Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)
Тем временем они уже шли в воде по щиколотку, а заросли стали столь глухими, что было проще обойти.
– Ну, еще долго идти? – раздался голос Чардаша.
– Мы пока не нашли того, что мне надо, – отозвался Хмырь. – Стоп! А теперь налево!
Отряд двинулся в указанном направлении. Никто не считал, сколько они идут, – время здесь теряло значение.
Поблизости раздался треск, заставив остановиться и прильнуть к прицелам. Такой же шум повторился, только с другой стороны.
– Играется, мразь, – прошипел Хмырь. – Идем дальше.
Процессия двинулась, а хитрый монстр возник перед ними. И опять все произошло с невероятной скоростью.
Новички замерли как вкопанные и опомнились слишком поздно, Терем тоже продемонстрировал неожиданную медлительность. Лишь Хмырь был готов. Но выстрел был навскидку, вдобавок мешали маячившие впереди спины сталкеров.
Приглушенно рыкнув, монстр одним прыжком оказался возле ничего не успевшего понять Лимона. Выбив оружие и схватив отчаянно дернувшегося сталкера, он бросился в глубь болота. Вслед прозвучали выстрелы. Даже Хмырь пустил очередь, но быстро понял: никто болотную тварь не ранил.
А в следующую секунду раздался полный ужаса и боли крик, заглушенный звериным ревом.
– Дальше, черт побери, в этом наше спасение, недолго осталось, – проскрипел Хмырь, словно ничего не случилось, и первый бросился сквозь заросли.
Терем послушно сорвался с места, понимая, что все зависит от плана Хмыря. Было слышно, как за ним со всех ног бежит Чардаш, гонимый перспективой уцелеть.
Хмырь было отчаялся, как вдруг нашел что искал. Пронзительно запищал детектор аномалий – впереди начиналась обожженная растительность. Активизировались детекторы и у Терема с Лимоном.
– Дошли! – рявкнул Хмырь. – Смотрите по сторонам, «Желатина» будет много. Выключите детекторы!
– Умно, – пробормотал запыхавшийся Терем, разведывая масштабы аномалий. – Как догадался?
– Прикинул, где именно военный в нее попал, над тем местом долго кружили вертолеты.
– Сработает? – Чардаш начал понимать план.
– «Холодец» можно засечь только болтом и иногда детектором. Его почти невозможно заметить, особенно ночью. И я ни разу не слышал, чтобы упыри могли чувствовать аномалии. Вот псы и див – это да.
– Мы имеем дело не с обычным упырем, – поправил Терем.
Недалеко вновь затрещали ветви, через пару секунд уже ближе и отчетливей.
– Становимся кольцом, – распорядился Хмырь. – И поближе к аномалиям, но сами не попадите.
Цепкими щупальцами обвил страх. Не животный инстинктивный ужас, а рациональный страх, который не смогли искоренить даже годы тренировок.
Хмырь коротко взглянул на сталкеров. Новичок был до предела взвинчен. Казалось, достаточно громкого хлопка, и Чардаш начнет палить по всем направлениям.
Терем же казался абсолютно спокойным, но Хмырь чувствовал, что это маска.
Сводила с ума пугающая неопределенность. Сталкер сосредоточился на ровном дыхании.
И тут он увидел расплывчатые очертания болотного существа. Хмырь остался неподвижен, боясь хоть одним движением спугнуть тварь. Он мог поклясться, что ни Терем, ни Чардаш монстра не видят.
А тот бесшумно двигался к Терему, чье оружие смотрело в другую сторону. Предупредить друга было бы неразумно – упырь лишь ускорит смертоносный прыжок. Хмырь приготовился.
Сделав показавшийся оглушительным выдох, Хмырь развернулся всем корпусом на упыря.
Палец замер на спусковом крючке, когда упырь внезапно наискось кинулся к нему. Удар направил ствол винтовки вверх, и выстрел прошел впустую. Следом когтистая лапа мелькнула перед глазами. Вспышка боли пронзила туловище, громко хрустнули ребра, перед взором мелькнули яркие краски.
Как подкошенный, Хмырь рухнул в воду и выпустил оружие.
Лежа под водой, он слышал выстрелы дробовика, короткую автоматную очередь и рев, в котором слышалась боль.
Собравшись, Хмырь резко вскочил. Ребра отозвались болью, но сталкер подумал с облегчением, что они целы.
Перед ним раскинулось поле боя: Терем с окровавленной рукой пытался доползти до лежащего на сухой кочке автомата, а упырь торопился к Чардашу. Тот дрожащими руками защелкивал затвор. В боку упыря зияла рана, из которой кровь вырывалась быстрыми струями. Болотная тварь вцепилась в живую и теплую добычу, к незащищенному горлу потянулись щупальца-присоски.
– Нет! – отчаянно взвизгнул Чардаш. Он подался назад и рухнул, увлекая упыря.
Произошедшее стояло у Хмыря перед глазами еще долго. Сталкер и мутант рухнули в «Желатин». Аномалия с шипением заиграла бледно-зеленым и покрылась пузырями. Два оглушительных вопля слились в один. И охотник, и жертва, покрываясь чудовищными ожогами, пытались выскользнуть из вязкой жижи.
Хмырь выхватил пистолет, но тот, побывав в воде, издал лишь беззвучный на фоне воплей щелчок.
Тем временем Терем все-таки добрался до автомата и принялся поливать свинцом аномалию.
Кончились патроны, прекратились крики, а Терем продолжал с остервенением давить на гашетку. Тишину нарушал только «Желатин», с утробным бульканьем превращавший обугленные, израненные тела в студенистую массу.
– Вот и все, – облегченно вздохнул Хмырь и дернулся – ребра сотрясла боль.
Терем, словно очнувшись, бросил в «Холодец» пустой магазин. Зашипев рассерженным котом, аномалия принялась его разъедать.
– Доволен? – сухо поинтересовался Терем.
– Я жив и выполнил работу, а этого достаточно, – отозвался вымотанным голосом Хмырь. – Есть повод порадоваться.
Он нашарил и поднял с мутного дна «винторез».
– Тебе ведь было все равно, выживут они или нет.
– Слушай, я сделал свое дело. Я пожертвовал двумя, но они точно так же могли попасть под пули военных или нарваться на свору псов или кого страшнее. Я спас от смерти на болоте гораздо больше. Теперь тут безопаснее, если не считать аномалий… А ты, как обычно, вышел сухим из воды…
Хмырь достал флягу и осушил одним глотком.
– Пошли отсюда, – предложил он.
Шипя от боли, он поднялся и поплелся за Теремом. Скоро они уже шли по лесу.
А над непролазным болотом снова повисла загадочная тишина, нарушаемая лишь шумом дождя.
Тишина
История, услышанная в баре «Полураспад»
Хочешь верь, хочешь не верь, но это было на самом деле: Зона еще и не так с человеком шутит. Можешь Терема спросить – он тогда был с нами. Он еще только в Зону пришел и не успел попасть под начало Хмыря.
Это случилось пару лет назад; помню, что тогда было изрядно холодно: то ли год как раз на зиму поворачивал, то ли только начиналась весна.
Все, конечно, знают про старое Лесничество: место это нечистое, но ведь то же самое можно сказать почти про любой уголок Зоны. Сколько бы мы ни проходили мимо по старой дороге, что на север уводит, там всегда была тишина: ни людей, ни зверей, нет даже аномалий. Казалось бы – идеальное место бивак поставить или вообще разбить перевалочную базу, работы-то немного, если сообща, да и поищи в округе другое место.
Но вот было там что-то такое, что подсознательно не хотелось лезть в Лесничество. Была там откровенно нездоровая тишина – прям ждешь, когда что-то стрясется.
Но когда прижмет – не приходится выбирать. Местность вокруг – равнина ухабистая да рощицы. Тогда были вчетвером: я, Терем, его друг Нож, вместе с которым он в Зону пришел, и еще сталкер Сизый, может, чуть опытней, чем те двое. Топали по дороге, уже понемногу вечерело, как вдруг начался внеплановый выброс. Внеплановые всегда начинаются так: вдруг накатывает темнота, и сквозь мрак пробиваются только алые вспышки со стороны КАЭС. И вот-вот момент разрядки начнется. Ты понимаешь, чистое поле, рядом одно Лесничество – куда еще деваться? Ну не в норы мутантов лезть же…
Короче, переглянулись мы и махнули в Лесничество. Перемахнули через остатки ограждения: вокруг темно, ни черта не видно. Во дворике только фонящие ржавые грузовики да два корпуса. По виду одно здание – административное, второе – вроде как разные хозяйственные службы. Мы выбрали второе – ближе, да и уцелело лучше. Окна небольшие, крыша цела – от выброса можно защититься.
Внутри – пустота и тишина. И на удивление чисто: ну видно, конечно, запустение, но заброшенные дома обычно выглядят намного хуже. Даже паутины, насколько я помню, почти не было.
Забрались мы в комнатушку в полуподвальном этаже, окошко какой-то рухлядью закрыли, дверь заслонили, сидим, ждем. А тогда, как и при любых внеплановых выбросах, сильно трясло: фонарики и детекторы повырубались, темень – хоть глаз выколи, и из щелей лезут вспышки этого проклятого света. Уже было подумал на какое-то мгновение, что укрытие выброса не выдержит. Но только подумал, как сразу стихло. И тишина такая, какая только после выбросов бывает: все живое только вылезает еще несмело.
А в этом месте так совсем ощущение чего-то нереального. Словно оно от остального мира вообще оторвано. Хотя я об этом задумался только потом, тогда, ты понимаешь, радость простая – выброс пережили.
