Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
Понимать-то это я понимал, но сдаваться без боя всё равно не собирался. К тому же открылись определённые нюансы, придавшие мне уверенности. Короче, я вдруг осознал, как именно творить всякие колдовские штучки, не прибегая к помощи перстней. Поэтому, как следует оттолкнувшись от пола и ощутив внутри предшествующую полёту пустоту, взлетел под потолок, выпустив в колдунью очередь из пяти огненных шариков. Взрывы получились не такими мощными, как у ворот Тридаша, но паркет в зале придётся менять непременно.
К моему большому сожалению, Вероника ловко увернулась, сумев избежать как самих взрывов, так и острых деревянных обломков паркета, разлетевшихся вокруг. Но вторая часть моего плана сработала, как надо: ответный удар ведьмы к чёртовой матери сшиб огромную люстру, которая с протяжным хрустом обрушилась вниз, окончательно превратив пол в свалку разбитого хлама. Не знаю, как насчёт победы, но жилище верховной я сумел довести до совершенно непотребного состояния.
Кажется, она это тоже поняла.
– Мерзкая тварь! – это оказалось самым приличным из всего, что доносилось с противоположной стороны груды мусора, совсем недавно бывшей шикарным светильником. – Нет, я передумала! Я не стану убивать тебя сразу, я заставлю смотреть, как умирают все твои друзья. Сначала сгорят Рекс и Ева, после я четвертую водяного с русалкой, а потом оставлю Маргариту без еды, и твоя любимая сама прикончит тебя, когда сойдёт с ума!
– Перспективка, – согласился я, ныряя в появившуюся тень.
В этот раз мне удалось подойти как никогда близко. Ещё находясь в сумраке, я ощутил присутствие Вероники и даже различил её смутный силуэт, напоминающий абстрактную конструкцию из движущихся палочек. Потом тени разошлись, выпустив меня наружу, и верховная ведьма открылась, как на ладони: в двух шагах от меня, пристально вглядывающаяся в переплетение изломанных рёбер люстры.
Глупость, конечно же, но мне так сильно хотелось закончить сражение одним-единственным ударом, и я вложил в него все свои силы. Настоящая огненная река вырвалась из моих пальцев и поглотила изящную фигурку в слегка запылившемся платье.
Целых полторы секунды я радовался своей победе, пока тонкие пальчики, чья хватка весьма напоминала объятия анаконды, вздёрнули меня над землёй. Потом Вероника с лёгкостью швырнула меня на кучу изломанных деревяшек и прижала коленом грудь, навалившись сверху.
Не знаю, что ведьма сотворила, но по ощущениям – подключила к высоковольтной линии передач. Сквозь невероятную боль, дугой изогнувшую тело, я сумел различить злорадную ухмылку, исказившую красивое женское лицо. В последней, явно бессмысленной, попытке освободиться, я вцепился в запястья рук, сжимающих моё горло. Напрасная затея: гладкая кожа не уступала по крепости металлу, словно к земле меня прижимал робот в обличье человека.
Убрать руки колдуньи я так и не смог. Произошло нечто иное. Весьма странное.
Зал, напоминающий сейчас филиал элитарной свалки, окно с равнодушной луной и даже боль от мощного разряда начали медленно отступать, теряясь в изумрудной дымке. Больше не было пола с жёсткими обломками, давящими спину, а лишь нечто мягкое, напоминающее перину. Я вновь утопал в ней, погружаясь в сон, полный истомы, навеянной недавним занятием любовью.
– Спи, Максим, – Каролина тихо опустилась рядом и нежно поцеловала пальцы левой руки, – спи, мой любимый, который уже никогда не будет моим.
Происходила странная вещь: я вроде бы уснул, но каким-то образом продолжал слышать шёпот ведьмы, сидящей рядом и различать её смутные очертания. Колдунья сняла с шеи какой-то предмет и некоторое время молча смотрела на него. Потом начала говорить:
– Когда Генрих объявил о помолвке, он подарил мне целый дворец, построенный специально для меня. Сейчас то место осквернено: Вероника поселилась в нём, обратив в средоточие своего могущества. Последнюю сотню лет сестрица, правда, не может покидать его стен, ибо без поддержки мощной магии тут же примется быстро стареть, но в его стенах она – практически непобедима. Это так, к слову, – Каролина вновь взяла мою ладонь, и я ощутил касание тёплого металла. – Я долго думала, чем же оплатить подобный дар, и решила отдать самое ценное, что только было. Древнее кольцо, сила и одновременно слабость ведьмы. Оно позволяет устанавливать связь с кем угодно на любых расстояниях, но вблизи… Импульс кольца настолько силён, что способен парализовать ведьму, временно лишить её всех сил, – Каролина провела ладонью по моим пальцам и ощущение касания металла исчезло. – Я пока скрою его и от твоих, и от посторонних глаз, но в момент смертельной опасности вспомни и воспользуйся его силой, – она помолчала, а потом, почти беззвучно, произнесла, – кольцо называется: Душа Ведьмы.
