Коллин Хоук - Пробужденный
– Доктор Хассан? – взволнованно позвала я.
– Подождите минутку.
Постепенно глаза привыкли к мраку, и я разглядела ряд больших камней, лежащих в нишах вдоль стен. Они слабо мерцали, как тот камень, который дал мне Астен в оазисе.
– Их сделал Астен? – спросила я.
Археолог покачал головой.
– Разве что очень, очень давно. Мне известно только, что они заряжаются после каждой церемонии. За прошедшую тысячу лет сияние померкло, но когда наша миссия будет завершена, здесь станет так светло, будто солнце спустилось под землю. Полагаю, пирамиды каким-то образом генерируют энергию.
– Интересно. – Тяжелая сумка стучала меня по ноге. – Так вы расскажете, для чего это добро?
– Нам нужно сделать… подобие.
– Вроде куклы вуду?
– Да, только намного больше.
– И зачем?
– Я попробую сплести заклинание, которое ослабит, если не остановит Апофиза.
– Вы думаете, оно сработает на Себаке?
– Да. И вот здесь мне понадобится ваша помощь.
Лестница закончилась тяжелой дверью. Осаар снял с шеи ключ на цепочке и вставил его в старый замок. Тот выглядел таким ветхим, что я испугалась, как бы он не сломался – однако ключ повернулся без малейшего скрипа, и мы оказались в огромной комнате, похожей на мастерскую.
Посередине ее мерцал огромный валун. Приложив к нему ладонь, я ощутила слабое тепло и гул циркулирующей внутри энергии. Рядом стоял большой рабочий стол; стены окаймляли самодельные полки с книгами и пергаментами, а между ними с крюков свисали разнообразные инструменты – как древние, так и современные.
– Это вы тут все устроили?
Доктор Хассан покачал головой.
– Я лишь добавил кое-что к обстановке, но это место существует со времен рождения Амона, – и он указал на пару туннелей, уводящих в разные стороны из углов комнаты. – Эти подземные пути соединяют пирамиды и проходят даже под Сфинксом. Так визири и забирают тела братьев, когда их время на земле истекает.
– О.
Разумеется, я понимала, что Амону нужно погибнуть, чтобы воскреснуть снова – но все равно нахмурилась при мысли, как его бесчувственное тело поволокут по туннелю, а потом замотают в бинты и положат в гроб. На долю секунды мне захотелось броситься ему в ноги у ступеней автобуса и заклинать всеми святыми, чтобы он отказался от этой самоубийственной затеи. Однако затем я напомнила себе, что я лишь смертная девушка, которой выпала удача недолго путешествовать с богами. Кто я такая, чтобы их судить – и оценивать, достойна ли их миссия подобной жертвы?
Я не знала, что задумал Осаар, но если я могла хоть немного облегчить ношу Амона, мне следовало это сделать.
– Что от меня требуется? – спросила я наконец.
– Разберите сумки и сделайте человеческую фигуру.
– Вроде пугала?
– Точно.
Покопавшись в пакетах, я вытащила пару штанов, веревку, нож и набор разномастных подушек. Затем я принялась заталкивать маленькие думки в штаны, а доктор Хассан разрезал самую большую подушку и зашил в нее какой-то археологический инструмент и гребень.
– Это вещи Себака, – объяснил он в ответ на мое удивление.
Когда я уже заканчивала наряжать чучело, Осаар протянул мне совершенно безвкусный жилет из крокодильей кожи.
– Она… настоящая?
– Теперь Себак отчасти крокодил. Чтобы ослабить его силы, мы должны разрушить каждую частицу его сущности.
– Так что это за заклинание?
– Не заклинание, скорее ритуал. Ну что, подобие готово?
– Думаю, да. Там в пакетах еще остались одежда и шляпа. Надеть их сверху?
– Нет, они пригодятся нам позже. Возьмите сумку. Я понесу чучело.
Доктор Хассан снял со стены деревянную колотушку, угрожающего вида металлический штырь и, сунув пугало под мышку, направился к одному из туннелей. Тот нырнул во второй, затем в третий. Основательно поплутав в катакомбах, мы оказались на крыше древнего, как мир, здания. Солнце только что село, и оранжевые небеса медленно окрашивались пурпуром.
– Куда все подевались? – изумилась я.
Еще недавно переполненная долина ныне была пуста, как церковь в понедельник.
– Несутся к Каиру, – ответил доктор Хассан. – Когда сыны Египта вступают на землю пирамид, люди удаляются в благоговении. Ну, или резко вспоминают, что у них дома не выключен утюг. Полагаю, это как-то связано с энергией, которую излучают братья, – и он вздохнул. – Столько вопросов! Если бы у нас было больше времени… Ученый во мне скорбит, что наше общение было столь кратким – но великий визирь благодарен и за эту малость.
