Юрий Иванович - Десятый принц
– Желательно вначале утолить голод, а уж потом говорить о делах мирских.
– Похвальное решение! Похвальное! Тогда и я тебя не буду смущать своими вопросами… – присмотревшись, как Фредерик щедро накладывает мясную нарезку, добавил: – Ну разве что один: как самочувствие после утопления? Когда вышел на сушу – не тошнило?
Только сейчас недавний утопленник сообразил, что вошедшая в лёгкие вода, вроде как там до сих пор и осталась. Сразу окаменев в дурных предчувствиях, стал прислушиваться к себе, боясь услышать внутри бульканье, хрипы да ощутить ту самую тошноту. Принц понял с изумлением, что дышит через раз. И то делает это скорей чисто инстинктивно, по врождённой привычке самого организма. То есть получалось, что оставшаяся вода как бы помогает насыщать кровь кислородом.
– Вроде нормально… – еле выдавил после двухминутной паузы. – Только странно немного…
– Это характерно! Это для тебя не первая странность Полигона и далеко не последняя. Было бы хуже при рвотных позывах или при чрезмерных головокружениях. «Утопление» – это один из основополагающих здесь тестов.
Сержант переключился на еду, подавая пример хорошего аппетита. Да и принц отсутствием оного не страдал. После утопления боли в порванных мышцах поутихли, оборванные нервные окончания стали заживать и даже само воспоминание о жутком наказании услужливая память убрала на свои дальние задворки. Вполне ещё молодое, здоровое тело желало интенсивно пополнить запас потраченных калорий. Ненависть к сержанту и желание его порвать собственными руками никуда не делись, но уверенность укрепилась, что из этой затеи сию минуту ничего не получится.
Минут пять насыщались, пока не появилось сразу двое: Третий и Девятый. Похоже, индус тоже воспринял смерть в странной воде как неизбежную карму, расслабился, вдохнул и в итоге поделил второе и третье места. Оба уселись за персональные столы, с некоторой завистью посматривая на своего коллегу. Обилие еды перед ними быстро смирило с действительностью. Следом, с интервалами в минуту, две, стали подтягиваться остальные. Так как «последних» не было, как и наказанных, то вполне сносно пришедший на своих двоих Второй вызвал быстро улучшившимся состоянием здоровья одобрительные улыбки и короткие, брошенные шёпотом поздравления.
Двое за командирским столом, за которым могло наесться человек шесть или восемь, вели неспешную беседу о кулинарных пристрастиях вообще и предпочтениях друг друга. Правда, больше трепался Эйро, потому что его подопечный опасался проговориться глупым вопросом, наподобие: «Разве огурцы полезней помидоров?» Ибо сержант только и делал, что пытался исказить действительность и поменять устоявшиеся стереотипы.
Концентрация мыслей и слежение за каждым своим словом помогли сформулировать первый вопрос:
– Господин сержант, хочу услышать вашу полную биографию.
Причём тема-вопрос оказалась для сержанта явно неожиданной. И он не стал скрывать своего удивления:
– Неужели тебе это будет интересно?
– Это поможет мне лучше понять смысл нашего нахождения в этом месте.
– Хм! Твои рассуждения не лишены глубокой логики. Но спешу тебя разочаровать: есть масса белых пятен в моей биографии, которые я не имею права раскрывать даже собственной матери.
Землянин пожал плечами:
– Да меня тоже не интересует, где, когда, по какой причине и сколько вы убили людей или там разных марсиан с рожками и без рожек. Меня интересует вся ваша общедоступная биография: где родился, кто родители, кто братья и сёстры, где рос, как воспитывался, где обучался, первые учителя и одноклассники. Будет интересно также услышать о хобби, о первой любви, о самых лучших друзьях-товарищах.
– Да ты издеваешься надо мной! – стал сердиться Эйро. Даже вилку при этом отбросил со звоном на тарелку. – Или тебе неизвестны такие понятия, как скромность, деликатность и запреты на вмешательство в личную жизнь? Я ведь тебя не спрашиваю, в каких позах ты с женой занимаешься любовью?!
– И я таких тем не касаюсь, – заметил Фредди очевидное. – Но всё, что связано с детством и что не касается интимной жизни, могу рассказывать спокойно, с гордо поднятой головой и не боясь, что меня уличат в подлости, лжи, цинизме или лицемерии. Ну, разве что здесь, на Полигоне, подобные качества человека являются резко негативными.
– Ты на что намекаешь? – хищно оскалился сотрапезник.