Скрытое воспоминание развеялось, и я вновь ощутил, как меня изгибает дугой. Тем не менее я попытался сделать то, о чём говорила Каролина: потянулся к Веронике, словно хотел задать безмолвный вопрос. Сначала появилось ощущение несокрушимой стены, но очень быстро преграда поддалась, превратившись в податливую, точно тёплая почва, субстанцию.
– Какого?! – взвизгнула Вероника, испуганно уставившись на мою левую руку, где яростно полыхал синим светом тяжёлый перстень с камнем, напоминающим александрит. – Откуда?!
Руки ведьмы разжались и тут же отступила боль, позволив мне с протяжным стоном приподняться с захламлённого пола. Вероника, напротив, точно обратилась в марионетку, позабытую кукловодом, и лишь глаза на посеревшем лице пылали недоумевающей злобой, да бледные губы едва шевелились, точно пытались выплюнуть ругательство.
Так, не знаю, сколько продлится этот паралич, но не стоит надеяться на длительный срок. Следовало поторопиться. Я подхватил ведьму на руки и одним прыжком оказался у огромного окна, пустившего сеть трещин после попадания в стекло куска разбитой люстры. Теперь приходилось уповать на крепость собственной головы, и на то, что вся масса стекла не рухнет вниз, когда я постараюсь выйти наружу.
Ура! Получилось! Мне удалось протаранить толстую прозрачную пластину, и фонтане блистающих осколков вылететь на свободу. На ногах я не устоял и ведьму не удержал. Пока я катился по ступеням вниз, Вероника кувыркалась немного впереди, бессильно болтая конечностями.
Пока я пытался прийти в себя, отряхиваясь от осколков стекла, колдунья приподнялась на руках и начала медленно ползти по ступеням вверх. Внезапно она издала вопль неимоверной силы, который унёсся к ночному небу, точно симфония всей вселенской боли, накопленная мирозданием.
Оставив попытки очиститься, я подошёл к поверженной волшебнице, наблюдая, как судороги вынуждают её то сворачиваться в позе эмбриона, то размахивать конечностями, подобно заправскому эпилептику. Во все стороны летели разноцветные искры, крошечные шарики огня и короткие разряды, но всё это колдовство уже не могло никому навредить.
И ведьма старела. Стремительно, точно я просматривал жуткое пособие о взрослении, пущенное в ускоренном режиме. Гладкая кожа лица пожелтела и покрылась глубокими морщинами, а изящные ладони стали напоминать лапки больной обезьяны.
Внезапно Вероника, теперь весьма напоминающая Бабу Ягу из старых фильмов, нашла в себе силы приподняться и вцепиться в мою штанину.
– Ты, – прошамкала она беззубыми дёснами, – ты думаешь, что победил? Может, ты и убил меня, но счастья тебе всё равно не видать!
Выпалив это, колдунья разжала пальцы и рухнула на ступени, содрогаясь, точно листок в бурю. Впалый рот распахнулся чёрным провалом, глаза заволокло тусклой поволокой, а грудь перестала подниматься. Но безжалостным силам оказалось мало одной смерти, и они довели дело до конца, превратив тело в мумифицированный скелет, удивлённо уставившийся пустыми глазницами в ночное небо.
Пребывая в некотором ступоре от происходящего, я наклонился и снял с костяшек Эхо Бури и Око Ночи.
– Это – моё, – строго сказал я покойнице.
– Ты – настоящий говнюк! – выпалила Рита и зарядила мне в челюсть, вынудив плюхнуться на задницу. Опять. – Я даже не знаю, что хочу с тобой сделать! Убить заразу будет слишком мало!
– Можно просто поцеловать, – посоветовал я, потирая ушибленное место и растерянно разглядывая своих друзей. Вера и Сергей смущённо прятались за спиной разъярённой вампирши, положившей ладони на бёдра, а водяной ещё и непрерывно разводил руками: дескать, сделал всё, что мог. – А то последнее время все почему-то норовят стукнуть по мордасам.
– Удивительно, отчего это? – приближающаяся Марго просто сочилась сарказмом. – Или ты ждёшь от меня благодарности за то, что стукнул меня в челюсть и отправился героически помирать во дворец этой дохлятины?
– Большую часть времени она не была такой уж дохлятиной.
– Догадываюсь, – Рита подняла голову, рассматривая дыру в окне и бардак за стеклом, – зная тебя, я готова предположить, что вы трахались на люстре и ты затрахал дамочку до вот такого состояния.
