Стивен Эриксон - Память льда. Том 2
— Демонический призыв. Это редчайшая и сложнейшая из всех некромантических практик.
Бошелен скромно пожал плечами.
— А опирается она на силы, — продолжил Быстрый Бен, — которые, хоть и идут через Путь Худа, глубоко переплетены с Хаосом. Данная практика проходит по обе стороны границы между этими Путями. Кстати, скажи, почему, как ты думаешь, вызов демонов аспектирован на Смерть?
— Это ведь утверждение абсолютного контроля над жизненной силой, Быстрый Бен. Угроза уничтожения, гибели по определению аспектировано на Смерть. Что же до твоего замечания о влиянии Пути Хаоса, продолжай.
— Пути отравлены.
— А-а. У сил Хаоса богатый букет. И та, что заражает Пути, почти не связана с теми стихиями Пути Хаоса, в которые я вовлечён.
— Так твой доступ к Путям не затронут?
— Я этого не говорил, — ответил Бошелен, прервавшись на глоток вина. — Инфекция — это раздражитель, который, увы, развивается и грозит стать ещё хуже. Возможно, когда-нибудь в будущем я сочту нужным отомстить тому, кто ответственен за это. Корбал Брош, мой компаньон, поделился со мной своими тревогами. Он теснее работает с Путём Худа, и для него этот удар куда ощутимей.
Быстрый Бен окинул взглядом ворону на каминной полке.
— Действительно. Что ж, — добавил он, вновь повернувшись к Бошелену, — я могу точно сказать тебе, кто в этом виноват.
— И зачем тебе это делать, маг? Если только ты не собираешься просить нас о помощи, ведь, как я могу предположить, ты хочешь противостоять этому… отравителю. И, разумеется, ищешь потенциальных союзников.
— Союзников? Просить о помощи? Нет, господин, ты неправильно меня понял. Я предлагаю эту информацию бесплатно. Я не только ничего не жду взамен, более того, если бы ты и предложил мне помощь, я бы вежливо отказался.
— Интересно. Значит, тебе достаёт могущества тягаться с богами?
— Не помню, чтобы мы говорили о богах, Бошелен.
— В самом деле. Однако сущность, ответственная за отравление всех Путей, — без сомнения, личность могущественная. Если это и не бог, то претендент на божественность.
— В любом случае, — сказал Быстрый Бен, улыбаясь, — я не тягаюсь с богами.
— Мудрое решение.
— Но иногда побеждаю — на их же поле.
Бошелен всмотрелся в чародея, затем медленно откинулся на спинку.
— Я ценю твою компанию, Быстрый Бен. Меня нелегко развлечь, но тебе это сегодня ещё как удалось, за что прими мою искреннюю благодарность.
— Всегда пожалуйста.
— Увы, Корбал Брош, мой компаньон, хотел бы тебя убить.
— Невозможно угодить всем.
— Да, верно. Понимаешь, он не любит быть сбитым с толку, а ты поставил его в тупик.
— Пусть лучше дальше сидит на каминной полке, — тихо посоветовал Быстрый Бен, — я плохо отношусь к критиканам.
Бошелен приподнял бровь.
Слева от Быстрого Бена неожиданно пронеслась широкая тень от крыльев — это Корбал Брош слетел со своего насеста и, приземлившись, начал превращаться.
Малазанец отмахнулся левой рукой. Волны сплетённой магии заполнили пространство между ними, врезались в некроманта.
Наполовину человек, наполовину перепачканная ворона, — Корбал Брош не успел полностью сменить облик. Волна силы ещё в полной мере не развернулась. Некроманта подхватил её гребень, оторвал от земли, протащил через комнату и впечатал в стену над камином. Затем волна взорвалась вокруг странного существа — получеловека-полуптицы.
Штукатурка разлетелась облаком пыли. Стена затряслась и покрылась трещинами там, где Корбал Брош пробил сквозную дыру. Последним, что Быстрый Бен увидел прежде, чем всё укрыло облако вихрящейся пыли и силы, были подошвы сапог.
За стеной, там, где, судя по всему, был коридор, раздался глухой и тяжёлый стук падения. Затем тишину нарушал уже только звук осыпающейся над камином штукатурки.
Быстрый Бен медленно уселся обратно в кресло.
— Ещё вина? — спросил Бошелен.
— С удовольствием. Спасибо. Прости за беспорядок.
— Ах, не стоит. Я раньше никогда не видел, чтобы шесть или даже семь Путей открывали сразу, да ещё и спутанные в такой интересной манере. Ты, господин, настоящий художник! Корбал Брош поправится?
— Я твой гость, Бошелен. С моей стороны было бы очень грубо убивать твоего компаньона. Ведь, строго говоря, я и его гость тоже.
Поскольку дымоход был основательно повреждён, дым медленно заполнял комнату.
— В самом деле, — согласился Бошелен. — Но я вынужден скрепя сердце указать, что он стремился тебя убить.
— Нет нужды тревожиться, — ответил малазанец, — он не доставил мне неудобств.
— И это, на мой взгляд, удивительнее всего. В твоём колдовстве не было и тени яда Хаоса, Быстрый Бен. Можешь себе представить, какое множество вопросов к тебе вертится у меня на языке.
Из коридора донёсся стон.
— И должен признаться, — продолжил Бошелен, — любопытство — моя самая навязчивая черта, которая часто приводит к ненужному насилию над тем, кому я задаю вопросы, в особенности, когда он или она не так общительны, как мне хотелось бы. Теперь скажи, шесть, семь Путей…
— Шесть.
— Шесть путей одновременно. И ты утверждаешь, что это совершенно не вызывает неудобств? Мне это кажется хвастовством. Как следствие, я пришёл к выводу, что ты немного, скажем прямо, исчерпал себя.
— Ты даёшь понять, что мне здесь больше не рады, — сказал Быстрый Бен, со вздохом поставив бокал.
— Не обязательно. Просто расскажи мне всё, и мы сможем продолжить нашу мирную беседу.
— Боюсь, это невозможно, — ответил малазанец, — тем не менее, я скажу, что сущность, стоящая за отравлением путей — Увечный бог. Тебе стоит подумать… какие меры предпринять… против него. Рано или поздно это может тебе понадобиться.
— Благодарю. Не стану отрицать, что твоё владение шестью Путями впечатляет, Быстрый Бен. Но оглядываясь назад, тебе стоило бы придержать как минимум половину своих сил. — Он собрался вставать.
— Но, Бошелен, — воскликнул маг, — я так и сделал.
Сила полудюжины сплетённых Путей обрушилась на софу с сидевшим на ней мужчиной — и тем пришлось не слаще, чем Корбалу Брошу и стене.
В дымной прихожей, ведущей к главному выходу из усадьбы, Быстрый Бен встретил Эмансипора Риза. Слуга обмотал тряпкой нижнюю половину лица и теперь смотрел на мага слезящимися глазами.
— Твоим хозяевам нужна помощь, Эмансипор.
— Они живы?
— Конечно. Хотя, надышавшись дымом…
Слуга оттолкнул Быстрого Бена.
— Да что с вами всеми не так? — рявкнул он.
— Что ты имеешь ввиду? — сказал вслед ему чародей.
Эмансипор слегка повернулся:
— Да что непонятного? Смахнув осу на землю, ты давишь её, так? Иначе она тебя потом ужалит!
— Ты призываешь меня убить своих хозяев?
— Вы все идиоты, Худ вас побери, вот вы кто! Приберись тут, Манси! Протри это! Закопай это в саду! Запакуй сундуки — мы скоро уезжаем! Я проклят — никто не убивает их! Думаешь, я люблю свою работу? Идиоты! Думаешь, я…
Старик всё ещё орал, но Быстрый Бен предпочёл ретироваться.
На крыльце его ждал Таламандас.
— Знаешь, он ведь прав…
— Тихо, — перебил его чародей.
Во дворе перед ними неупокоенные стражники попадали с площадки на стене и, раскинувшись, лежали на плитах. По подёргиванию конечностей можно было понять, что они медленно приходят в себя. Как панцирные жуки, перевернутые на спину. Пора убираться отсюда. Потому, что теперь я действительно исчерпался.
— Знаешь, я почти перешёл в ту стену, что ты разгромил.
— Это было бы очень неудачным решением, — ответил Быстрый Бен. — Все на борт — мы уходим.
— Наконец-то я слышу мудрое решение!
Бошелен открыл глаза. Над ним стоял Эмансипор Риз.
— Мы во дворе, господин, — сказал слуга. — Я вытащил вас и Корбала. Ещё я потушил пожар. Сейчас мне нужно открыть все окна…
— Очень хорошо, Эмансипор, — простонал спустя миг серобородый некромант. — Эмансипор, — окликнул он слугу, который собирался отойти.
— Да, господин?
— Признаюсь… я в… замешательстве. Неужели мы обладаем неким хроническим недостатком, Эмансипор?
— Хозяин?
— Недооценива… ох, не важно, Эмансипор. Возвращайся к своим делам.
— Хорошо, господин.
— И ещё, ты заслужил награду за твои труды — чего ты хочешь?
Слуга смотрел на Бошелена на протяжении дюжины ударов сердца, затем потряс головой.
— Всё хорошо, хозяин. Это часть моей работы. Ею я сейчас и займусь.
Некромант поднял голову, чтобы увидеть, как старик ковыляет обратно в здание.
— Такой скромный человек, — выдохнул он. Опустив взгляд на своё покрытое лохмотьями тело в синяках, он расстроенно вздохнул: — Интересно, что осталось в моём гардеробе?