– Так ведь… дети разные встречаются, как и родители. Бывают и такие, которые не только кошек режут пластмассовыми ножами или ножницами, но и чего похуже вытворяют… Мне кажется, Третий как раз из таких, к примеру.
– Ай, спасибо! Ай, польстил! – грустно рассмеялся сержант. – Тут я тебя, наверное, сильно разочарую: при всём желании у меня подобное не могло случиться… И вряд ли ты когда-то узнаешь, почему именно! Ну а про остальное, что можно тебе рассказать… могу и поведать. Но! С одним условием: ты без особого разрешения не станешь трепаться о моей личной жизни. Договорились?
Теперь сильно удивился Фредди:
– Но мы говорим так громко, что все слышат каждое наше слово…
– Не обольщайся! В данный момент они нас не слышат и даже не видят наши шевеления губ. Только замечают, что мы перекидываемся крайне тихими, короткими фразами. Вокруг моего стола стоит специальное многофункциональное силовое поле.
– И почему такой запрет??????
– Да можно сказать, что и не запрет вовсе. Просто тебе самому будет невыгодно обо мне раскрывать некие секреты, тебя не все правильно поймут.
«Экие у него тайны страшные! – мысленно ухмыльнулся принц. – Почище, чем тайны нашего Мадридского двора!» – а вслух пообещал:
– Тогда договорились! Я своих слов не нарушаю.
– Да? Тебя просто ещё ни разу толком не нагнули! – не совсем понятно заявил Эйро, хотя не трудно было догадаться, что он имеет в виду политику. В любом государстве и любому правителю порой приходится обманывать. – Ну и напоминаю: всё рассказать – не имею права. А так, по мелочи… слушай! Начну с того, что при желании ты мог бы отгадать с нескольких раз мою… национальность.
Новость была более чем поразительной. Принц не подумал сомневаться в правильности своего вывода: он сейчас сидит за одним столом и разговаривает не с кем иным, как с землянином! Ещё одним земляком в данной реальности, уже третьим, если вспомнить об индийском радже.
Аппетит сразу и надолго покинул его, и новые сотни вопросов зароились в голове. С огромным трудом удалось удержаться, чтобы не зачастить ими со скоростью пулемёта. Помогло выработанное умение сохранять лицо и вести себя сдержанно на дипломатических приёмах самого высокого уровня. Досчитал до десяти и только тогда ответил:
– Очень рад, что довелось лично познакомиться с финном!
– Оп-па! С чего ты накопал, что я финн?!
– По логике треугольника, – стал умничать Фредди. – Если взять прямую, на которой поместить мою страну и Индию за основание, то вершина равнобедренного треугольника придётся либо на Африку, а ты не негр, либо на Финляндию. Легко и просто!
Сержант с улыбкой мотал головой:
– Вот прекрасно осознаю, что ты издеваешься, но ведь почти угадал! Если бы и в самом деле умел верно строить треугольники, то понял бы, что я русский.
Принц еле удержал непроизвольное икание. Нет, он к русским относился вполне нормально, даже с какой-то внутренней, подспудной симпатией, но в данный момент меньше всего в горлопане, уроде и садисте хотелось признавать представителя именно этой нации.
«А почему? – себе-то вопросы он мог задавать. – Что меня смущает? По мнению официального Лондона и Вашингтона, русские – это вульгарные вандалы, которых надо уничтожать, где только не попадя и без всякого иного на то повода. Мать, правда, утверждала иначе… вот, наверное, по этой причине я и шокирован… Ладно, пусть дальше о себе рассказывает. Ведь на вопрос он ещё не ответил. А там посмотрим…»
И вслух заявил:
– С огромным интересом слушаю продолжение вашей биографии. Что вы родились и выросли в России – я уже осознал.
– Вот и отлично. Тогда я быстро перечислю то, что мне разрешено рассказывать посторонним.
Уроженец России быстро перечислил несколько ничего не значащих фактов. Назвал город, улицу, дом. Обрисовал подворье и друзей детства и с ностальгией поведал о своих самых первых прочитанных книгах. Упомянул, что до сих пор является страшным фанатом мировой литературной классики и с огромным удовольствием читает всё, что попадается из его любимых жанров.
Потом замолк, съел сразу несколько пирожных, запил горячим чаем и сообщил:
– Это всё, что я могу сказать по первому вопросу. Давай второй.
Выказывать недовольство скудной полученной информацией – не было смысла. А вот задать глобальный вопрос о смысле своего нахождения здесь следовало со всей сосредоточенностью и умением. Другое дело, что намного интереснее было узнать о себе любимом, а уж глобальный вопрос оставить напоследок. Поэтому землянин спросил у своего земляка:
