Павел Корнев - Осквернитель
– Занятное увлечение, – покачал Джек головой и спросил у присоединившегося к нам хозяина квартиры: – Охотничьи трофеи?
– Да, – подтвердил тот.
– И чучела сам набивал?
– Сам.
– А это? – указал Пратт на стоявшее в углу копье с многочисленными скальпами. – Тоже сам?
– Тоже, – подтвердил Эдвард, которому приходилось бывать в Пахарте как по линии королевской тайной службы, так и по моим личным просьбам.
– Силен! – восхитился Джек и напомнил: – Так что там с выпивкой?
Рох перевел на меня вопросительный взгляд; я расстегнул плащ и попросил:
– Чего-нибудь согревающего. До костей в морге продрогли.
– Сейчас сделаю, – пообещал лучник и ушел на кухню.
Пратт вновь покачал головой и спросил:
– Он всегда в перчатках ходит?
– Да.
– Жуткий тип.
– Жуткий.
Болезненно-худой, но вместе с тем жилистый и крепкий, будто старое сосновое корневище, Эдвард со своими глубоко запавшими глазами, гладкой лысиной и впалыми, обрамленными короткой шкиперской бородкой щеками нисколько не напоминал того ясноглазого юношу, что в свое время загремел на каторгу из-за случайного в общем-то убийства. Теперь он куда больше походил на одного из тех, кто темной ночью повстречается с вами в глухом переулке, и нужен ему будет вовсе не кошелек.
Я его не боялся, но никогда не забывал, что имею дело с патологическим убийцей.
Джек выразительно уставился на меня, словно вопрошая, какого беса мы сюда притащились; я какое-то время поддерживал эту игру, потом плюнул и принялся изучать до отказа забитый книгами шкаф. Часть полок в нем была отведена трактатам по таксидермии, но большинство томов раскрывали как раз интересующую нас тему.
Раритетные фолианты «Нательная роспись язычников Пахарты» и «Ритуальные шрамы и техники нанесения оных на кожу» соседствовали с пухлыми справочниками надзорной коллегии «Исчерпывающее описание воровских наколок Святых Земель», «Классификация татуировок моряков торгового и военного флотов» и «Неуставные отметки в армиях Стильга и сопредельных государств». Потрепанный трехтомник «Нательные знаки как защита от Скверны» стоял бок о бок с хрестоматийным изданием «Символы Веры как графическое отражение представлений праведников об Изначальном Свете» и стандартным цитатником приходского священника. Снизу пылились изыскания о способах нанесения наколок и долговечности разных типов красок и чернил, рядышком стопками громоздились художественные альбомы, посвященные «светской» татуировке.
Тут же валялось заложенное скальпелем «Всеобъемлющее описание ротных клейм вольных наемников под редакцией профессора медицины Ива Роге», но куда больше меня заинтересовала служебная брошюра норвеймского Святого сыска. Знал бы, что Эдвард заполучил ее в свою библиотеку, давно бы ознакомился.
Жаль, сейчас не до того.
– Ты не уснул там, часом, Себастьян? – окликнул меня Джек, которому не сиделось на месте.
– Нет, – ответил я и обернулся к вернувшемуся в комнату лучнику.
– Пахартский тростниковый ром и зеленый чай, – объявил Рох, выставляя с подноса на стол пару чашек, две пузатые рюмки и керамическую бутыль непривычной округлой формы.
– Отлично! – обрадовался Пратт, разлил выпивку и лихо опрокинул в себя рюмашку.
Я последовал его примеру, и напиток неожиданно резко обжег глотку.
– Еще по одной? – предложил Джек.
– Хватит! – остановил я его и пожевал полоску сушеного мяса, дабы поскорее перебить непривычное послевкусие рома. Потом взял чайную чашку и перешел к столику, на котором были разложены инструменты таксидермиста. – Над чем работаешь?
– Себастьян, ты же пришел по делу, так? – вздохнул Эдвард.
– Слышал, в Пахарте считается невежливым вот так сразу озвучивать тему разговора…
– Мы не в Пахарте! – резонно заметил Рох.
– Как скажешь, – пожал я плечами и попросил: – Будь добр, покажи Джеку свои руки.
– Зачем? – насторожился лучник.
– Очень нужно.
Рох с подозрением глянул на меня, но упорствовать не стал и стянул перчатки. Потом закатал рукава домашней рубахи и повертел в воздухе ладонями.
– Это все?
– Погоди, не мельтеши, – подступил к нему Джек. – Ага, ага, – тихонько пробормотал он себе под нос какое-то время спустя. – Это было и это… – Через пару минут Пратт выпрямился и сообщил мне: – Есть частичное совпадение, но техника совсем другая.
– О чем это вы? – удивился Эдвард Рох.
