Василий Головачев - Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя
Люди все еще сжимали в руках оружие, озирались, не веря, что все кончилось, когда на поляне, свечение которой пошло на убыль, появилась высокая фигура в плаще с капюшоном. Серафим направил на нее карабин, но Илья отклонил ствол, узнав деда Евстигнея, шагнул навстречу неслышно приближавшемуся волхву.
– Вы?!
– Слава Создателю, успел! – Старик оглядел помятую гвардию Пашина, улыбнулся Владиславе, подошел к потухшему костру, и тот вдруг снова вспыхнул, будто в него плеснули бензину и подожгли.
Илья приблизился к деду, остановился рядом.
– У нас беда, дедушка…
– Знаю, сынок. Хотя до беды еще далеко.
– Антона завалило в подземелье…
– Не завалило, он сейчас в храме, в плену у верховной жрицы.
– Правда?! – вырвалось у Пашина.
– Пелагее захотелось потешиться, повеселиться, как в былые времена, вот она и приказала захватить Витязя и его даму.
– Валерия… тоже у нее?!
Евстигней оглянулся на подходивших мужчин, внимательно посмотрел на приотставшую Анжелику, зашагал к берегу озера. Илья махнул рукой Гнедичу:
– Ставьте палатки, приводите себя в порядок. Анжела, полечи и перевяжи всех, я сейчас.
Он поспешил за дедом.
Ветер все еще гнал по озеру волны, гнул камыш и тростник, но буря уже стихала. Лодки экспедиции, заранее вытащенные на берег, не пострадали.
– Вам надо выручить женщину и помочь Громову найти Лик Беса раньше, чем в храм прибудет эмиссар Морока, – продолжил разговор волхв. – В храме готовятся к выходу своего черного бога и охрана его ослаблена.
– Но… мы не знаем, где находится камень. Там, где бабушка Савостина указала, лежит другой камень, не Лик Беса.
– Да, Пелагея здесь перехитрила нас, камень тот не является Вратами, на нем просто стоит печать Морока. Вы молодцы, что выдержали его взгляд. Настоящий же лежит в озере у стен храма, хотя достичь его непросто.
– Вы знали… где он на самом деле?
Старик покосился на Илью, в глазах его, невидимых в темноте, загорелись зрачки, погасли. Илья вздрогнул.
– Если бы я знал, не посылал бы вас в западню. Но теперь знаю. Камень сторожит одна древняя тварь, изверг Ягья, оружием против которого является только душа человека в состоянии магического «зеркала», полная чистоты замыслов и любви. Поэтому я и пришел сегодня предупредить о риске. Если вы наткнетесь на Древнего, пистолеты и ружья вам не помогут, а научить тебя входить в состояние «зеркала» я уже не успею. Еще не поздно отказаться от участия в этом деле. Найдите Витязя, его женщину и уходите.
Илья наклонился к воде, плеснул в лицо, стряхнул капли с ладони.
– Разве у вас есть еще кто-то, кто может уничтожить Врата? Или мы должны отвлечь на себя силы охраны храма, чтобы основная группа смогла проникнуть под его стены и завершить операцию? Я угадал?
Евстигней сгорбился, долго молчал, одетый темнотой, ставший вдруг таким одиноким и подавленным, что у Ильи защемило сердце.
– Нет никакой основной группы, Илья Константинович, – глухо проговорил старик. – Нет запасного варианта. Но ваш отряд не первый, кто пытается преградить путь Мороку.
– Простите… – пробормотал пристыженный Пашин.
– Каждому человеку в этом мире, каждой вещи предписана своя судьба, изменив которую можно изменить всю реальность. Но сделать это очень трудно, потому что за каждым потенциальным строителемсвоей судьбы следят контролеры Морока, мешающие человеку стать повелителем Яви. Так, например, они помешали твоему другу реализовать свой потенциал, отправив его в тюрьму. Тебе они тоже не один раз пытались помешать. И пугает их даже не столько угроза потерять Врата – это всего лишь пассивное изменение реальности, а ваша активная позиция жить по справедливости, для чего вы оба готовы изменить План бытия. Врата можно изготовить новые, хотя их материалом является вовсе не камень, а демоническое психополе, свернутое в своеобразный модуль энергоинформационного воздействия на реальность, который и поддерживает переход в реальность Нави.
Теперь минуту молчал Илья, обдумывая признание волхва. Ему стало жарко, несмотря на пронизывающий холодный ветер, он набрал в ладонь воды и сделал глоток.
– Как же мы сможем уничтожить Лик Беса, если он совсем не камень… а психополе?
– Он боится живого огня, – усмехнулся старик, – поэтому всегда лежит в воде. Но смотреть на него больше нескольких секунд нельзя, иначе он внедрится в вашу психику и превратит в своих рабов. Запомните это, если надумаете идти дальше.
Из лагеря прилетел голос Серафима:
– Илья, долго тебя еще ждать?
Пашин очнулся, вытер ладонь о пылающий лоб, сказал торопливо, но твердо:
– Мы пойдем дальше. К утру разберем завал и…
– Пусть этим, не торопясь, занимаются твои друзья. К храму есть другой путь. Он заговорен, простому человеку не виден, но вдвоем с девкой вы пройдете.
– Как?
– В полукилометре отсюда из озера Нильского начинается протока в другое озеро, которого нет ни на одной карте. На его берегу и стоит храм Морока, не видимый ни со стороны, ни сверху. Увидеть можно только его отражение в воде, да и то лишь на восходе солнца или при полной луне. Мой оберег поможет вам достичь цели и предупредит о близости Древнего.
Илья виновато кашлянул.
– Талисмана… то есть оберега… больше нет. В него попал разряд, такая странная молния, когда я отбивался от сторожа Владиславы. У него была палка, мечущая молнии…
– Жезл Силы. – Старик полез под плащ, снял с шеи какой-то тяжелый кружок на цепочке, протянул Илье. – Это цата, старославянский амулет Рука Бога, символ Свентовита, он обеспечит тебе защиту от любого нападения с четырех сторон света. Не потеряй и доверяй его подсказкам.
– А как же вы?
– Я обойдусь.
Илья надел цепочку, спрятал амулет на груди под футболку, прислушиваясь к себе: под кожей на груди, которой касался быстро теплеющий диск амулета, побежали электрические струйки, приятно щекотавшие тело.
– Весьма забавно…
– Не мешает?
– Нет, но… щекочет. Такое ощущение, будто это клемма аккумулятора. Дедушка, что нам делать с Анжеликой? Мы пришли к выводу, что она… обманывает нас.
– Ничего с ней делать не надо, хотя ваша врачиха стала агентом эмиссара Морока в Москве. Не по своей воле, конечно. Она и сейчас не понимает, что делает. Потом я освобожу ее от чужой программы, а пока делайте вид, что ни о чем не догадываетесь. Жаль ее…
