Владимир Маягин - Три Меченосца
Мысли чародея понеслись далеко-далеко на юг. Магический взор устремился за кряжи Закатных Гор. И Ноккагар вдруг узрел то, что Три Меченосца живы. Большего он узнать не сумел, но этого было и не нужно – сердце его успокоилось.
– Ноккагар…
Волшебник вздрогнул и открыл глаза. В покои вошел Вирридон.
– Извини, если помешал, но мне необходимо поговорить с тобой, – молвил маг.
– Не помешал. Слышу тревогу в твоем голосе. Присаживайся.
Ноккагар указал на кресло, которое стояло рядом.
– О да, – вздохнул Вирридон. – Есть повод для беспокойства.
– В чем дело?
– Речь о Камнях.
Ноккагар напрягся и взволнованно посмотрел в его глаза.
– Я боюсь, что Три Меченосца в беде, – произнес Вирридон после недолгого молчания. – Но не могу утверждать это. Однако я уверен в том, что по меньшей мере один из Камней, которыми владели Три Меченосца, попал в руки слуг Тьмы.
В покоях Ноккагара воцарилось молчание. Было слышно, как ветер треплет стяги за окном, как кипит работа где-то внизу, сопровождаемая окликами и криками.
– Если это правда, – раздумчиво ответил Ноккагар, – то это конец… Конец всему… Мы не можем сделать что-либо.
– Это тяжелое испытание Избранных.
– Хорошо, если они справятся, – вздохнул Ноккагар. – Никому больше не говори об этом, Вирридон. Нельзя отнимать надежду у народа.
– Я не собирался это делать. Но боюсь, что мне необходимо вмешаться.
– Вмешаться во что?
– В эти дела с Камнями. Я должен быть там. Если в один день ты не найдешь меня в крепости, то не удивляйся и не ищи меня.
– Ты больше нужен здесь, – возразил Ноккагар.
– Я нужен там, где мое творение! – сказал Вирридон. – Я в ответе за создание Камней и за их хранение, если ты не помнишь.
Ноккагар только вздохнул и посмотрел Вирридону прямо в глаза. Что-то творилось в сердце Камнесоздателя, но он не мог понять что именно. Какие силы боролись в нем? И в чем была суть этой борьбы? Ноккагар не мог уловить ничего, что дало бы ему ответы, да и не то заботило его в эти темные дни.
В лагере же на берегу реки Оннар продолжилась череда серых дней. Вскоре и Агдар благополучно возвратился из Рамэнии. Ответа с севера он не принес. Январь уже подходил к концу, когда вернулись те, чьего возвращения уже почти никто не ждал. Многие забыли про них, а те, кто помнил, давно считали их мертвыми. Смерть сопровождала их во вражеских землях, куда они отправились по поручению Авироктала в середине декабря. Но тем не менее они вернулись.
Разведчик Инклиод с тремя своими соратниками объявился внезапно. Недаром они считались лучшими в Хилте: никто и не заметил бы их, если бы они сами не окликнули дозорных на стене. Когда их узнали, весь лагерь оживился. Весть об их прибытии разнеслась моментально.
В скором времени они уже сидели в шатре короля Авироктала в окружении всех владык, военачальников и магов. Все внимательно слушали рассказ о том, что довелось увидеть разведчикам.
– Ничего хорошего мы сказать не можем, – начал Инклиод. – Они еще не выдвигались… Однако Тебальгирд уже переполнен, и стены крепости словно трещат, ибо столь несметные полчища они держат внутри. И полчища те все пополняются – новые прибывают с юга.
На сей раз мы не углублялись в сумрачные земли и разбили лагерь неподалеку от перевала. Твердыня Тебальгирд была видна как на ладони. Мы следили за ней не смыкая глаз. Вначале там было пусто, но не прошло и двух недель со дня победы на Оннарском Броде, как новые полчища начали подтягиваться к воротам крепости.
Самое большое воинство пришло с Линаля. Мы были ошеломлены, когда узрели, что вперемешку с фрэгами пришли люди. Похоже, что то были воины с островов Ранве-Нара.
– Ранве-Нара! – воскликнул Албин. – Подлые перебежчики!
– Увы, – промолвил Экгар. – Они всегда дрожали перед властью Короля Мрака. Страх! Он заставляет их склоняться на сторону Тьмы. Ранве-Нара могла бы быть могучей страной, кабы ее народ не был столь слабоволен. И это первое, за что тех людей нужно осуждать. Будь их короли чуть решительнее и тверже, никто никогда не посмел бы прийти к ним с мечом войны.
– Бывали времена, когда Ранве-Нара сама выходила войной на Вирлаэсс, – добавил Ариорд. – Однажды они высадились в Тунскире и Денхире. Не помню, как развивались те события, но знаю, что их попытка захватить Вирлаэсс была крайне неудачной.
– За предательство ли осуждать их, или же за слабоволие, – сказал Фокрэл, – они все же решили стать нашими врагами в этой войне.
– Давайте ближе к делу! – произнес Авироктал. – Продолжай, Инклиод.
