Джей Эм - Убийца теней
Лорк сгрыз зёрна из кукурузного початка, вылущил несколько стручков молодого гороха, сжевал грушу и яблоко.
– Ну вот, проблем своему животу нажил, – пошутила Ярла.
Огрызки и пустые стручки можно тут же и оставить – если что, братья и это на проделки воришек, унёсших тыкву и всё прочее, спишут.
Из бочки, куда собирали дождевую воду для полива, Лорк утолил жажду, после чего они вернулись к повинной хижине. Здесь Ярла спрятала в соломенной подстилке свой кинжал-рондель:
– Как бы за переполохом, который завтра неминуемо поднимется, не забыли о тебе. То есть, если мой план удастся, ты к обеду без всяких обвинений отсюда выйдешь. Но если нет – не дожидайся, копай под стеной, и долой беги.
Отыскав разрезанную верёвки, которая прежде стягивала запястья Лорка, из её куска Ярла соорудила скользящую петлю. Она изображала надёжные путы, но при необходимости Лорк мог легко её снимать и надевать.
Перед тем как уйти, Ярла спросила:
– Кто теперь станет первым священником?
– Заранее не скажешь. Чаще всего Норвейр назначает кого-нибудь из вторых. Но случается, решают прислать кого-то другого, как с отцом Воллетом было.
– А кто у вас вторые?
– Отец Силон, отец Тиарлин и библиотекарь Скейс.
– По-твоему, они все такие же, как Воллет?
Лорк поразмыслил перед ответом.
– Мне бы хотелось, чтобы библиотекаря выбрали. Он не такой, по-моему.
– Ну, хорошо бы…
Всё той же отмычкой Ярла заперла замок на двери сарая. Неприятно это было, вот так оставлять друга в плену, но для её плана это действительно лучше, чем если Лорк сбежит.
Когда она выбралась на улицу через дыру в заборе, дождь совсем стих. Вот и хорошо, и так слишком много воды вылилось на голову. А по дороге на постоялый двор ещё в старую башню надо завернуть, Гереновым людям сообщить новости.
В «Золотого карася» Ярла возвратилась ещё до рассвета. Не заходя к себе, поднялась на чердак – удостовериться, что Саулина сдержала обещание и вернулась, не сбежала от Самая, не бродит до сих пор где-нибудь по городу, обиженная, что отослали её.
Чердак был как ещё один этаж дома, только со скошенными потолками. В каморках здесь хранили припасы, не требующие погребного холода, и всяческие вещи, которым трудно найти применение, а выбросить жалко. Одну из них, с маленьким слуховым окошком, отвели Саулине под жильё. Какую именно, Ярла нашла не сразу, прежде пришлось через замочные скважины в несколько других заглянуть.
Но вот и нужная ей: крошечная комнатушка, где только и помещаются что кровать, щербатый умывальный таз с кувшином, да ларь, в котором, видно, девчонка хранит свои нехитрые пожитки. Этот же ларь из-за своей плоской крышки служит и столом.
Саулина спала, или, точнее, дремала полулёжа – в уличной одежде, поверх покрывала. Наверное, сидела и до последнего боролась со сном, да не выдержала, сморило её.
Потихоньку Ярла хотела уйти, но почти неслышные её шаги чуткий сон девушки всё-таки спугнули. Не успела Ярла дойти до лестницы, как щёлкнула задвижка, отворилась дверь и Саулина выскочила в коридор. Через замочную скважину Ярла видела её в профиль, а теперь на другой стороне лица девушки обнаружился свежий синяк.
– Это ещё что, откуда? – указывая на него, спросила Ярла.
Саулина вместо ответа дёрнула плечом.
– Говори. Я же тебя как подруга спрашиваю, стыдиться нечего.
– Да тётушка Тиверо… не шляйся, говорит, по ночам. Люди увидят – стыда не оберёшься.
Ну уж эта Тиверо, чтоб её… Значит, чтобы всякие уроды к девчонке втихаря приставали – ничего, а если люди увидят – сразу и «стыд».
Взяв Саулину за руку, Ярла зашла в коморку и притворила дверь.
– Слушай, я скоро отсюда уеду. Может, через день, через два. – Саулина, услышав это, потупилась уныло. – Живу я в Фейрене, это полдня плавания от Лоретта. Город у нас поменьше вашего, но неплохой. У меня там дом, нянька старая, отец… только сейчас в отъезде он. Оба люди хорошие. Хочешь со мной поехать?
Саулина на Ярлу своими круглыми глазами уставилась – аж сказать ничего не может. И правда, совсем к доброму отношению не привыкла. Задрожали губы. Запросился вопрос – чувствовала, не тот Ярла человек, чтобы ей такие вопросы задавать, а всё-таки запросился: что, за просто так?..
– Будешь мне младшая сестра. Нельзя тебе здесь, с ними оставаться.
Как бы не расплакалась опять девчонка… Но нет, скрепилась, кивнула:
– Хочу, очень-очень хочу.
