Олег Северюхин - Личный поверенный товарища Дзержинского. Книга 4. Гром победы
Тот, кто хочет по шизофрении откосить от армии, может откосить от всего, что ему уготовала жизнь. Диагноз, поставленный вам психиатром, никто отменить не может, могут только усилить диагноз или поменять окраску с добавлением слов «буйный», «тихий» и тому подобное.
По идее, каждый человек – шизофреник, только у каждого разное развитие шизофрении. В пределах допустимых – нормальный человек. Но предел допустимости меняется в зависимости от того уровня, на который поднимается человек. Чем выше уровень, тем выше для него предел допустимости. То, что является преступлением для человека с нормальным уровнем, для человека с высоким уровнем является признаком гениальности или выдающихся способностей. Но это оставим для специалистов, а сейчас нужно разобраться с собой, мания у меня или все-таки за мной кто-то следит.
Глава 13
Нормальный человек, почувствовавший за собой слежку, начинает метаться по городу в надежде либо оторваться от своих преследователей, либо во что бы то ни стало выявить их и потребовать объяснений. Вот тут он выдаёт себя и становится действительным пациентом для врача, потому что никто из указанных им людей никогда и ни при каких обстоятельствах не признает, что наблюдал за ним. Просто стечение обстоятельств, что ему пришлось идти попутно за этим человеком, который часто оглядывался, нервничал и был в состоянии повышенного душевного возбуждения. Ещё кто-то подтвердит это и ваше счастье, если вас просто отпустят домой под наблюдение психиатра.
Подготовленный человек попытается разобраться, в чем дело. Либо это просто стечение обстоятельств, когда в течение дня вы трижды видите бросившегося вам в глаза человека, либо это действительно слежка. Но нужно учитывать то, что среди людей, призванных наблюдать за преступниками и врагами, вряд ли можно найти людей, которые бы бросались в глаза, чтобы их можно было заприметить и запомнить раз и навсегда. Они бойцы невидимого фронта и совершенно нельзя предположить, что это официальные сотрудники спецорганов.
Мне как-то пришлось познакомиться с агентами подотдела IVC1, который занимался наблюдением за иностранцами. Никогда бы не подумал, что это шарфюреры СС. Даже сейчас не помню ни одного из них. Как серые мыши, такие же, как и все.
Я не буду рассказывать, к каким ухищрениям я прибегал, чтобы внимательно рассмотреть всех, кто находится вокруг меня и при этом не дать повода кому-то усомниться в том, что моё поведение неестественно.
Очень осторожно в течение недели я выявил двоих человек, которые почти ежедневно были рядом со мной на одном из участков моего пути от дома до Публичной библиотеки. Сопоставив время их появления, я понял, что эти люди являются служащими одной из контор, находящейся неподалёку и шли на обед. Стоило мне изменить время посещения библиотеки, как подозрительные люди исчезли. Следовательно, никакой слежки за мной нет. А кто поручится, что продавец газет и мороженщица на углу не являются сотрудниками службы наблюдения? Никто. Либо за мной ведётся очень квалифицированное наблюдение, либо никакого наблюдения нет. Либо я схожу с ума от постоянного перелистывания всех газет и сосредоточения на том, что давно уже перестало существовать.
Трижды я «садил» деда Сашку у окна в одном из кафе, мимо которого я проходил, чтобы он внимательно разглядывал тех, кто идёт вслед за мной. Результат отрицательный.
– Знаешь, Дон Николаевич, – задумчиво сказал он, – никого из знакомых или ранее встречавшихся мне людей я не видел, но и твёрдо утверждать, что за тобой никто не следил, я тоже не могу, потому что и мне начинает казаться, что за мной кто-то следит. Причём, за мной никто не ходит, но почему-то мне стало казаться, что мои сотрудники стали проявлять ко мне повышенное внимание.
Вот дед, в самую суть копнул. С чего бы это кто-то ходил за мной? Кто-то один и мог ходить, чтобы проследить мои контакты. Но контактов у меня нет. В библиотеке работаю. Значит, кто-то из библиотечных работников контролирует, что я делаю. А кто это? Не знаю. Как его выявить? Тоже неизвестно, но нужно будет подумать над этим.
Нужна приманка как на карася. Карась подходит к крючку с приманкой, а рыбак в это время немного подтягивает к себе леску, и приманка отодвигается. Почмокав губами, карась снова к приманке, а она снова отодвинулась от него. Карась делает решительные движения плавниками, подплывает к приманке, берет её в рот, но не заглатывает, потому что осторожен как карась. Видя, что приманка не вырывается у него изо рта, он поворачивается и плывёт в свою шпайзехалле – столовую – и вот тут рыбак делает подсечку. Тут уж карась уже никуда не денется.
В один из дней я лениво пролистал все газеты и вдруг как бы нашёл какой-то интересный материал. Минут тридцать я изображал кипучую деятельность, что-то выписывая и над чем-то размышляя. Затем я взял подшивку с газетами и положил её в самый низ, наложив сверху пять-шесть других подшивок. Как бы спрятал нужную мне газету, а сам пошёл к полке со справочниками. Минут через десять одна из библиотекарш подошла к столику с газетами, взяла ту подшивку, с которой я работал, и унесла её в подсобное помещение. Так, наживку заглотили. Дадим им поработать с газетой минут двадцать, как раз через четверть часа дед Сашка должен занять позицию неподалёку от входа в библиотеку.
После работы со словарями я вдруг взглянул на часы, подхватился со стола и быстрым шагом пошёл на выход, на ходу надевая плащ, посматривая на настенные зеркала, чья тень мелькнёт одновременно со мной в районе гардероба. Похоже, что какое-то знакомое лицо я все-таки видел. Потом дед Сашка подробно описал мне, кто вышел почти сразу за мной. Как же им не выйти, потому что я опаздывал на «какое-то мероприятие» и им нужно было зафиксировать, что я буду делать второпях.
Зря я говорил, что не запомнил ни одной серой мышки из группы по наблюдению за иностранцами. Все-таки запомнил одного с крысиной мордочкой и маленькими глазками. Такой и в войсках не служил, в боях за Берлин не участвовал, отсиживался на квартире, а сейчас вдруг оказался в Париже. Представьте себе немца из центра поверженной Германии в звании эсесовского шарфюрера в Париже. То-то и оно. Кто-то из сильных мира сего остался таким же сильным и снова мобилизует кадры СС для тайных операций. Но кому же понадобился я? Могли бы просто так подойти и поговорить. Я ведь был отправлен в никуда для легализации со своим стариком. Все инструкции я выполнил, слежка подтвердит, что я чист. Тогда будем ждать контакта. И контакт не заставил себя ждать.
