Владимир Маягин - Три Меченосца
– Что писать в послании?
Икинэльд ответил:
– Огромное войско фрэгов выступает из Линаля. Необходимо объединяться против единого врага. Пусть птица твоя в Хоромходэк летит, и напишите, чтобы зуосорейны сами поделились вестью с гномами.
Правитель Гавани ушел, и полководец вновь обратился к своим воинам, которых назначил гонцами. Те терпеливо ждали его дальнейших приказаний.
– О чем извещать, вы знаете, – полувопросительным тоном произнес он.
Гонцы утвердительно кивнули.
– Тогда в путь! В конюшнях Гавани есть наши лошади. Возьмите их. В пути будьте осторожны! Желаю удачи!
– Удача больше понадобится вам, повелитель! – сказал гальпинг, чье имя было Хиндальд. – Вы с остальными нашими братьями отправитесь к Броду. Ваше дело труднее. Жаль, что я не остаюсь защищать Гэмдровс.
– Удача не может быть нужной кому-то больше, а кому-то меньше. Она нужна всем одинаково. Так что удачи вам еще раз. Мы будем на защите Брода, но ваша миссия, гонцы, сейчас куда важнее. Скачите же быстрее ветра!
Гонцы склонили головы в знак повиновения и побежали исполнять поручения.
Вскоре вернулся Акиткер. Агдар сидел теперь на его вытянутой руке. К лапе ворона был привязан небольшой сверток.
– Лети в Хоромходэк, прямо к королю! – произнес Акиткер напоследок. Агдар послушно поднялся ввысь, взмахнув широкими крыльями, и полетел в южную сторону. Долгое время еще было видно черную точку вдали.
– Гонцы отправлены, – проговорил Икинэльд, глядя ворону вслед.
А в это время к капитану Гавани подошел Ноккагар.
– Почтенный Акиткер, – обратился к нему маг, – наступил то самый, час, о котором ты говорил мне.
– О чем это ты? – недоуменно произнес Акиткер, не понимая намека.
– Помнишь, ты говорил, что времена меняются? – волшебник хитро прищурился. – Ты был прав…
– Я не понимаю тебя, Ноккагар.
– Я прошу у тебя весь флот Гавани Вечной Дружбы под свою ответственность.
Тут Акиткер залился громоподобным хохотом и долго не мог остановиться. Ноккагар продолжал:
– Ты говорил, что когда-нибудь я попрошу у тебя весь флот, и ты мне не откажешь.
– У тебя хорошая память, Ноккагар, – улыбнулся Правитель Гавани. – Но я свое слово сдержу. Бери весь флот, Ноккагар! Бери, если так надо! Сейчас мне уже не до кораблей.
– Благодарю тебя, Акиткер. Ты всегда мне помогал, и я этого вовек не забуду. И многие страны, многие народы тоже не забудут, ведь мы, маги Тригорья, все делаем во благо этого мира. До встречи!
– До встречи, Ноккагар! – крикнул Акиткер, быстрым шагом покидая пристань.
Волшебник махнул рукой военачальнику Хилта.
– Удачи тебе, Икинэльд! Тебе и всем твоим воинам! – произнес волшебник и направился туда, где его ожидало войско чародеев-тригорцев.
Икинэльд проводил его взором, а затем повернулся к своей армии. Лесом стояли перед ним копья.
– Перестроиться в походную колонну! – громко скомандовал полководец Хилта.
– Стойте! – послышался голос.
В сторону войска шел маг Экгар.
– Магам Тригорья лошади больше не понадобятся, – сказал он. – Поэтому пусть твои воины отправляются к реке Оннар верхом. Я думаю, их должно хватить, ибо я привел сюда все табуны Тригорья – четыре тысячи скакунов. Из них только триста девять везли на себе магов. Просто я счел, что наши табуны пригодятся, и взял их с собой. Похоже, я не прогадал.
– Конечно же их хватит! Я привел только три тысячи воинов, – ответил военачальник Хилта. – Благодарим тебя, великий Экгар. Это была большая честь видеть вас воочию и говорить с вами. Жаль только, что магов не будет с нами на охране Оннарского брода.
– Отчего же не будет? Они будут там!
– Но разве они не покидают Гавань на кораблях?
– Не все! – с присущим ему спокойствием изрек Экгар. – Одиннадцать волшебников, включая меня, идут вместе с твоим войском, чтобы тоже встать на защиту Оннарского Брода.
– Радостная новость! – произнес Икинэльд. – Воины! Седлать тех скакунов и строиться для похода! Выступаем немедленно!
Вскоре гальпинги и маги были уже в седлах. Икинэльд тронул поводья, и конь пошел рысцой. За ним двинулась трехтысячная армия.
Они направились на восток, к Оннарскому броду. Сверкали хилтские шлемы и копья. На круглых щитах, что висели за спинами всадников, блестели эмблемы. На них был изображен золотой молот Сура, бьющий по золотой наковальне на серебряном фоне.
Уже после полудня флот Гавани Вечной Дружбы вместе с кораблями Хилта вышел в море и пошел вдоль восточного берега на север.
Сорок кораблей шли друг за другом. Не воины Хилта, не мореходы Гавани вели их. Они были в руках магов Тригорья. И это малое, но сильное воинство двинулось к далекому Эфоссору.
Во мгле они скрылись, великие маги!
В туман облачились знамена и стяги!
И двинулось войско на север, туда,
Куда направлялась Дардола орда.
Несметные фрэги под тучею зла
Шли с юга. Их черная мощь возросла!
На Земли Эрвара та туча плыла,
И помощи магов страна не ждала.
Во мгле они скрылись, тверды, как гора,
И вдаль устремились во имя добра!
Великая цель вела корабли в путь, а позади них двигалась, закрывая небесные просторы, затмевая полуденное солнце, туча мрака, подчиненная злому ветру Ханборуна, Горы-Грозы.
Пролетали светлые дни, омраченные туманом, тянулись темные ночи, а флот все шел и шел, все вперед и вперед двигались корабли. Маги Тригорья молчали, не проронив ни слова со дня отплытия. Они погрузились в глубокие думы, в какие могут погружаться лишь волшебники.
Ноккагар думал о том, что случилось с Тремя Меченосцами. Что с ними? Где они? Не постигла ли их недобрая участь? Не одолела ли их черная воля Короля Мрака?
Волшебник окунулся в раздумья, и мысли его понеслись к западу. Сквозь туманную дымку неизвестности он пытался уловить хоть что-то. Но маг получал только противоречивые, непонятные ему ответы, и так и не узнал точно, живы ли Избранные.
Серая завеса тумана разошлась. Западное и восточное побережья моря сблизились. Здесь начиналась Соленая река, которая убегала далеко на север и там впадала в Красную реку. Она сливалась с ней недалеко от южной твердыни Эфоссора – Рамэнии.
Понемногу сужались берега, а вода Туманного моря утекала по широкому руслу реки.
– Спустить паруса! – прогремел звучный голос, раскатисто отдавшийся громким эхом. – Пусть течение реки несет нас!
Вскоре десятки кораблей, перестраиваясь в длинную вереницу, входили в стремнину Соленой Реки и неслись вперед, к рубежам Эфоссора.
Глава восемнадцатая
Небо. Бескрайние лазурные просторы, белые клочья облаков, чайки, кружащие в вышине – вот что предстало его взору, когда он очнулся, кашляя и выдавливая из легких остатки соленой воды.
Тэлеск поднимался с огромным усилием, будто тело его превратилось в кусок камня. Юноша сел и осмотрелся. Он был на песчаном берегу.
Перед ним раскинулось море. Волна лениво набежала на берег. Тэлеск оказался сидящим в морской воде и почувствовал ее леденящий холод. Он медленно выполз на сухой песок. Почти онемевшие руки и ноги едва слушались его. Все тело ломило ужасной болью, голова непрерывно гудела. Тэлеск кое-как встал на ослабевшие ноги и почувствовал, как тяжела мокрая одежда на нем, особенно кольчуга, которая просто тянула все тело к земле. Он сразу избавился от нее, сбросил прямо на песок. То же он сделал и с порванным плащом, а вернее – с тем, что от него осталось. Следом вместе с поясом упал меч, который неизменно висел у него на поясе. Наконец он смог сделать полный вдох. Его удивляло, как он вообще не пошел на морское дно в мокрой кольчуге, да еще и с мечом. Затем Тэлеск не без труда снял с окоченевших ног башмаки и обернулся назад.
Он увидел кедровые рощи, которые покрывали склоны впереди. Они начинались у самых берегов и заканчивались где-то вдали. А за теми зелеными рощами возвышались огромные горы. У подножий они были покрыты редкой зеленью лесов, а вершины их уходили высоко-высоко в небо, увенчанные сединой снегов и окаймленные коронами из густых белых облаков. Казалось, на эти громады опирается сам небосвод. Никогда еще Тэлеску не доводилось в такой близи видеть что-то более величественное.
Это был Небоскребущий Хребет, Закатные Горы. «Стало быть, мы достигли его!» – пробормотал Тэлеск. Он огляделся, и тут к нему стала возвращаться память.
Был шторм. Он упал за борт. Но выжил. Волны выплюнули его на побережье. Рунш и Ликтаро остались на борту корабля. Но ни их самих, ни корабля поблизости не наблюдалось.
Едва передвигая ноги, Тэлеск поплелся к большому камню. Он сел и прислонился к нему спиной, почувствовав через мокрую рубаху его нагретую солнцем поверхность. Внезапно среди волн он увидел темный предмет, то всплывающий, то снова исчезающий под поверхностью воды. Морские волны играли неизвестным предметом, выкидывали его на берег, снова забирали, и вновь выкидывали.
