KnigaRead.com/

Фигль-Мигль - Эта страна

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Фигль-Мигль, "Эта страна" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Город Филькин ошеломлён, как если бы на него упал метеорит; у города контузия. Это через пару дней кусками из космоса начнут торговать, а прямо сейчас все названивают друг другу, несутся с работы домой или в школу за детьми, скупают макароны и треплют нервы МЧС. Когда Расправа приезжает в городскую больницу, представители конкурирующих силовых структур собачатся на лестнице: одни требуют везти Василия Ивановича в областной центр, сурово предполагая, что здесь его попытаются то ли отбить, то ли добить, другие – возможно, они не против такого варианта – хотят обойтись своими силами. А главврач, мэру многим обязанный и много от него вытерпевший, сказал: «Делайте что хотите», – и демонстративно потряс руками, словно воду стряхнул.

Никто понятия не имеет, чем сейчас занят Василий Иванович, а Василий Иванович, подперев дверь палаты изнутри, проворно мастерит верёвку из больничных простыней. (Про наручники, выходит, всё брехня.) И правильно, чего ждать: несчастного случая при переливании крови, халатности стажёра, поездки в тюремную больницу – поедешь-то в больницу, а приедешь прямиком в морг. Вид мэра ужасен: голый волосатый торс с марлевыми нашлёпками на боку и плече, глаза густо обведены чёрным, и такие мешки набрякли, такие мешки… Из окна второго этажа, по связанным простыням, он, конечно, выберется.

Саше очень хотелось разузнать, не Брукс ли навёл на него похитителей телефонов и бумажников, и при этом он боялся оскорбить невиновного человека, если вдруг – ну а вдруг – тот ни при чём. (Предположение, будто при чём кто-то из тридцать четвёртой комнаты, доцент Энгельгардт не колеблясь отмёл. Ну, он просто знал. Знал – и всё тут.) Явившись после всех треволнений и допросов в библиотеку, сам не зная – уж так люди с удостоверениями умеют говорить и смотреть, – а не в статусе ли подозреваемого его отпустили гулять по городу, он увидел Марью Петровну и Татева, мирно разговариваю щих на ступеньках перед входной дверью. Пока он думал, подходить или нет, Татев заметил его и помахал. Решившись, Саша помахал в свой черёд, приветливо улыбнулся и не останавливаясь прошёл мимо. Марья Петровна посмотрела ему вслед.

– Знаешь его?

– В одной гостинице живём. Доцент из Питера.

– А, ну теперь понятно.

– ?

– Странный он какой-то. Заторможенный. Они там все такие. Разговариваешь с человеком, а он на тебя смотрит, и ты вообще не понимаешь, о чём он думает.

– Это из-за климата.

– Ну да, как же. А вы в Москве жлобы такие из-за пробок?

– А из-за чего мы жлобы?

– …Ты рассердился или обиделся?

– Просто интересуюсь.

У обоих почти одновременно подают голос мобильники. Обычно – если компания сидит за столом, или нужно поговорить о чём-то важном, или двое рады, что наконец встретились, – это раздражает, но иногда, и сказать правду, чаще, чем иногда, – за столом с ненужными людьми, или посреди такого разговора, что сказать необходимо, а говорить нет слов, или вот двое наконец встретились и один из них не знает, как отвязаться от другого, – телефон вмешивается в беседу как deus ex machina, причём теперь это выражение вновь можно понимать в буквальном смысле, словно дружелюбный божок шлёт спасение из своей блестящей коробочки как раз в ту мёртвую минуту, когда не остаётся ни сил, ни надежды. Марье Петровне приходит сообщение, она его читает и удивлённо улыбается. Полковник Татев отвечает на звонок и, послушав, говорит что-то вроде «неужели?» и «спасибо, понял». Потом они – а что делать – смотрят друг на друга.

– Всё в порядке?

– Да, спасибо.

Величественная красивая дама высовывается из окошка второго этажа и взволнованно кричит:

– Машунь! Василий Иванович из больницы удрал!

– Куда?

– Пока не знаю! Наверх пойдёшь, забери с абонемента чайник!

– Вера Фёдоровна!

– Иди, иди!

– …Чайник-то не на абонементе, – бурчит Марья Петровна, поворачиваясь к полковнику. – Марья Петровна меня зовут, Марья Петровна.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего.

– А услышать?

– Я уже услышал. Вы все такие… информированные?

– Это Филькин. Наша заведующая – мэру двоюродная сестра. У Веры Фёдоровны сын работает в больнице, муж – в администрации, а свёкор до пенсии был прокурором области. Даже если бы не был… Василий Иванович здесь местный, понимаешь?

– …И, наверное, уже весь Филькин знает, кто в него стрелял?

– Кто-то, кто не умеет стрелять и не хочет в этом признаваться. С трёх метров обойму разрядил, а куда попал? Плечо поцарапал.

– Да, надо было вплотную подойти. Нервы не выдержали.

– …

– …Ну а ты?

– Что я?

– Ты чья дочь?

– Простого инженера. Но я училась в одном классе с дочкой мэра.

– И как она?

– Была нормальная.

– А потом что случилось, в Москву переехала?

– …Ты считаешь, что сейчас пошутил?

– А что, не смешно?

– Не знаю. Не очень. Ты мне говорил, чем занимаешься?

– Нет.

– Бизнес?

– Скорее госслужба.

– И к нам сюда…

– В командировку.

– …Это не из-за твоей командировки Василий Иванович в окошко прыгнул?

– Реально прыгнул? Я думал, он простыни свяжет и вылезет. Нет, не из-за моей.

– …

– Ты такие вопросы задаёшь, Марья Петровна, как будто сама хочешь о чём-то рассказать.

– …

– Машка!

– Иду, Вера Фёдоровна!

– Подожди, я серьёзно. Давай помогу.

– Чайник искать?…Надеешься, я тебе поверю?

– У меня вообще много безосновательных надежд.

На этом они, к сожалению, расстались. Вера Фёдоровна, не смыкавшая вежд на посту у окошка… веки у неё тоненькие, сухие, и под ними зоркие, уверенные в себе глаза… Вера Фёдоровна на своём посту всё подметила и сделала выводы. Вот почему эти наблюдательные сплетницы вечно попадают впросак, в долгосрочной перспективе; всё увидит и всё истолкует, не множа сущностей, взяв самое простое с поверхности объяснение… где и чем оказалось бы всё искусство, прими оно постулат Оккама на свой счёт? а любовь? а квантовая физика? Вера Фёдоровна не из тех, кто рад творить зло, а Маше, выросшей у неё на глазах, она желает добра и только добра… Ужасные дни предстоят.

Ужасные дни предстоят: кому водевиль, кому – трагедия. Но сколько раз сколькие из нас пошли себе дальше своей единственной тёмной путём-дорогой, ни о чём не догадываясь, даже не подозревая, что их судьба вильнула вбок, и дорога вовсе не единственная – шепотки и совещания, умелые осторожные руки, отодвигающие беду; уже не узнать, что они на самом деле отодвинули.

Городской парк начинается за собором и одним краем выходит на реку, а другим, парадным – на узкие улицы, которые по холму поднимаются в спокойные зажиточные кварталы. Бетонные столбики невысокой ограды тщательно побелены, а обновить железную решётку между ними руки не до шли – и то же можно сказать о чугунном литье ворот.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*