– Объясни ему, Джек, – попросил я, а сам развалился в кресле у камина и закинул ногу на ногу.
Пратт бросил мне свой плащ, снял камзол, вынул запонки и закатал рукава сорочки. Эдвард поначалу наблюдал за ним без особо интереса, но при виде сложного узора татуировок весь подобрался и уже больше не отрывал взгляда от покрывавших предплечья Джека наколок.
– Интересно, – завороженно пробормотал он. – Мне о таком только в Пахарте слышать доводилось…
– Эй! – прищелкнул пальцами Пратт. – Очнись уже! Не в музее!
– Да, да, – откашлялся Рох, как-то сразу растеряв всю свою невозмутимость. – Так в чем вопрос?
– Вот эти наколки, – выставил Джек вперед согнутые в локтях руки, – набивал мастер-татуировщик ордена Изгоняющих.
– Знакомая техника, – подтвердил Эдвард.
– Одному моему подчиненному кто-то изменил узор, добавив дополнительные элементы. – Пратт взял перо, макнул его в чернильницу и набросал на бумаге упрощенную схему. – Вот смотри, здесь в гектограмму вписали пентакль, рядом пририсовали непонятную загогулину, и чуть выше была фраза, как у тебя на запястье.
– Эта? – уточнил лучник.
– По крайней мере очень похожа, – пригляделся Джек. – Да, точно она.
– Очень интересно, – хмыкнул Рох и спросил напрямую: – Так чего вы от меня хотите?
– Нам нужно отыскать татуировщика.
– Почему бы просто не спросить о нем у этого самого подчиненного? – удивился Эдвард. – Вы очень хорошо умеете расспрашивать, – припомнил он нам былое.
– Мертвеца не разговорить даже мне, – вздохнул я.
– Он мертв? – уставился на меня лучник. – А тело?
– В морге.
– Мне нужно тело.
– Хочешь его осмотреть? – задумался Джек. – Могу устроить.
– Не осмотреть. Я хочу получить его тело.
Пратт уставился на лучника как на умалишенного.
– Совсем сбрендил? – покрутил он пальцем у виска.
– Подожди, Джек, – попросил я. – Эдвард, зачем тебе тело?
– Пополнить коллекцию татуировок, – как нечто само собой разумеющееся выдал Рох, распахнул один из шкафов и вытащил из него огромный альбом.
– Ну-ка стой! – насторожился я, заметив на верхней полке деревянную болванку, на которую была натянута не шляпа, а человеческое лицо. – Это что еще за пакость?
– Трофей из Пахарты, – спокойно ответил Эдвард. – Ты знал, что язычники умеют воровать чужие лица? Снимают их с людей, а они какое-то время остаются живыми.
Меня от не самых приятных воспоминаний аж передернуло.
– Видел подобное, – сообщил лучнику и нахмурился. – Твоя работа?
– Говорю же: трофей, – усмехнулся Рох, закрыл шкаф и переложил альбом на стол. – В последнюю поездку довелось пообщаться с одним языческим жрецом; крайне интересный собеседник был, жаль, умер быстро.
Тут Пратт закончил набивать табаком трубку, спрятал кисет в карман и раздраженно спросил:
– Может, уже делом займемся?
Эдвард пожал плечами и раскрыл альбом.
– Дышите в сторону, – потребовал он. – Сочетание перегара с трупной вонью действует на меня угнетающе.
– Надеюсь, не будешь против, если я закурю? – пыхнул Джек дымом, раскуривая трубку выуженным из камина угольком.
– Не буду, – ответил Рох, перевернул лист тончайшей полупрозрачной бумаги и с гордостью продемонстрировал нам неровный кусок кожи, с вытатуированным на ней синим пауком-сироткой.
– Чижик, отправлен на виселицу в пятнадцать лет за полудюжину доказанных убийств, – сообщил Эдвард и указал на следующий экспонат своей жутковатой коллекции. – Знаменитая пронзенная касатка, такая была у всего офицерского состава печально известной «Черной Ласточки». Это с руки Чарли Бока, боцмана. Его единственного из всей команды захватили живым, когда корабль взяли на абордаж. Правда, ходят слухи, что то последнее плавание пропустил квартермейстер Рон Кельми, но его так и не нашли. Жаль…
Я только улыбнулся, поскольку прекрасно знал человека со сведенной татуировкой в виде пронзенной трезубцем касатки.
Звали его Хмурый.
Рох перевернул следующую страницу, но, прежде чем поведал нам историю очередного клочка кожи, Джек резким движением захлопнул альбом.
– Каждый сходит с ума, как хочет, но какой нам прок отдавать тебе тело? – возмутился он. – Чтобы ты просто пополнил твою коллекцию?!
