Вячеслав Шалыгин - Хаоспатрон
Дальше Андрей двигался уже без заминок, отставая от Фролова ровно на два шага. Проклятая вибрация так и норовила увести невидимую опору из-под ног, а вернее – заставить ходоков оступиться и упасть с прозрачного мостика, но майор и Андрей справились с задачей. Когда оба очутились в продолжении тоннеля на другой стороне оврага, Лунев понял, что за все время пути не сделал ни одного вдоха. Овраг оказался стометровой ширины, шли над ним разведчики никак не меньше минуты, и все это время Андрей не дышал. А еще он ни разу не оглянулся.
Но теперь Лунев резко обернулся и вдруг ощутил примерно то же, что ощущал, когда пуля вражеского снайпера вынесла мозги Коле Сивому. Время будто бы замедлилось. Все потому, что Андрей увидел, как Прохоров, отставший шагов на пять, опасно отклоняется от курса. Сержант и сам уже понял, что ошибся, но вибрация и скользкая поверхность невидимого мостика сыграли с Прохором злую шутку. Он попытался вернуться на маршрут, слишком сильно оттолкнулся, поэтому нога у него поехала в сторону и сорвалась с мостика. Сержант рухнул на живот и медленно начал сползать вниз. Прохоров попытался распластаться и как-то удержаться руками, но уцепиться на гладком, как стекло, мостике было не за что. Следом за Прохоровым шел Купер, в которого, словно клещ, вцепился Гаврилов, так что ждать помощи от этих товарищей сержанту не приходилось. Гаврилов сам едва не падал, и удерживался тандем на мостике только за счет Люси, которая с трудом придерживала трясущегося от страха и усталости Гаврюху. Попробуй эта троица броситься на выручку сержанту, результат мог быть печальным. Всем, кто пока оставался на мосту-невидимке, было предельно понятно, что на самом деле выбор небогат: либо вниз летит один Прохоров, либо все четверо.
Прохоров что-то проорал, потом резко умолк и поднял взгляд на Андрея. Во взгляде сержанта не было мольбы о помощи или недоумения и скрытого вопроса «Почему это происходит именно со мной?». В подсвеченном красными отблесками взгляде сержанта читалось одно – ненависть. К судьбе, обстоятельствам, партии и правительству, отправившим сержанта Прохорова погибать на чужбине… ко всему на свете. Но в первую очередь, конечно, к более успешному сопернику. Прохоров ненавидел Андрея всей душой и наверняка мысленно проклинал его, обвиняя во всех грехах сначала Лунева, а уж затем судьбу, политбюро и Генеральный штаб. Почему так? Ну, это вопрос к Прохорову.
Луневу вспомнились слова Гаврилова. «Прохор, конечно, гондон, но ведь свой». Что ж, с этим утверждением было трудно спорить. По обоим пунктам. Плюс ко всему Лунев был сержанту должен, и отдавать должок вместо Андрея сейчас было некому.
Андрей скинул с плеча автомат, намотал на запястье ремень, перехватил оружие за ствол, а приклад буквально сунул в руки Фролову. В следующий миг Лунев скользящим шагом вернулся на невидимый мостик, присел, стараясь держать спину ровно, и ухватил Прохорова за ворот. Ткань вражеской униформы оказалась достаточно крепкой и хоть слегка затрещала, но вес сержанта выдержала. Андрей потянул Прохора на себя, подключил мышцы спины, а затем ноги. Выполнять упражнение под названием «Становая тяга одной рукой» пришлось медленно, выверяя каждое движение, чтобы не поскользнуться, поэтому силы иссякали стремительно, но их все-таки хватило, чтобы вытянуть Прохорова на мостик, а потом помочь ему добраться на четвереньках до просвета тоннеля.
Фролов отпустил автомат Андрея и похлопал бойцов по спинам. Прохоров разразился какой-то эмоциональной тирадой, но за грохотом механизмов слов никто не расслышал. Но это никого и не расстроило. Пока спасатель и спасенный приходили в себя, майор Фролов тоже вернулся на мостик и вытянул руку, указывая на середину невидимой тропы. Купер, в общем-то, шел правильно, но, ориентируясь на майора, он начал двигаться более уверенно, поэтому отставшая троица добралась до тоннеля быстро и благополучно.
Отдышавшись и немного уняв эмоции, разведчики продолжили путь, но теперь Фролов шел почти так же медленно и осторожно, как совсем недавно по невидимому мостику. Бойцы следовали его примеру. Метров двести удалось пройти без происшествий, а затем майор вновь остановился, опустился на колено и прицелился в темноту. Здесь красной подсветки уже почти не было.
– Мы на месте, – негромко сообщил Фролов.
– Внутри объекта? – уточнил Прохор.
– Да. – Фролов сделал пару шагов вперед, но снова притормозил. – Прижмите задницы и слушайте. Если услышите, что кто-то идет следом, – открывайте огонь и гоните противника, пока не рухнет с призрачного моста в овраг. Если услышите, что кто-то приближается из темноты, замрите, как статуи. Понятно? Не стрелять, не убегать, не махаться. Просто замрите!
– А из темноты, если что, не противник полезет?
– Нет. Не бойтесь никого. Нас самих тут боятся.
– А-а, – протянул сержант. – Тогда понятно. Что ничего не понятно.
– Скоро все поймете. Купер, Гаврилов, смотрите назад. Мы будем смотреть вперед и по сторонам.
– По каким сторонам? – Прохоров усмехнулся. – Тоннель. По сторонам – стены.
– Ой, нет ничего! – вскрикнул Гаврилов. – Я прислониться хотел, а тут… пусто!
– Если пусто, гулко должно быть, – Прохоров откашлялся и крикнул: – Алло! Эй, на барже!
Никакого эха никто не услышал, да и негулко прозвучали крики, Прохоров был прав. Но и стенки тоннеля нащупать не удалось. Купер рискнул сделать несколько шагов вправо, затем немного вернулся и уже с новой позиции сообщил, что тоннель закончился десять метров назад.
– Зал какой-то, – сделал вывод Бондаренко. – Стены, как бетонные, шершавые, только теплые. Вроде пемзы. Может, поэтому все звуки глохнут?
– Люся, если мы внутри, можно считать, что от зеленой заразы вылечились? – уточнил Прохоров.
– Надеюсь, – Люся подошла к Луневу и шепнула, словно не хотела, чтобы услышал майор. – Андрей, ты видишь?
– Что?
– Ты видишь, где мы?
– Темно, – Лунев пожал плечами, хотя понимал, что жесты и выразительные телодвижения в кромешной темноте бессмысленны. – Погоди… вроде бы что-то вижу. Это что-то вроде… лабиринта.
– Опиши его, – еще тише сказала Люся.
– Он призрачный, как едва заметный светящийся дым. Его стены… скорее просто занавески, их можно проткнуть без всякого усилия, но… почему-то мне кажется, что идти напролом нельзя. Да?
– Да, – шепнула Люся. – Этот призрачный дым коварен, так же, как вихри снаружи. Он может растворить того, кто попытается пройти сквозь стену лабиринта.
– А еще я вижу людей… вернее… каких-то существ, некоторые очень похожи на призраки людей, они стоят вдалеке, по другую сторону лабиринта, – Андрей запнулся. – Погоди, разве другие этого не видят?
На вопрос Лунева косвенно ответил Фролов:
– Медленно вперед, прямо, скользящим шагом, – приказал майор. – Не дай бог в какую-нибудь яму угодите! Марш!
– Товарищ майор, нельзя прямо! – запротестовал Лунев. – Вы не видите? Там лабиринт из дыма без огня!
– О чем ты, Лунев?
– Я вижу лабиринт! И Люся видит. Посмотрите внимательнее.
– Темнота кромешная, куда смотреть-то? – тихо спросил Фролов. – Люся, в чем дело? Какой еще лабиринт?
– Девятый рубеж, – ответила проводница.
– Девятый рубеж остался позади, в овраге, – возразил майор. – Мы на объекте. Разве не так?
– Нет, овраг был восьмым, мы еще не дошли, – уверенно сказала Люся. – Плохо, что ты не чувствуешь этого. И то, что ты не видишь лабиринта – очень плохо, Женя. Я не понимаю, что происходит. Почему ты умеешь меня слышать, обнаружил и прошел все предварительные рубежи, но не видишь последнего испытания?
– Не ко мне вопрос, – майор Фролов был явно недоволен. – Надеюсь, когда мы пройдем лабиринт, все выяснится. Пацаны, держитесь друг за друга. Андрей, иди последним, подсказывай, если кто-то отклонится в сторону.
– Учтите, – вновь взяла слово Люся, – когда пройдем лабиринт и поднимемся по лестнице, увидим призраков. Не бойтесь, на самом деле это лишь объемные проекции, но одновременно это что-то вроде сигнальной системы. Я не знаю, какие еще механизмы обороны могут запуститься, если задеть такую проекцию.
– Ладно, если механизмы, – хмыкнув, пробурчал Прохоров. – А если опять Духи или светящиеся мертвецы? Или еще какая-нибудь мистика?
– Духи – не мистика, – возразила Люся.
– Ну, для тебя, может, и не мистика…
– Женя, расскажи им, – попросила девушка.
– Думаешь, можно? – засомневался Фролов.
– Теперь можно, – уверенно сказала проводница. – Даже нужно. Расскажи, у тебя лучше получится.
– Хорошо, слушайте сюда, пацаны, – сказал майор Фролов. – Все рубежи обороны Объекта С-29 состоят из вполне объяснимых вещей и явлений. Вихри, реакторы, духи, хаоспатроны… все имеет научную основу. Просто эти изобретения опережают время. И некоторые опережают намного.
– Это чего получается, все людьми сделано? – уточнил Прохоров.
