Мила Коротич - Терракотовые сестры
– А ты – маг?
– Наверное, – был безмятежно-ленивый ответ, – в Орден просто так не попадают. Ты, жрица, разве не чувствуешь?
«Жрица» ничего особенного, кроме обычного живого, сильного, но засыпающего мужчины, в своем собеседнике рядом не ощущала. Но как только огни по кругу стали угасать, ушло и спокойствие. Мэй резко почувствовала, как из водной глади на них кто-то смотрит. Точнее, даже пялится: настолько сильно внимание голодных глаз.
– Мы не одни здесь, – тихо сказала она. Рик, похоже, тоже что-то заметил. – В воде на нас смотрит…
– И со стороны скал… – так же тихо произнес он. Мэй взглянула на Рика: он выглядел разбуженным от глубокого сна, силящимся прийти в норму.
Но все стало ясно без слов: скалы ожили и двинулись к людям. С каждым шагом слетала с них каменная крошка, обнажая скелет, держащийся на базальтовых жилах. Подобие корявого древесного пня и паука, с обломанным стволом и хищными, шевелящимися ветвями-руками, уродливыми, но гибкими торчащими корнями-ногами, с тонкой шеей и тяжеленным раздутым брюхом, но из твердейшей горной породы – вот кто надвигался на Мэй и Рика.
Большие и маленькие, они шли громоподобной поступью и тянули когтистые лапы к живым. Вой и хрип наполнили долину.
– Еееееееиееееесть! Еессссссссть! – вот что свистели чудища. И солнечные лучи совсем не отпугивали монстров. Напротив, их базальтовые тела поблескивали, словно покрытые потом вожделения.
Рик заслонил Мэй собой, сотворил еще один сгусток огня и швырнул его в толпу движущихся камней. Те колыхнулись назад, как большой куст, замерли на мгновение. Один из великанов рассыпался на несколько частей от удара огнем. Но огонь безвреден для камня: большое чудовище раскололось на четыре маленьких, более быстрых, проворных и таких же голодных. И вот уже еще четыре глотки вопили: «Ееееииеессссть!». Полчище продолжило движение.
Ни оружия, ни пути к отступлению у людей не было. В округлой озерной долине, куда ни глянь, шевелились камни, отрезав путь к выходу. Отходить можно было бы к озеру, но что ожидает в его водах – непонятно. Сработает ли переход и где окажутся они снова? Рик бросил еще два или три огненных шара, но результат не изменился. Каменная поросль чуть отхлынула назад, но быстро наверстала отвоеванные мгновения и метры. И даже больше: голодные монстры из камня стали сами отрывать от себя куски и бросать в сопротивляющихся. Меткостью глыбы не отличались, но каждый ошметок оживал и шустро ковылял к цели, повизгивая. Каменная рать уменьшалась в высоте, но числом все прибывала, увеличивая скорость, сокращая расстояние.
Мэй взглянула на защитника и обомлела: он терял силы с каждым новым броском и теперь выглядел измученным. Лицо покрылось испариной, глаза запали, губы он сжал, но резкая складка у носа выдавала напряжение. Но он продолжал метать огонь, ведь другого оружия у них не было. Мэй понимала, что им не выстоять долго.
Теперь Рик старался швырять свои снаряды не в монстров, а под ноги им, отгоняя нежить. Множилась она сама вполне успешно.
– Когда подойдут совсем близко, бей голыми руками, – наставлял женщину теряющий силы воин. – Если это каменные стражи, то мы пробьемся. Если нет, нас и так ничего не спасет, будем надеяться на легкую смерть.
Дыхание у Рика сбилось, он уже даже стоял нетвердо, чуть не терял равновесие после каждого броска, глубоко зарывая ноги в серый прибрежный песок. Каждый из следующих шаров получался у него меньше и тусклее предыдущего.
– А если мы уже умерли, то бояться вообще не стоит, стоит дать им то, что просят! – воскликнула женщина, осененная. – Я дам тебе сил, а ты продержись еще несколько минут.
Воодушевленная Мэй прильнула к воину. Он тут же расправил плечи и сотворил очень яркий шар. Метнув его, он отогнал чудищ на несколько метров. И этими мгновениями воспользовалась «жрица». С ловкостью китайского карманника она вспорола куртку Рика и вытащила оттуда «Паркер».
«Только бы не пустой!» – взмолилась она мысленно, чиркнув пером по краю рукава. Синяя клякса расползлась по шелку. То, что надо! А самый шустрый каменный гад, из самых мелких и шустрых, уже подобрался на расстояние трех метров.
Красные широкие рукава пошли в ход первыми. Мэй оторвала кусок шелка и написала на нем два иероглифа, протянула Рику:
– Подожги скорей, просто подожги, не спрашивай!
Тот повиновался. Красный лоскут мгновенно осыпался пеплом на ладонь женщины. Она шагнула вперед и дунула на нахальную тварь. Та взвизгнула особенно звонко, и Рик закрыл глаза, чтобы не видеть, как голова женщины треснет под ударом каменной плети. Но Мэй, живая и невредимая, дернула воина за рукав:
– А заклятию ветра тебя моя бабка не учила?
– Нет, – мотнул головой мужчина. Одним жестом и ответил, и разогнал страхи.
– Тогда нам все-таки придется палить наши одежды, – выдала Мэй без тени улыбки. И скинула кимоно. – Подержи их еще чуть-чуть!
«Еда» – царапала женщина на кусках ткани, разрывая свой дорогой наряд, отрывая рукава и полы. Первый комплект белья постигла та же участь. То же – на куртке Рика. Затем она раскидала тряпки по кругу.
– Рик! Поджигай вещи! Твоя задача – снова сделать костер, но чтобы горела одежда, – воскликнула она. – И молись, если веришь хоть во что-то, чтобы дым шел в сторону наших врагов!
Когда клубы дыма коснулись полчища воющих камней, те замерли и затряслись. Их чрева заколыхались, раздуваясь еще больше. Те, кто оказывался в дыму, оседали, степенно усаживались на землю, удобно откидывались друг на друга, замирали. Те, кого дым лишь задел, гнались за клубами, сбивая собратьев. Сплетая в погоне за вожделенными клубами базальтовые отростки корней и ветвей, каменные колоды рвали друг друга на куски, умножая себя и топча себя же. Опьяненные, впавшие в сон собратья тут же растаптывались и крошились под ноги голодным. Теперь глыбам не было дела до двух людей на краю озера. Ожившие камни уничтожали себя в жестокой битве за глоток дыма, и вскоре неживое войско, разделенное само в себе, уже неслось вниз, на понадеявшихся на спасение людей, обычным каменным потоком. Обвалом, смертельной горной волной.
Теперь выбора не стало вовсе. Схватившись за руки, они пустились со всего духу прочь от камнепада. А тот буквально заливал долину. В чреве его все еще можно было различить рвущих себя и других на куски базальтовых монстров. То и дело взметались вверх длинные пряди-руки, разбрызгивая мелкую щебенку маленькими фонтанами, то тут, то там крошево словно вздувалось, выкидывая на поверхность новые глыбы. Смертоносная каменная волна уже почти настигла Мэй и Рика.
Женщина, тонкокостная и невысокая, крепко уцепилась за большую, крупную ладонь спутника. Он тащил ее в начале их бешеного забега, а последние шаги до кромки воды ей пришлось тащить его изо всех своих дамских сил. Рик едва переставлял ноги, и в мозгу уже вертелась фраза: «Брось меня! Спасайся сама!», как навстречу бегущим из озера поднялась волна высотой с двухэтажный дом. И оттуда, как из зеркала или сквозь гигантскую линзу, на убегающих взглянула огромная женщина.
На ее круглом, как луна, лице, в центре лба, подобно диадеме из сапфира в бриллиантовой оправе, сиял третий глаз. Он светился гневом. Великанша из озера взглянула на людей и крикнула:
– Прочь! – Шум падающей воды был ее голосом. Рухнувшая стена из воды понеслась пенным потоком, устремилась на остолбеневших людей. Не один, так другой шквал уничтожит их, сомнений не оставалось. Как и сил у Рика. Он упал к ногам Мэй и потерял сознание.
И тут волна соленой воды накрыла их с головой. Но, выгнувшись кошкой, Мэй, готовая принять удар всем позвоночником и устоять, как дикий бамбук, не ощутила удара. Вода мягко обняла ее и вошла в легкие, как входит утренний воздух, а затем отхлынула, согрев.
На омытой водами озера долине уже не было и следа каменных ратников. Волна оттеснила их от берега к прежним границам, и только острые углы щебенки, камни со свежими сколами напоминали Мэй о пережитой и выигранной битве с голодными духами.
Но вода унесла свою жертву: Рика нигде не было.
Зато напротив уже уставшей удивляться стояла только что виденная трехглазая великанша. Сейчас она совсем немного возвышалась над женщиной и смотрела с нескрываемым интересом. Но не третий глаз привлек внимание Мэй, а длинные крупные нефритовые серьги, опускавшиеся почти до самых плеч хозяйки озера. Затем она сделала жест рукой, одной из своих четырех рук, и вода вновь послушно поднялась до колен Мэй, и высокие тонкие струи взметнулись вверх, рассыпались в воздухе радужными брызгами, слились в воздухе в разноцветную сияющую взвесь и тут же осыпались на плечи промокшей насквозь китаянке. Стекая вниз, водяной туман застывал и твердел на лету, повисая на руках, шее, теле женщины. И вот вместо промокшего термобелья на Мэй уже тончайшего шелка халат, играющий цветом от синего до бледно-голубого.