И разведчик возобновил свое повествование:
– Как я уже сказал, не над Линалем нынче собираются тучи великой грозы. Ныне сбор воинств проходит в Тебальгирде. Число их воистину велико.
– Кто поведет войска, вы разузнали? – спросил Экгар.
– Разузнали. Для этого нам пришлось пойти на огромный риск, но мы все же сделали это. Мы схватили одного фрэга, который праздно разгуливал у стен крепости. По-нашему он разговаривал плохо, но кое-чего мы от него добились. Во главе передовых сил будет стоять Драугнир.
– Драугнир… – повторил Верховный Маг. – Колдун Четвертой Власти. Он же и властитель Тебальгирда, насколько нам известно. Он поведет передовые силы? Сомневаюсь, что будет только один из Шестерых. Кто-то еще?
– Это нам неизвестно. Мы проведали лишь то, что основное войско будет наступать не сразу. Фрэг говорил, что Ханборун готовит нечто особенное для нас, чего еще не было доныне. Что именно, толком, судя по всему, он и сам не знал.
– Но почему войска поведет именно Драугнир? – недоуменно проговорил Авироктал. – Почему бы не поручить это кому-нибудь повыше. Эсторгану, например! Насколько ведомо мне, этот колдун был вторым по рангу в числе Шестерых, и, по слухам, в могуществе не уступает Даэбарну.
– Фрэг говорил нам что-то насчет этого, – ответил Инклиод. – Мы поняли только, что Эсторган и Бэнгил ныне заняты другими делами.
– Когда ожидается их выступление? – спросил Авироктал.
– В ночь на седьмое февраля, если тот фрэг сказал правду. В общем, все, что было можно, мы из него выжали. И, разумеется, в Тебальгирд он уже не вернулся…
Все молчали. Гном Златолив бесцельно смотрел в одну точку, одной рукой разглаживая седую бороду, другой – ощупывая на поясе свою секиру. Кэневаур, казалось, уснул, потому что его глаза были едва приоткрыты. Акиткер и Коландок осушали свои кубки и раздумывали над словами Инклиода. Маги покручивали посохи в руках и о чем-то перешептывались между собой.
– Что ж, теперь нам известно главное, – заключил Экгар. – Они выступят в ночь на седьмое. Осталась всего неделя.
– Хотелось бы все же знать, что готовит для нас Король Мрака, – проговорил Авироктал. – Есть ли у тебя какие-либо догадки, великий Экгар?
– Нет. Боюсь, что мы узнаем об этом не раньше, чем увидим своими глазами.
– Узнай мы и сейчас, – добавил Фокрэл, – стало бы нам легче от этого? Мыслю, что нет.
Слабое, размытое пятно на небе, каким выглядело солнце, тем временем все больше подбиралось к вершинам Закатных Гор, придавая им кроваво-красный оттенок, и вскоре медленно опустилось за Хребет. Серые облака тумана, которые висели над землей на протяжении всего дня, ближе к ночи рассеялись, и ветер понес бесформенные клочья на восток, еще больше разрывая их о верхушки полумертвых деревьев. Россыпи звезд появились на очищенном небосводе. Похолодало.
Фокрэл взошел на стену и втянул носом свежий морозный воздух. Взор его невольно устремился к противоположному берегу покрытой льдом реки. Тот берег был местами запорошен снегом, а черные деревья, подверженные некогда пожару, укутались в роскошные белые одежды.
В ночь на седьмое февраля белые молнии раскололи южное небо, и черные тучи, что собрались на горизонте, вновь поползли на север, сопровождаемые несмолкаемыми раскатами грома и подгоняемые злобным южным ветром, могучим и холодным.
– Они идут, – выдохнул Фокрэл.
Авироктал стоял рядом и вглядывался в почерневшую даль.
– Передвигаются фрэги довольно быстро, – сказал он. – Через сутки они должны быть у реки. Действовать нужно немедля! Где Экгар?
– Я здесь, почтенный король Хилта! – прозвучал за спиной голос Верховного Мага.
Волшебник уже был на стене. Он появился, как всегда, незаметно. Нарочно ли он это делал, или же это выходило у него случайным образом, никто не знал.
– Я здесь, – повторил Экгар. – Верные речи ведешь. Время пришло! Буди всех, кто спит. Объявляй всеобщий сбор.
Рог прогудел над лагерем. Но никто и не спал в эту злосчастную ночь. Вскоре воины стали выходить из палаток и шатров и строиться вдоль укреплений Оннарского Брода.
Спустя некоторое время великое воинство всех народов Гэмдровса стояло под ночным небом. Свет луны отражался в их шлемах. Рядом с ратью людей выстроились ряды гордых сереброволосых русалов, на чьих белых хладнокровных лицах не читалось никаких чувств, и лишь глаза их выражали черный цвет печали. Бородатые гномы то и дело беспокойно поправляли ремни, крутили в руках тяжелые молоты и секиры. Их лица были угрюмы как никогда, и в отличие от всех они не стояли строем, потому выглядели толпой отъявленных головорезов. Рядом с халами расположилась стая боевых псов. Они чуяли грядущую битву и беспокойно вертели, пытаясь поймать носом запахи, которые приносил ветер.