Я вполне разделяла его чувства.
Прищурившись на меркнущем свету, я разглядела перед Сфинксом три черные точки.
– Я их вижу!
Один из братьев как раз шагнул вперед, когда воздух наполнил странный шелестящий звук – будто в небе перевернулись гигантские песочные часы. Шипение стремительно нарастало, пока не стало невыносимым.
– Что это? – закричала я, зажимая руками уши.
– Темный жрец Сета, – ответил доктор Хассан.
Затем он установил металлический штырь вертикально и несколькими мощными ударами колотушки забил его в крышу. Я помогла насадить на него пугало. Едва мы закончили, шипение тоже смолкло, и на пирамиды опустилась зловещая тишина.
Внезапно мои волосы взметнул порыв ветра. Когда я отвела их с лица, долина изменилась до неузнаваемости. Амон, Астен и Амоз стояли на том же месте, но теперь между ними и пирамидами колыхалось бескрайнее темное море.
– А это что? – выдохнула я.
– А это, моя дорогая, армия мертвецов.
Глава 23. Око за око
Меня прошиб холодный пот. От пирамид принцев отделяли тысячи зомби – зловонная, клацающая зубами стая плотоядной саранчи, которой не терпелось попробовать братьев на вкус. Амоз и Астен отдали Амону столько энергии, что сейчас были ненамного сильнее его. Даже если они решат вступить в битву, Амону придется сражаться буквально вслепую.
– Надо им помочь! – закричала я.
– Мы и поможем. Но сперва на арену должны выйти все игроки.
Не успел доктор Хассан договорить, как землю сотрясла дрожь, и посередине толпы зомби открылась огромная щель, пульсирующая алмазным светом. Я даже с такого расстояния могла разглядеть чешуйчатую лапу, которая ухватилась за край разлома, глубоко впившись когтями в песок. Из-под земли начало выбираться дьявольское создание: наполовину человек, наполовину Годзилла с длинным крокодильим хвостом.
– Это… Себак? – выдохнула я недоверчиво.
– Боюсь, что да, – ответил доктор Хассан.
Краешек полной луны всплыл над горизонтом, залив долину ярким серебристым сиянием. Трое братьев, не дрогнув, сомкнули плечи перед монстром, который в полный рост оказался даже выше Сфинкса. Принцы, как один, вскинули руки в воздух и начали напевать на египетском. Благодаря магии – или невероятной акустике места – до меня долетало каждое слово, хоть я и не понимала их значения.
Силуэты братьев озарились нестерпимым блеском. Серебряный, золотой и белый ореолы разгорались все ярче, пока не слились воедино и полыхнули сверхновой. Свет прокатился по долине и наконец взял ее в полупрозрачное кольцо. Не прошло и минуты, как нас окружили высокие золотые стены, а над головой раскинулся радужный купол. Мы словно оказались в мыльном пузыре, сотканном из лунного и солнечного света.
Доктор Хассан удовлетворенно хмыкнул.
– Ну вот, теперь нас точно не увидят. По мнению всех жителей и гостей Каира, над пирамидами сейчас бушует песчаная буря, а радары и камеры странным образом шалят. Даже если кто-то и хотел полюбоваться пирамидами в сиянии полной луны, теперь он лихорадочно подыскивает себе другое занятие на вечер.
Я не была уверена, хорошо это или плохо. Если бы народ Египта узнал, что их принцы сражаются с силами зла, чтобы предотвратить возвращение бога хаоса, это, возможно, заставило бы людей задуматься.
В комиксах простые смертные нередко оказывались втянуты в битвы супергероев. Обычно они только путались под ногами и взывали о спасении, но сейчас толпа туристов пригодилась бы для отвлечения зомби. Хотя с нашей удачливостью?.. Их наверняка сразу покусают, и они лишь пополнят ряды злобных мертвецов.
Я обернулась к доктору Хассану.
– Пора?
– Да. – Археолог раскрыл принесенную с собой книгу и заскользил пальцем по странице, пока не нашел то, что искал.
Голос Астена донесся до нас так отчетливо, словно он стоял рядом:
Звезды шепчутся о воле космоса.
Нас, словно приливной волной, окатило миллионноголосым шипением – и я уловила какое-то движение над головой. Звезды за радужным куполом горели ярче неоновых ламп – что было почти невозможным, учитывая соседство мегаполиса.
Сейчас созвездия пылали так близко, что их, казалось, можно было коснуться рукой. Космос обнажился до самых глубин. Я с изумлением различила кольца Сатурна, двойную звезду и отдаленную галактику. Затем мир дрогнул.