– Ну, вот и славно.
Только теперь спохватилась Саулина:
– Дело-то своё до конца сделали?
– Ну, как сказать… что пока могла, то сделала. Да вот утром, попозже, ещё предстоит.
– Да как же, утром, – засуетилась девушка, – вы поешьте хоть, отдохните маленько, и рану вашу получше надо перебинтовать…
Отдохнуть – неплохо бы, но вспомнила Ярла про Лорка, запертого в сарае, про Талвеона в тюрьме.
– Не отдыхается пока… Но перевязать – не помешает. Я сама справлюсь, ты воды принеси, да выпивки – промыть. Ну и поесть тоже надо, а то ноги протянешь. Только вот что: раз уж договорились мы, что сёстры, давай без «вы». Будем просто Ярла да Саулина.
Девушка спустилась вниз потихоньку, погрела воды, отнесла наверх. Потом кое-какой еды собрала – вчерашней, на новый-то день не начинали ещё готовить, но погреть получше постаралась. Стопку водки тоже не забыла.
– Ну всё, спасибо, – поблагодарила Ярла. – Теперь спать иди и не беспокойся ни о чём.
Для убедительности улыбнулась даже. Кажется, в первый раз её Саулина улыбающейся и увидела. Быстрая такая, резкая улыбка – показалась и исчезла.
Бинты и рубаха кровавой коркой присохли к телу, пришлось отдирать. От этого опять кровь потекла. Но Ярла, внимание на то не обращая, промыла царапины, от водочной примочки поморщилась. Нарвала полосами полотенце, новую повязку потолще, потуже сделала. Вроде промокнуть не должна. Надела свежую рубаху, пятно на кафтане застирала кое-как, дыру, которую на ткани когти зверя оставили, заштопала – нитка с иголкой в дорожном мешке нашлись. Штаны от грязи отряхнула. Повесила одежду подсыхать – от дождя-то всё мокрое. Протёрла сапоги. Вид надо приличный себе придать, насколько получится, хотя бы. Умыться, волосы помыть, а то по земле валялась, под ливень попала – грязь с головы капает. Негоже в советный дом неряхой являться. Не в том даже дело, что стыдно, а спектаклю может повредить.
Помывшись, принялась Ярла за еду. Но такую усталость вдруг почувствовала, что кусок с трудом в горло лез – последние бессонные ночи своё дело сделали, да сегодняшнее всё… Но спать – нет, не получится теперь. Поела немного, села на кровать.
Утро раннее. В уме Ярла время торопила. От того, что выполнить предстояло, нервы как струны натянулись – плохо, спокойствие нужно. Спокойствие, уверенность.
Стала продумывать предстоящую речь. Не хотелось всё это актёрство на себя брать, но другой выход не вырисовывался.
Вот уже и одеваться пора. Штаны с кафтаном не просохли толком. Ну, ничего, по дороге досохнут. Заплела косу. Эх, жалко, пояса нет. Покупать – не время. А на верёвку несолидно ножны кинжальные нанизывать. Можно, конечно, и вовсе без кинжала, сейчас-то для прямого назначения не пригодится он. Но всё равно лучше хоть на верёвку – для уверенности.
Рано ещё, рано… Хочется самую быструю повозку нанять или верхом вскочить и в советный дом мчаться – но разницы никакой, что там ждать, что здесь. Отправилась Ярла пешком.
В советный дом вошла не таким шагом, каким по улице шагала. Нарочито, напоказ твёрдым: главное – значительности себе больше придать. Пускай все видят, что каждый её шаг – не просто так, а со смыслом. Исполнен важности да тайны… тьфу ты… самой смешно, а надо.
Разыскала Ярла знакомого по прошлым визитам писаря:
– На заседание старшинства попасть нужно. Помните, вчера говорили вы мне, что сегодня можно прийти? Вот и пришла. По важному вопросу. Жизни и смерти, можно сказать.
Придавая голосу звенящие интонации, Ярла с хмурым видом на писаря надвигалась. Тот даже глазами захлопал: уж больно непривычно таких напористых девиц видеть. Вчера-то тоже в ней напор был, но сегодня – ещё и побольше. Недаром сумеречный охотник она… А где охотник, там и зверь. То есть, наоборот. То есть…
– Сейчас доложу о вас. Думаю, допустят вас на заседание.
– А герцог Хосвейн будет на заседании сегодня? – продолжала Ярла свой допрос.
– Он обычно по вторникам только изволит, – заикнулся писарь.
Подосадовала Ярла про себя. Плохо, что не будет Хосвейна. Она, конечно, бумажку писала с просьбой об аудиенции, но неужели ждать придётся, да потом перед герцогом всё представление повторять? Обязательно нужно перед герцогом: старшин важно убедить, но голос Хосвейна решающим оказаться может. Ярла боялась, что на два убедительных спектакля её способностей не хватит. Да и затянется тогда всё это… Ну, Лорк-то из сарая выберется. А Талвеон?..
