Илья Крымов - Дети Силаны. Паук из Башни
– Милостивая тани, сейчас я задам глупый вопрос, но не задать его не могу, так как порядок обязывает. Вам есть куда пойти?
– Тан л’Мориа, я не знаю, как меня зовут…
– Не все потеряно. Вы помните, как нужно говорить, помните, что произошло с вами за последнее время. Значит, кратковременную память вы не потеряли. Доктора говорят, что в таком состоянии пациент имеет шанс на восстановление памяти. Теперь же, когда я узнал, что у вас нет крыши над головой, я могу сделать вам приглашение. Тани, если вы соблаговолите принять предложение устроиться в моем скромном жилище, счастью моему не будет предела. Спешу вас заверить, что приложу все силы, дабы узнать, кто вы и где ваши близкие, – если таковые имеются, подумалось мне.
– У меня нет никого в этом огромном городе… Никого, о ком бы я помнила! Ни знакомых, ни приюта… Ой! Простите, умоляю!
– Меня тоже судят за мысли вслух. Накиньте мой плащ, пожалуйста, вы одеты не по погоде. Инспектор, надеюсь, вы уже провели тани через все эти процедуры, чтобы мы могли поскорее покинуть ваш душный кабинет? Никаких обид, но строители схалтурили с вентиляцией.
– Я знаю… Э, да, мой тан, мы сняли метрические данные и записали приметы. Если тани заявят в розыск…
Конечно, трудно представить, что этого бриллианта махараджи Кальмира никто не хватится. В мире, где так высоко ценится чистая кровь, где правящее сословие более всего боится вырождения, такие наследники дороже сокровищ короны. Ибо тэнкрисы никогда не забывают, в отличие от людей, что подлинное богатство в детях, а не в закромах. Кстати, мне привычно считать, что именно поэтому соотношение между нами и иными видами: один на десять тысяч – судьба подшучивает над нами.
– Себастина, позаботься о тани.
По пути к лифту мужчины как по команде отрывались от своей работы, какой бы важной они ее ни считали, и пытались присосаться взглядами к красноволосой тани, словно голодные миноги.
– Слава Луне, я задыхалась в этих стенах! – призналась тани, когда мы вышли во внутренний двор. – Будто воздух густел в легких и… и…
– Трудно было проталкивать его внутрь и выталкивать обратно, – понимающе кивнул я, наблюдая, как она кутается в плащ от налетевшего морозного ветра.
Снежинки быстро стали покрывать ее волосы, хотя снег уже почти перестал идти, и все же самые мелкие кристаллики льда упорно стремились попасть в глаза. Поймать экипаж возле дворца закона дело нехитрое, добраться до Олдорна тоже. По дороге тани предпочла молчать. Наши с Себастиной беседы, а точнее мои монологи и ее поддакивание, вряд ли заинтересовали бы незнакомку. Вот она, обратная сторона добровольного изгнания из высшего общества, я теряю навыки вежливой и бессмысленной беседы.
– Вы не знаете Старкрар, тани, я правильно предполагаю?
Она слегка встрепенулась, подняла взгляд, дотоле упорно сверливший пол.
– Нет, это не мой город. Тут так холодно и многолюдно… Я не помню, кто я, но чувствую, что это чужое мне место. Не хватает тепла.
– Ну-ну, не беспокойтесь. Я смутно представляю, каково это, быть на вашем месте.
– Правда? Представляете? Вы теряли память?
Это походило на отчаянный крик о помощи.
– Нет, но таков мой Голос. Я могу чувствовать эмоции людей, тэнкрисов, люпсов, авиаков, всех. Мой Голос позволяет мне перенимать их и проводить через себя. А ваш, простите за нескромный вопрос?
– Я не знаю.
– Однако.
Забыть свое имя, которое тебе дали родители, – это одно, но забыть свой Голос, то, что было частью тебя с момента зачатия… Что же с тобой случилось?
– Простите еще раз. В любом случае, если вам кажется, что вам плохо и никто не понимает вашу боль, можете быть уверены, что это не так. Вашу ручку, позвольте, я постараюсь немного помочь вам.
Это всегда непросто манипулировать чужими эмоциями. Но возможно, если обратить мой скромный Голос в обратную сторону, что довольно трудоемко для меня и требует немалой концентрации. Служа в армии, я не раз применял эту способность во время допросов, и результат был лучше, нежели от использования раскаленных щипцов. Но то, что я делаю с ней, это воздействие совсем иного толка, иной силы и совершенно иного направления. Физический контакт, плоть к плоти, не удушающая хватка за горло, а осторожное прикосновение к руке, и ее эмоции устремились ко мне. Обычно я чувствую эмоции на расстоянии, я знаю их вкус, запах, цвет, хотя никогда не видел, не обонял и не пробовал их, но при прямом контакте эти эфемерные ощущения превращаются в реальность, мою реальность, волну, которая захлестывает меня и кружит в водовороте красок и ощущений. Каково это, чувствовать то, что чувствует другое разумное существо? Никто не знает, кроме меня. Только я в целом мире знаю силу своего Голоса, и нет иного тана, который бы владел даром, подобным моему. Пусть я не могу управлять стихиями, оживлять мертвых, перемещаться на большие расстояния, но я могу то, о чем не мечтает никто, то, что никому недоступно. Я знаю, что чувствуют другие, я это ощущаю и могу даже управлять этим. Еще одна причина мне быть верховным дознавателем. Еще одна причина ненавидеть меня в мире, где ложь и лицемерие являются нормой хорошего тона в общении. А тот, кого невозможно обмануть, гораздо опаснее, чем безумец, выбежавший на улицу с заряженным револьвером.
Что я почувствовал? Страх с нотками паники, тоска и боль, снова страх. Она боится всего, и я тоже боюсь всего. Боюсь величественных зданий, широких улиц, полных народу, боюсь себя, незнакомого тана в красных очках, боюсь свою служанку, эту высокую девушку в строгом черном платье, с чепцом и густой челкой, которая смотрит так холодно сквозь очки-половинки.
– Полегчало?
Я ослабил контакт и позволил себе откинуться на сиденье, разбавляя полученный негативный заряд хорошими воспоминаниями. Ответа не требуется, лицо прекрасной незнакомки потеряло ту незримую паутинку отчаяния, которая омрачала правильные черты, и приобрело взамен легкий румянец, сердце не колотилось так отчаянно и неровно, тепло наконец добралось к пальцам. Чувство тревоги не ушло, но утихло, потому что я забрал излишек себе.
– Это поразительно! – воскликнула тани, глядя на меня как на чудотворца.
– Счастлив, что вам лучше.
– Мы дома, хозяин, – сообщила Себастина.
– Добро пожаловать в ваше новое жилище! Не дворец, но мне всегда было здесь уютно.
Мелинда открыла парадную дверь, присела в реверансе, приняла верхнюю одежду.
– Устроить тани в гостевых спальнях. Обеспечь всем, чего тани пожелает.
– Да, мой тан.
– Я прослежу, – добавила Себастина. От ее взгляда бедная девочка едва не упала, ее коленки подкашивались. – И пусть Луи подает обед, хозяин голоден.
