Владимир Маягин - Три Меченосца
Тэлеск поправил котомку на спине и двинулся верх по склону, который мало-помалу становился все круче и круче. Вскоре юноша уже вынужден был помогать себе руками: хвататься за стволы, за траву, за каменные выступы. Наконец он выбрался на широкий уступ. Дальше он решил уже не взбираться. Тем более что дальнейший подъем не представлялся ему возможным: склон дальше был чересчур гладким, а еще выше начинался горный отвес.
Тэлеск выпрямился в полный рост и впервые за все время подъема обернулся назад, лицом к востоку. Его взору предстала прекраснейшая картина. Он увидел необъятные просторы прибрежной земли. Впереди, на востоке, над широким морем висела завеса тумана. Она застилала собою весь горизонт. От склонов гор до самых берегов раскинулось другое море – зеленое море лесов. Кроны деревьев раскачивались на ветру и напоминали морские волны. На миг Тэлеск позабыл, для чего поднимался на эту созданную природой каменную площадку.
Отсюда, с уступа, отлично просматривались песчаные берега. Далеко на юг и на север протягивались они вдоль предгорий Небоскребущего хребта. Впереди Тэлеск рассмотрел знакомые ему останки корабля и тут же вспомнил, с какой целью забрался так высоко. Он стал внимательно вглядываться в линию побережья, стараясь не упустить из вида ни одной точки на фоне серого песка. Но берег был пуст. На целые версты в обе стороны на берегу не виднелось ничего, что заслуживало внимания.
Надежда на то, что друзья живы, вновь стала понемногу гаснуть, как гаснет отгоревшая свой срок свеча.
– Похоже, они и вправду сгинули в море, – горестно проговорил Тэлеск. – Я должен идти. В одиночку.
Юноша не мог больше стоять и сел на твердую площадку уступа. Ножны меча, что висели у него на поясе, лязгнули о каменную поверхность. Тэлеск положил правую руку на рукоять своего оружия и медленно потянул за нее. Меч легко подался, и юноша полностью обнажил клинок.
Рукоять была испещрена тончайшими линиями, которые собирались в загадочные рисунки с изощренным смыслом. Тэлеск словно впервые увидел их. Он провел ладонью по поверхности клинка, и внезапно на нем появились руны, тонкие, но четкие. Они шли одной строкой прямо по всему долу. Это были единые знаки людей Гэмдровса, и любому взрослому человеку просто смешно было бы не знать этих рун.
Тэлеск был весьма удивлен. Раньше он не видел этой надписи. И король Кузнечного острова даже не упомянул о ней в ту ночь на Светлой поляне. На клинке было написано:
Йан каикин колланаун
А ундо – фаракхивис
Ка майтимети тилваун
Тосса ва фаракхивис
Виру астолаун кинкойа-кэнки гэндвэ
Надпись была сделана на Первородном языке, который был первейшим из языков людей Гэмдровса. От него впоследствии произошли многие человеческие языки и наречия. Сам же Первородный язык еще в Эпоху Процветания вышел из употребления, и остался языком древности, который сохранился как память о жизни пращуров. Его, однако же, не перестали использовать для начертания надписей на надгробиях умерших, на тронах королей, доспехах и оружии. Кроме того, язык хомагейнов представлял собой чуть видоизменившийся Первородный язык.
Надпись же на поверхности клинка на Межнародном прозвучала бы так:
Когда тропа в последний шаг
Свершится в сумраке огня,
Пусть единятся три клинка:
Вмиг уничтожит Тьму и Мрак
Единый дух – одна река…
Прочтя эти строки, Тэлеск задумался. Три клинка. Единый дух. Все говорило о том, что Избранных должно быть трое. А Тэлеск остался один. Так суждено ли пророчеству сбыться в таком случае? Тэлеск вновь бросил взгляд на клинок. Прочитав его еще раз, он так и не извлек их сути, которая была загадочно скрыта среди туманных фраз.
Тэлеск вздохнул. Не отводя глаз от великолепного оружия, он стал перебирать в памяти все его волшебные свойства в надежде ненадолго отвлечься от мыслей о гибели друзей. Желтая сталь – металл таинственных алфейнов. Немногим людям за всю историю Гэмдровса выпадала честь владеть таким клинком. Но какое теперь это имеет значение, если вся эта история с Тремя Меченосцами пошла не так как предполагали маги?
Тэлеск в новом приступе отчаяния вбил меч в землю. Клинок из стали алфейнов вмиг увяз в ней по самую рукоять. Юноша припал лицом к площадке уступа. Так он и лежал, в слезах коря себя и проклиная Дардола, пока сон не одолел его.
Глава девятнадцатая
Тэлеск открыл глаза. Первое, что он увидел, был его меч, всаженный в камень. Юноша приподнялся, выдернул его и вложил в ножны. Какое-то время он сидел и озирался по сторонам, словно видел все впервые.
Где-то за туманом слабо проглядывалось недавно пробудившееся солнце. По небосводу, гонимые восточным ветром, ползли густые белые облака. Берег пустовал, как и вчера.
Тэлеск вспомнил, что нужно идти. Но куда? Продолжать поиски друзей или идти к Ханборуну в одиночку? Где начинается Ведьмин перевал, он не имел ни малейшего понятия. Он посмотрел сперва на юг, где горизонт был окрашен в темно-серое, потом – на север. Тэлеск вздохнул, всматриваясь в северную даль. Где-то там остались его родные земли.
Юноша снял со спины дорожный мешок и размял затекшие от него плечи. Затем он извлек из мешка пропитанный соленой водой кусок хлеба и без удовольствия поглотил этот скудный завтрак. Потом он достал мокрую карту, одеяло, кольчугу и отсыревший кремень. Все мокрые вещи он разложил на земле под лучами солнца, а карту осторожно взял в руки.
– Так… Вот Ведьмины болота, – говорил он сам себе, водя пальцем по карте. – А вот и Ведьмин перевал. Он пролегает вдоль северного подножия горы Кридон. Но где же эта гора? – юноша опять посмотрел на север, потом на юг. – Нужно понять, где именно я нахожусь. Может быть, севернее перевала, или же южнее…
Тэлеск положил карту на разогреваемую солнцем поверхность уступа. В этот час от нее не было никакого толку. Озлобленность на свою участь вновь накатила на него.
– Неужто придется действовать вслепую? – проговорил он. – Зачем судьба оставила меня одного? Зачем? И почему она так жестоко распорядилась с моими друзьями? Так нельзя! Что за внезапная буря разыгралась в тот недобрый час? Я отомщу Дардолу! Отомщу! И хотя бы ради этого я продолжу свой путь к мрачному Ханборуну! Месть поведет меня к нему!
Тэлеск быстрым движением обнажил меч и, ослепленный яростью, принялся махать им из стороны в сторону, выкрикивая одно лишь слово: «отомщу!». Обломки камней, откалываемые от скалы, сучья деревьев, скатывались вниз по склону после каждого взмаха. В конце концов Тэлеск выдохся и упал на колени, выронив клинок из ослабших рук. Обратив лицо к небу, он в отчаянии прокричал:
– За что мне такая участь?!
– Здравствуй, парень! – послышался вдруг позади нежный женский голос. – Тебе чем-нибудь помочь?
Тэлеск замер, не решаясь пошевелиться, и некоторое время так и стоял, не оглядываясь назад, откуда пришел столь приятный на слух голос. Обернувшись наконец, он замер вновь.
Перед ним стояла девушка. Она была одета как воин. Из-под серого мехового плаща поблескивал кольчужный доспех. Никогда до сих пор Тэлеску не доводилось видеть никого, кто смог бы сравниться с ней в красоте. Ее длинные русые волосы были полностью распущены и развевались на ветру, словно волны золотистого моря, а взгляд ее темно-карих глаз словно пронзил его насквозь.
– Посланница небес, – словно завороженный, выдавил юноша.
Девушка рассмеялась и промолвила:
– Нет. Я вовсе не посланница небес. Тебе нужна помощь?
– Мне уже ничем не поможешь, – обреченно проговорил Тэлеск, опустив голову. – Мои друзья погибли. Утонули в водах этого проклятого моря! Их не вернуть.
– Как жаль. Как это случилось?
– Наш корабль потерпел крушение. Выжил только я?
– Откуда уверенность в гибели остальных?
– Я не нашел их. Все, что я нашел, это обломки корабля на берегу.
– Ты просто в отчаянии. Все это не повод считать своих спутников мертвыми.
Тэлеск вновь посмотрел в ее глаза. Взгляд их был серьезен. Юноша лишь пожал плечами в ответ.
– Здесь, чуть южнее, есть старый маяк. Может, смотритель знает что-нибудь о твоих друзьях.
Но Тэлеск словно не слышал ее слов. На несколько мгновений он был очарован звучанием ее голоса и ослеплен ее красотой. Но когда смысл сказанного дошел до него, он очнулся и произнес:
– Маяк? Они могут быть там?
– Я не знаю. Но тебе точно стоит проверить. Идем со мной, – настойчиво произнесла девушка и стала спускаться вниз по крутому склону.
«За тобой – хоть к вратам Мероссор!» – подумал Тэлеск.
Он быстро собрал разложенные на земле вещи обратно в котомку, подобрал меч и последовал за ней.
Спускаться оказалось куда сложнее, чем подниматься. Сделать неверный шаг и оступиться или поскользнуться – означало прокатиться по всему склону кувырком, рискуя свернуть шею. Тэлеск дивился тому, как ловко загадочная дева-воительница сбегает по крутому взгорью. «Откуда она взялась?» – думал он.
