Мак Рейнольдс - Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов
Паразиты!
— Так вы, значит, разработали способ возвращаться в прошлое, — бесстрастным голосом произнес Трейси, — чтобы передать моему загипнотизированому телу некую команду. И вам было наплевать, что, скрывшись из виду, я невольно прихватил с собой около двадцати тысяч долларов. Может, для вас это небольшие деньги, но они сложились из тысяч и тысяч малых пожертвований на общее дело. На попытку сделать мир чуть лучше.
Стайн растерянно хмурился и негромко пыхтел; зато на лице Эдмондса играла довольная усмешка. Когсуэлл оскалился:
— Дайте мне поднабраться сил, Эдмондс, и я попытаюсь стереть эту самодовольную усмешку с вашей смазливой физиономии. А пока я хочу знать только одно: для чего вы это сделали?
Тут вошла эта девушка, Бетти, и остановилась, переводя взгляд с одного лица на другое
— Господи, — недовольно воскликнула она, — вы, что, не видите, в каком состоянии мистер Когсуэлл? Я–то думала, вы не станете обсуждать наш проект, пока пациент окончательно не придет в себя.
Когсуэлл сверкнул на нее глазами:
— Я желаю знать, что они из себя представляют — эти ваши замечательные проекты. Меня просто–напросто выкрали. И вдобавок я оказался виновен в краже двадцати тысяч долларов.
Он чувствовал, что кровь приливает к его щекам.
— Вот видите? — возмущенно крикнула Бетти Стай–ну и Эдмондсу.
Те растерянно глядели на Трейси.
— Виноват. Ты права, — сказал девушке Эдмондс, круто развернулся и вышел.
Стайн опять засуетился, засопел. Он попытался пощупать пульс у Трейси, но тот выдернул руку:
— Я хочу знать, в чем дело, черт побери!
— Позже, позже, — попытался ублажить его Стайн.
— Послушайте, Трейси, — вмешалась девушка. — Вы среди друзей. Дайте нам возможность действовать по–своему, и скоро вы получите ответ на все ваши вопросы, — И добавила тоном заботливой няни: — Завтра я, пожалуй, возьму вас с собой в поездку к Гибралтару и вдоль Солнечного Берега.
Утром Трейси Когсуэлл впервые завтракал вместе с ними в небольшой комнате, которую он окрестил про себя «утренней трапезной». Чем ближе он знакомился с домом, тем сильнее впечатляло его сочетание великолепия с продуманной рациональностью. Впрочем, «впечатляло» — не то слово. Биография Когсуэлла даже в перспективе не сулила ему доступа к подобной жизни, да он к ней и не стремился. «Движение» и его идеи — в них была вся жизнь Трейси Когсуэлла. Пища, одежда и кров были чем–то вторичным, необходимым лишь для поддержания работоспособности. Роскошь? — он мало ее видел на своем веку, а жаждал и того меньше.
Он ожидал, что подавать на стол будет марокканская прислуга, может быть, даже французская или испанская. Но, похоже, его пребывание здесь хранилось в глубокой тайне — их обслуживала Бетти, носившая тарелки и блюда из кухни.
Еда, надо признать, была просто неземная. Интересно, подумал он вдруг, это она сама готовила или нет? Нет, конечно, нет. Бетти Стайн слишком хорошо смотрелась, чтобы обладать еще и полезными качествами в придачу.
Разговор за столом был какой–то беспорядочный — по–видимому, не без умысла. Однако в глазах Джо Эд–мондса поблескивали веселые искорки.
Ближе к концу завтрака Стайн спросил:
— Как вы себя чувствуете, мистер Когсуэлл? Что вы думаете о прогулке, которую предлагала Бетти?
— Почему бы и нет.
Чем больше информации он получит о своем окружении, тем лучше будет подготовлен к побегу, если до этого дойдет.
Он самостоятельно добрел до гаража, хотя Стайн всю дорогу озабоченно суетился рядом.
Когсуэлла усадили на переднем сиденье транспортного средства, которое с виду почти ничем не отличалось от автомобиля — разве что отсутствием колес; Бетти заняла место водителя.
Отличие от автомобиля обнаружилось после того, как они выкатили из гаража, проскользили несколько метров и плавно взлетели, несмотря на отсутствие крыльев, винтов, реактивных сопел или еще каких–либо атрибутов летательного аппарата.
— Что случилось? — Бетти заметила озадаченную физиономию Когсуэлла.
— Я не ожидал такого прогресса за столь короткое время. В наши дни для полета требовались крылья.
По всем повадкам Бетти чувствовалось, что она опытный водитель — или, точнее, пилот.
— Я не очень сильна в датах, — проговорила она, — но мне казалось, что в ваше время уже появились устройства типа автомобилей и катеров на воздушной подушке.
Когсуэлл разглядывал пейзаж, расстилавшийся под ними. Танжер сильно изменился. Видимо, его превратили в курортную зону для богатой верхушки. Исчезла Касба с ее марокканскими трущобами. Исчезла базарная площадь, когда–то кишевшая тысячами нищих арабов и берберов.
Когсуэлл сердито фыркнул. Надо полагать, европейские и американские богачи успели оценить климатические и живописные достоинства северного Марокко и взяли его на мушку. Они–то, наверное, и вытеснили отсюда туземную голытьбу, рядом с которой немногочисленная состоятельная публика из местных всегда чувствовала себя неуютно. Вид бедноты действует богачу на нервы, поэтому он норовит убрать ее с глаз долой.
В воздухе там и сям парили летательные аппараты, похожие на тот, на котором летели они. Эти штуки, видно, были в моде. Придерживаясь разных уровней, они, судя по всему, не боялись дорожных «пробок». Но, как и всякая новинка, наверняка создавали непредвиденные транспортные проблемы.
Бетти прибавила скорость, и минут через пять–де–сять они уже кружили над Гибралтаром. Что и говорить, Гибралтар — самая впечатляющая картина, какую может вообразить путешественник, взирающий на сушу с моря. И здесь тоже — виллы богачей и роскошные многоквартирные дома.
— А где же магазины, гаражи, всякие там деловые учреждения? — спросил Когсуэлл.
— Под землей.
— Чтобы не мозолили глаза своей неприглядностью, верно я говорю?
— Совершенно верно.
Бетти явно не оценила его сарказма.
Они летели на север вдоль побережья, минуя Эстепону, Марбелью и Фуэнхиролу. Зрелище открывалось впечатляющее. Даже во времена Когсуэлла этот район процветал, но теперешний его вид просто потрясал.
— Слишком скученно живут здесь люди, — заметила Бетти. — Меня всегда удивляло, что многие тяготеют к теплому климату.
— Ничего удивительного, — тут же возразил Трей–си. — Каждый хотел бы жить здесь, будь у него такая возможность.
— Но почему? Разве так уж плох континентальный климат с его резкой сменой времен года? А какие–то сезоны можно даже проводить на дальнем Севере. И снег, и стужа, несомненно, имеют свой аромат. А комфортабельные жилища можно построить где угодно.
