Терентий Гравин - Азарт
На перевале мы уже двинулись прямиком к нагромождению скал слева. Следовало сделать паузу перед дальнейшими телодвижениями, чуть отдохнуть и припрятать мешающую нам поклажу.
Местечко отыскали отличное, а вот отдохнуть не удалось. Необходимость нас заставила интенсивно тренироваться с десятиметровым лассо. А это тоже оказалось весьма сложным делом. И только когда у нас стало получаться, мы последний раз внимательно присмотрелись к башне и спустились в долину.
К немалому нашему оптимизму табун на нас вначале не обращал ни малейшего внимания. А мы медленно топали к нему, держа боковую дистанцию в двадцать метров и стараясь выглядеть заблудившимися подсолнухами: качнулся, словно под ветром, сделал шаг. Опять качнулся, опять шаг. Знал я о таком методе, хотя он и не давал никаких гарантий. Лошадь – она лучший друг человека после собаки, но именно поэтому и не хочет, чтобы на ней всю жизнь сеяли, пахали и возили неподъёмные тяжести. А уж чем их может прельстить рабская доля, когда они живут независимо, жируя на воле, не зная голода и не опасаясь хищников. А зрение и чуткий слух позволяют заметить опасность очень далеко. Поэтому оставалось печально и разочарованно вздохнуть…
Когда нам оставалось до лошадей метров сто, они резко сорвались с места, промчались к выходу из долины, только их и видели.
Санёк всё-таки не выдержал:
– Куда же они?! – срываясь в погоню. – Мы же добрые! У нас сухари!
– Ага! Заманишь ты их сухарями! – выкрикивал я в ответ, тоже набирая скорость в высокой, выше пояса, траве.
– И корешки у нас есть, и грибы! Эй, лошадки!..
Но те нас и слушать не хотели, подстёгивая себя собственными хвостами да не стесняясь издевательски поржать над нами. И пока мы выдрались через перешеек на новый луг, табун уже маячил в самой оконечности долины.
Делать нечего, опять мы начали свой танец подсолнухов, приближаясь к желанной цели. Табун перешёл после нашего приближения в четвёртую долину. Потом в пятую! А в финале, когда мы уже готовы были этих копытных «друзей» человека отстреливать из арбалета, они нас просто обежали по дуге и вернулись в четвёртую овальную окружность альпийского луга.
Мы поняли, что таким способом мы коней не выловим и за сотню лет. Причём не они раньше нас издохнут, а именно мы раньше них. Поэтому ничего больше не оставалось, как с нехорошими словами на устах и ещё худшими – в мыслях отправляться в обратную дорогу к вещам. И следовало поторопиться. Ибо до намеченного местным расписанием дождика оставалось чуть больше двух часов.
Глава 26
Распоясавшаяся удача
Конечно, мы были злы. И прекрасно понимали, что стрелять в лошадей у нас рука не подымется в любом случае. Но как хотелось хоть как-то наказать этих строптивых животных! Ух, как хотелось!
Особенно после того, как мы вернулись в четвёртую долину и там ни одной гривастой шеи не заметили.
– А если они поняли, что мы ловцы? – открыл форум обсуждений Александр. – И теперь откочуют далеко-далеко отсюда?
– Значит, вопрос исчерпан! – закрыл я форум и добавил. – Нам есть чем заняться.
В третью долину мы входили не через полоску травы, пересекая невысокий взгорок между долинами. Мол, вдруг лошадки пасутся прямо рядышком со скалами.
Ага, как же! Пасутся они… Вообще никого не было видно! Поэтому, чтобы окончательно не расстраиваться, я решил осмотреть в бинокль интересную и перспективную расщелину, уходящую с середины правого от нас края куда-то в глубины холмов. Такое впечатление создавалось, что природное углубление осталось после русла древней реки. Хотя не стоило забывать, что всё здесь создано искусственно и с какими-то определёнными целями.
Вначале ничего особенного я не заметил: лощина как лощина, постепенно сужающаяся и переходящая в глубокий овраг. Причём широкий понизу овраг, метров двадцать, насколько мне удалось увидеть. Пришло решение взять правее, чтобы заглянуть в интересное место. Потому что природное углубление как бы упиралось в огромный, нависающий над краем долины холм. По логике, мы бы там могли отыскать пещерку или небольшой грот, чтобы пересидеть предстоящий дождь. Да и с грядущим ночлегом определиться следовало немедленно.
Мы подошли вплотную, глянули, задумались, присматриваясь к хорошо вытоптанной траве. Именно к вытоптанной, а не к примятой! Оглянулись по сторонам, посмотрели друг на друга. Наши мысли оказались почти идентичны, не стоило их озвучивать:
– Чего это они туда ходят? Мёдом им там намазано или овсом посыпано?
– Скорей всего, водопой, небольшой озерцо… Оно ещё и под навесом?
– А то и в пещере? Лошади тоже не любят стоять под холодным дождём.
– Вдруг там вообще конюшни или специальные навесы? И в данный момент…
– …лошади прошли туда? И там нет второго выхода?..
В общем, мы чуть не договорились до того, что сейчас лошади выйдут нам навстречу, начнут с рук есть грибы и проситься под седло. Но всё-таки, двигаясь вперёд, мы держали скрученные лассо в полной готовности. Не факт, что лошади где-то перед нами, особенно после того, как их в течение нескольких часов беспокоили странные «подсолнухи». Но как же нам сильно хотелось, чтобы животные не обеспокоились наличием человека рядом с собой! Тем более что мы нагло за ними не гнались, агрессии не выказывали, ни разу даже не испугали и ничем не обидели.
Чтобы сильно не разочаровываться в случае неудачи, я загадал, что мы отыщем отличное место для ночлега. А уже со временем попытаемся устроить засады с вырытыми в земле секретами.
Крались мы с максимальной осторожностью, а после двух поворотов и донесшегося до нас конского ржания вообще стали на цыпочках передвигаться. Да и готовность лечь и ползти по-пластунски тоже имелась в наличии. Когда же мы выглянули из-за последнего поворота, прикрываясь выступом на склоне оврага, то вообще перестали дышать, боясь поверить в возможное счастье.
За полгода вольного существования лошадки расслабились, поверили, что это место создано богом только для них, и даже в кошмарных снах не представляли, что здесь могут оказаться люди. Как только начинало небо хмуриться к дождю, они мчались сюда. А место, в самом деле, оказалось по всем параметрам знаковым и интересным.
Грот от нависшей цельной скалы по площади, прикрываемой от дождя, получался не меньше футбольного поля. Слева от нас, у склона оврага, практически на открытом месте, а потому и слегка подпорченный дождём, громоздился целый «автопарк» из повозок и телег. Некогда притянувшие их лошади так и полегли скопом рядом, видимо, в момент «Х» их только собрались, но так и не успели выгнать на луга попастись.
В глубине грота, под самой стеной, возвышались солидные по прочности и размерам навесы. Вдоль навесов были бурты, небольшая часть из которых заполнена крупнозернистыми осколками, тускло отблёскивающими серым. Между буртами и снаружи проложены рельсы для вагонеток, этакая кольцевая дорога, ведущая в итоге в правую часть грота, где виднелся зев уходящего наклонно в глубь тоннеля. Соляная шахта. Возможно, что и неглубокая.
Видно было сразу, что добычу здесь начали вести недавно, возможно, вообще были только первые отгрузки на повозки. На внутренней ветке стояло восемь вагонеток, из которых соль выгружалась в бурты. Возле наружной ветки стояло четыре телеги и еще шесть вагонеток. Мумии ссохшихся лошадей так и полулежали, поддерживаемые хомутами на дышлах. Мумии грузчиков, возчиков или соледобытчиков виднелись везде, поражая своим количеством: около пяти десятков. Ну и размерами они весьма удивляли: этакие классические гномы-крепыши. Ни у кого из них не было на голове поросли, ни бород, ни усов.
Может, я расист? Но вот не люблю почему-то гномов. Особенно таких, широкоплечих, словно сошедших с экранов глупых фильмов про всяких властелинов колец. Там эти коротышки бегали с топорами и даже делали вид, что этим неудобным для них оружием сражались. Образец нонсенса человеческой тупости с заплетёнными в косы бородами. Но сейчас, бросив первый взгляд на здешние тела, понял, что лысых гномов не люблю ещё больше, чем заросших, хотя умом понимал, что их так Ликвидация обезобразила и прошедшие полгода.
Так что лошади, привыкшие к усиленному и комплексному питанию из рук человека, прибегали сюда во время дождя за солью. И сейчас разбрелись по всему огромному пространству грота, выбирая наиболее удобные места для лизания лакомства.
В это время мы с напарником, осмотрев всё и сфотографировав взглядами, отпрянули обратно за выступ и принялись поспешно, почти беззвучным шёпотом согласовывать предстоящие действия. Точнее говоря, не согласовывали, а я отдавал распоряжения, а мой подчинённый согласно кивал на каждое моё слово. Шанс у нас имелся великолепный: запереть в тупике если не всех животных, то хотя бы несколько. И для этой цели повозки и телеги «автопарка» подходили лучше всего.
