете?
— Даже не знаю…
— Я не могу вас заставить. Но эти ваши голоса действительно мешают вам в повседневной жизни. Если вы и правда не хотите обратиться к психиатру, — чего я решительно не одобряю, — мы можем хотя бы попытаться поработать над этим. Не знаю, смогу ли я вам помочь, но думаю, что вам необходимо в этом разобраться.
