Анатолий Махавкин - Пасынки Страны
Мы обнялись, поцеловав друг друга. Лежать оказалось непривычно и несколько неудобно, однако сон пришёл почти сразу. На этот раз не было никаких выкрутасов с оживающим мраком, но без приколов не обошлось.
Просто не знаю, как назвать по-другому сильный пинок по рёбрам, вынудивший меня проснуться и вскочить на ноги. Сначала я даже не понял, в чём дело: мягкий синий свет и безмолвие, в котором чётко слышалось сопение моих спутников. Все, кроме меня, спали. А я… А я изумлённо глядел на бородатого карлика, обряженного в немыслимо грязное тряпьё.
Клочковатая борода, напоминающая рыжий мох, почти полностью закрывала сморщенную физиономию, оставляя для обозрения лишь кончик носа-картошки и светящиеся злобой маленькие карие глазки. В крошечном кулачке я заметил какую-то штуковину, напоминающую маленькую кирку.
Карлик отпрыгнул назад и широко оскалился, позволив полюбоваться жёлтыми пеньками зубов. Я же ощутил приступ озлобленности: мало своих неприятностей, так ещё и это чучело лупит меня во сне.
– Тс-с, – прохрипел коротышка и поманил чёрным обрубком пальца, – ты ж не хочешь разбудить остальных кровососов? Не боись, ничо тебе не сделаю.
Ну прям-таки гопник из подворотни.
– Кажется это я тебе доставлю определённые неприятности, – прошипел я, наступая на пятящегося мерзавца, – откручу тебе голову, например.
Мы вышли в узкий коридорчик, где я с удивлением обнаружил пролом в стене, которого тут прежде не было. Нет, ну не мог же я быть до такой степени рассеянным! Злость уступила место любопытству, и я заглянул внутрь, стараясь не терять из виду злобного карлика. Вот чёрт! Говнюк отпихнул меня в сторону и решительно потопал вниз, поднимая клубы пыли при каждом "Топ" огромных нечищеных башмаков.
– Ты идёшь, кровосос? – он остановился и взмахнул киркой. – Идём. Поможешь мне. Нет, правду говорят, тупые вы!
Различив в последней фразе знакомую интонацию, столь неуместную здесь, в подвалах вампирского замка, я не смог удержаться от смешка и скользнул следом за наглым карликом. Кое-где с потолка свисали на ржавых толстых цепях чадящие светильники, и моя тень, подражая прыжкам пламени, бешено плясала под ногами. Тень? Странно, вроде бы я утратил её, точно так же, как и отражение, когда обратился. Или это опять сон? Рёбра, блин, ноют. Вот гад!
Мы оказались в тесной пещерке со следами многочисленных ударов на тускло блестящих стенах. Самая дальняя, очищенная от каменной крошки, щеголяла исполинским валуном, похожим на окаменевшую голову великана. Именно туда и направлялся коротышка, пытаясь насвистывать нечто, не имеющее к музыке никакого отношения.
– Ты вообще кто такой? – осведомился я, поднимая с пола зелёный камень с мизинец величиной. Хм, я, конечно, не ювелир, но похоже на изумруд.
– Люди зовут меня Румпельштицхен, – проворчал гном и упёрся в каменюку плечом. – А ну, кровосос, подмогни.
– С какого перепугу?
– Тебе жалко, да? – в голосе наглеца прозвучали жалобные нотки. – Братик у меня там. Завалило, кровинушку, когда мы алмазы искали. Может, задохся уже… Спаси, родненького!
Нет, ну если брат… Я упёрся плечом в серую твёрдую поверхность и напряг мышцы на ногах. У-ух! Ничего, чёрт! Ещё раз, до хруста в суставах. Кажется, подался. Ещё немного…
Проклятущий булыжник неохотно откатился в сторону, а карлик с радостным визгом ухватил звякнувший мешок, лежавший в углублении под камнем.
– Ты же говорил, братик? – я ощущал себя разведённым лохом.
– Мало ли чего я говорил! – старичок взвалил мешок на плечо и, кудахча, рванул вверх по лестнице, откуда до меня донеслось: – Драгоценности лучше любого братика!
Проклиная наглую тварь, я было пошёл следом, но вдруг заметил высверк металла там, где прежде лежал мешок. Перстень. Чем-то похожий на подарок погибшего Подорожника, только камень отдавал бледной желтизной. Пожав плечами, я примерил его на средний палец левой руки. Подошёл. Теперь, когда я буду показывать неприличный жест, в нём появится флёр аристократизма.
Неожиданно светильники, болтавшиеся на цепях, закачались, точно их атаковал внезапный порыв сильного, но неощутимого мне ветра. Потом один из них, ярко вспыхнув, погас. Следом – другой. И ещё. Кажется, меня настойчиво просили удалиться. Не очень-то и хотелось!
Ускоряя шаг, я поднялся по ступеням, а темнота неторопливо катилась сзади, подталкивая в спину бархатным чёрным носом.
Карлика я нигде не заметил, поэтому просто вернулся в комнату с вампирами. Здесь ничего не изменилось. Полюбовавшись своими новыми украшениями, я осторожно лёг рядом с Евой, обняв её за талию. Сон пришёл сразу же, точно всё это время он терпеливо ожидал моего возвращения.
Проснулся я, как обычно, самым последним. Рекс и Марго собирали вещи в дорожную сумку, а Ева лежала рядом, пристально разглядывая моё лицо. Увидев, что я открыл глаза, девушка улыбнулась и поцеловала мой нос.
– Соня, – констатировала она с видимым удовольствием, – я читала сказку про одного вампира, который так любил спать, что просыпался раз в три ночи.
– Про меня уже успели сказку сочинить? – я зевнул. – Нет, ну какое издевательство! А во сне никак нельзя питаться?
– С добрым… В смысле, добрый вечер, – подошедшая Маргарита хотела ещё что-то сказать, но замерла с открытым ртом, изумлённо уставившись на мою левую руку. – А это ещё откуда? Вчера у тебя этой блестяшки не было. Они у тебя как, размножаются?
Чёрт, а я и забыл.
Пришлось подробно пересказывать историю ночной прогулки, демонстрируя нечаянную находку.
– Румпельштильцхен? – Рекс оказался поражён до глубины души. – Злобный гном, который коллекционирует драгоценности. Но он никогда не приходит к вампирам, всегда только к людям. Может…
– Погоди, – остановила его Ева и взяла мою ладонь в свои, разглядывая перстень, – я знаю его. По крайней мере, помню название: Око Ночи. И, кажется, он как-то связан с Эхом Бури…
– Парное украшение? – предположила Рита.
– Нет, не парное, – Ева потёрла виски, – не помню. Всё как в тумане.
Впрочем, это не было той темой, над которой следовало ломать голову. Вчерашнее испытание никто не вспоминал, но мой непонятный статус вынуждал нервничать, обращать внимание на вещи, которых, может быть, и вовсе не существовало. Ева казалась чересчур ласковой, а Рекс, напротив, выглядел излишне высокомерно. Я едва не взорвался, когда маленький вампир протянул мне дорожный мешок, лишь мгновением позже сообразив, что второй, ничуть не меньше, висит за его плечом.
Влекомая бесом любопытства, Маргарита заглянула в комнату испытания и, вернувшись, сообщила: Камень остаётся холодным, и выглядит, как обычный булыжник. Не могу сказать, будто это прибавило всем воодушевления, а когда я поймал печальный взгляд Рекса, мне почудилось осуждение в его чёрных глазах. Единственным жизнерадостным вампиром в группе оставалась Рита, которая продемонстрировала нам крошечные шаровые молнии на кончиках пальцев и запустила их в потолок.
Как ни странно, но подниматься по почти бесконечной лестнице, ведущей на дно расщелины, оказалось намного легче. Но и это неслабо утомляло.
– А я когда-то слышала, – буркнула Рита, – что вампиры умеют летать, или в летучих мышей обращаться.
– Ха, – хмыкнул Рекс, – для этого нужен особый дар, наподобие твоего, ну, или быть…
– Кем? – поинтересовался я, осторожно располагая ступню на ступеньке, сломанной вчера.
– Королём вампиров, – пояснила Ева. – Книг, где его упоминают, осталось совсем немного, но, судя по уцелевшим записям, верховный вампир обладал всеми способностями, присущими остальным вампирам.
– И куда же он делся? Сидит в резервации со всеми остальными? С такими-то способностями?
– Он исчез перед самым началом войны, – Рекс приложил ладонь ко лбу. – Странное чувство… Говорят, что и войну мы проиграли, потому как слишком долго ожидали его приказов, а потом было уже слишком поздно. Но всё это – лишь домыслы. Ни свидетелей, ни книг – ведьмы не оставили ничего.
– Почему же они так хотели уничтожить всякую память о той войне? – никто мне не ответил, да и, по большому счёту, я и не ждал никакого ответа. – Поймать бы одну из тех тварей, которая в курсе.
– И как следует побеседовать, – от Марго, бодро шагающей впереди, донёсся кровожадный смешок.
Веру и Сергея мы встретили там же, где расстались с ними вчера. Водяной очищал от пупырчатой шкурки здоровенную ящерицу с перепонками на длинных лапках, а русалка вполне эротично посасывала чищеную ножку, удобно расположившись на коленях спутника. Вполне себе семейная идиллия. Я попытался представить, как дней десять назад рассказал бы эдакое бывшей супруге. Да она бы и слушать не стала, а лишь спросила, какую дурь я курил. А сейчас полностью освоилась и вошла во вкус.
– Каким бы чудесным местом была Страна, если бы не ведьмы! – вырвалось у меня. Вера изумлённо покосилась, но спорить не стала, а вот Ева стукнула меня пальцем по носу и покачала головой:
