Габриэль Зевин - Право на рождение. Дилогия (ЛП)
Мужчина с курчавыми усами обернулся ко мне.
— Аня, ты планируешь посовещаться с Толстым? Мне приятно знать, что хотя бы один из детей Лео Баланчина в деле.
Я обещала приглядывать за кузеном. Затем из уважения склонила голову перед Толстым.
— Аня знает, моя дверь всегда открыта для нее, — ответил Толстый. — А когда она подрастет и узнает больше, ее участие в бизнесе станет больше, чем она даже желает.
Вскоре собрание закончилось. Мое отречением было кратким и бескровным. А мистер Бири сказал бы: «как у венецианского купца, а не Макбет».
ГЛАВА 17
У МЕНЯ ПОЯВЛЯЮТСЯ СОМНЕНИЯ
Накануне Пасхи мы услышали новости от Софии и Микки. Они основались в Бельгии, где планировали открыть новый филиал шоколада Биттеров. На снимке, добытом Нетти, я заметила, что свита их включала однорукого гиганта. Казалось обоснованным предположением, что это мужчина, которого я искалечила в Гранья-Манана и который чуть не истек кровью до смерти в мексиканском дождевом лесу. Пока что на моей душе не было черной метки убийства.
Пасхальным воскресеньем мы с Нетти пошли в церковь. Даже для полубывшей католички с кризисом веры Пасха была слишком значимым праздником, чтобы его пропускать. Дейзи Гоголь отлучилась домой, да и вряд ли охрана понадобится, ведь София и Микки в Бельгии, а Джекс до сих пор в тюрьме. Нетти и я будем в безопасности, только если окажемся последними женщинами в мире. Разве не папочка однажды сказал: тот, кто выживет — победит? Хотя кого заботит, что он там сказал.
Мне всегда нравилась пасхальная литургия. Я обожала горящие свечи и обновление тематики дня. Но в этом году я чувствовала себя оторванной от всего этого. Я больше не могла, ну просто не могла заставить себя верить и дальше. Во время воспроизведения обетов крещения это чувствовалось сильнее. Священник спрашивал прихожан: «А вы обращаетесь ко Христу»? Достаточно просто. Да, конечно, я думала, что обращалась. Затем священник произнес: «Вам нужно покаяться в грехах»? Тут возникло затруднение. Мой список прегрешений был длинен, и большинство из них я совершила с умыслом. Например, могла ли я честно сказать, что раскаялась за отрубленную человеческую руку? Если бы не я, он убил бы нас с Тео.
Несмотря ни на что, я рада оказаться живой. И уж точно рада, что Тео жив. И ближе к концу литургии, когда мы все должны были вновь и вновь сказать «Я верю и доверяю Ему», я произнесла, потому что все вокруг меня это повторяли. Я молилась и была набожной, но куда это меня завело? Мои родители умерли. Лео умер. Бабушка умерла.
Имоджен умерла. Я не окончу школу. У меня есть судимость. Иногда мне казалось, что вся моя жизнь была предрешена в миг моего рождения, и если это так, то какой прок в религии и молитвах? Можно делать, что хочется. Спать с кем хочешь в субботу. Спать в воскресенье.
В этот момент на меня посмотрела Нетти.
— Я люблю тебя, Анни, — сказала она. — Я так тебе признательна. Пожалуйста, не будь букой.
Я мотнула головой.
— Я тоже тебя люблю, — сказала я. Это единственная вещь, в правдивости которой я уверена.
***
После церкви мы отправились домой пешком. День в конце марта был влажным и серым, хотя тусклое пятнышко солнца пробивалось через маленькую прореху в небе. В теплом пальто мне стало жарковато, поэтому я его расстегнула.
— Этим летом я хочу обратно в лагерь для одаренных, — объявила Нетти на середине пути.
— Хорошо. Ты съездишь.
— Но ты выглядишь… — она подыскивала слово, — плывущей по течению, Аня, и злой, меня беспокоит оставлять тебе в одиночестве.
— Нетти! — Я уже стала для нее как Лео? Кем-то, кто нуждается в присмотре? — Нетти, у меня есть друзья. И интересы. Иди к своей судьбе. В лагерь гениев.
— Под интересами ты подразумеваешь исполнение вендетт? — спросила Нетти.
— Нет!
— Послушай, Анни, — мягко сказала Нетти. — Лео мертв. А запланировавшие это люди сбежали. Вин пойдет в колледж, и он самый славный парень в мире, но ты должна быть готова повстречать кого-то нового. Скарлет родит и, возможно, выйдет за Гейбла Арсли. Ты уволила мистера Киплинга и мистера Грина. Все поменялось, а ты должна быть готовой двигаться дальше.
Конечно, моя мудрая сестренка права. Но что мне делать? Я не хотела растрачивать всю жизнь на противостояние закону — в или вне «Свободы», пока не стану слишком взрослой для отбывания срока там, а потом в Рикерсе или куда там отправляли совершеннолетних женщин-рецедивисток. Я не хотела кончить как Джекс или папа, в случае если соглашусь на предложение Толстого. Но, по правде говоря, я изначально не была приспоблена ни к чему другому. Я разбиралась немного в шоколаде и немного в организации преступников, и ношу печально известную фамилию. Что еще к этому прибавить?
— Так, — продолжила Нетти, — если хочешь, я останусь и помогу тебе летом…
— Нетти, я хочу, чтобы поехала! Конечно, этого я и хочу.
Нетти заглянула мне в глаза и кивнула.
— Может, тебе стоит увидеться с доктором Лоу?
Я покачала головой.
— Она спрашивает о тебе при каждой встрече.
Я снова покачала головой.
— Она просто пытается быть милой.
Мы с Нетти поднимались в лифте. Добравшись до нашего этажа, мы обнаружили дверь квартиры приоткрытой.
Я вытянула руку.
— Стой, — сказала я Нетти и вытащила из-под пальто мачете.
Глаза Нетти расширились.
— Может, нам стоит сбежать? — шепнула она.
Я не из тех, кто сбегает. Я приказала ей оставаться в коридоре, возле пожарной лестницы.
— Если услышишь мой крик, беги по лестнице быстро, как только можешь. Беги домой к Вину. Ни с кем не заговаривай, пока не очутишься на месте.
Нетти кивнула.
Входная дверь распахнулась настежь.
Там стоял призрак.
Я почувствовала как теряю сознание.
— Анни, — заговорил призрак и обнял меня.
Призрак оказался из плоти и крови.
— Лео, — произнесла я. — Лео, Лео. — Голова запульсировала и стало трудно дышать. Я схватила его щеки в ладони, тыкая и щипая его, дабы убедиться, что он настоящий. — Но как? — промямлила я. — Как? — Я взглянула в светло-голубые глаза Лео. Я запустила руку в его волнистые черные волосы. Уткнулась лицом в грудь, почувствовать его запах.
— Я инсценировал свою смерть, чтобы вернуться в Нью-Йорк, — сказал Лео.
— Ты что? — необычно ему так говорить.
— Я так скучал по дому, Анни. Очень сильно скучал по тебе и Нетти. И мне было слишком скучно. Я не мог там больше оставаться. Пожалуйста, не будь злюкой.
Дышать становилось все труднее. Я была на грани обморока.
— О, Лео, не говори так. — Это вызовет больше проблем, чем я могла вообразить, но сердце мое переполнилось. — Нетти! — прокричала я. — Иди сюда!
