Грэм Макнилл - Ангел Экстерминатус
Хотя он не видел, чтобы Пертурабо отдал какой-либо приказ, Железный Круг разделился на два отряда, каждый из которых стал поддерживать одного из триархов. Барбан Фальк с тремя роботами, прикрывающими его с флангов и спины, бился справа от Кроагера, три оставшихся колосса поддерживали самого Кроагера. Роботы не были быстрыми или очень искусными бойцами, но каждый удар их щитов разбивал эльдарские конструкции на куски, а огня их наплечных орудий могли избежать только самые удачливые противники.
Позади него на дальнем краю шахты Дети Императора вели собственный бой, но сражались они с таким видом, будто каждую секунду ожидали подкрепления.
Отвлеченность Кроагера едва не обошлась ему слишком дорого. Жгучий луч изумрудного света ударил его в плечо, разворачивая его так, что он утратил чувство равновесия. Противник получил преимущество, на мгновение, выбив его из колеи, и обрушился на него с кулаками.
Боковой удар сотряс его шлем, вспыхнул целый каскад красных предупреждающих рун, по визору побежали трещины. Он разрядил пистолет в грудь существа, и сразу же мощный удар в руку выбил пистолет, в схватку вступил новый враг. Кроагер отлетел к краю шахты, пистолет полетел дальше, за край. Течение света потащило его, словно руки мертвецов хотели прихватить его в свою жидкую могилу. Кроагер сражался с ними, постоянно перекатываясь, так как тяжелая кристаллическая нога существа пыталась расплющить его голову. Он нанес удар мечом, лезвие распороло внутреннюю сторону ноги до самого паха. Ревущие зубья вырвались из ноги обратно, осыпая Кроагера дождем стекла, и он вывернул свой меч обратно, зная, что не успеет нанести ещё один удар до того, как противник утащит его в столп света.
Разъяренный от мысли, что примет смерть от какого-то бездушного механизма, Кроагер издал звериный рык, прыгнул вперед на врага, хватая его за искромсанные ноги. Одна сломалась, излив фонтан света, но вторая устояла. Прежде чем он успел нанести следующий удар, взмах энергетического меча разрубил противника пополам. Кроагер вскочил на ноги, красная пелена ярости ослепила его, он жаждал убийства.
Он прокрутил в руке собственный меч и обрушил визжащее лезвие на ближайшую голову, которая была в шлеме дымчато-стального цвета со знаками отличия на визоре. Он развалился пополам, выбросив струю крови, полголовы отлетело в сторону, разбрасывая мешанину из крови и мозгов.
Харкор не рухнул сразу, он застыл в позе, в которой убил эльдарского автоматона, с выставленным перед собой мечом. Выглядел он почти комично, учитывая шокированное выражение оставшейся половины лица.
Кроагера не заботил тот факт, что он убил собственного лейтенанта. Важным было само убийство.
Ещё один из прикрывавших его роботов рухнул с разбитой машинерией, щит его расплавился в кусок железа, на груди зияла огромная дыра в пласстали, биополимерные внутренности выгорели, а охлаждающая жидкость вытекала кипящими ручейками.
В грудь Кроагера врезалось сразу два энергетических заряда ксено-оружия, но он не почувствовал ни агонии ослабленной плоти, ни разрыва двух ребер, ни электрического ожога внутренних органов. Он взмахнул мечом, разрубая эльдарскую конструкцию пополам, и нанес удар в лицевую пластину еще одного. Их камни душ распались и умерли, и Кроагер заревел в приступе дикарской радости, глядя на их падение. Перехватив меч двумя руками, Кроагер врезался в ряды эльдар, рубя направо и налево. Краем глаза он видел Фалька и Беросса, но не уделил их битвам никакого внимания; значение имела только кровь на лезвии его меча, утопленного в кусках плоти и удовлетворенного черепами побежденных врагов. Сердце Кроагера наполнилось радостью от учиняемой им бойни, удовольствие росло в нем с каждым нанесенным ударом.
Тело его было изранено почти до смерти, но ужасающая сила влилась в него, а красная дымка перед ним была отличным фоном для резни. Зрение его расплылось, и в какой-то момент ему стало казаться, что он переместился куда-то еще — изрытая равнина, усеянная черным пеплом, небеса медно-бронзового цвета, с черными грозовыми тучами.
Теперь он сражался не с бездушными машинами, но с людьми одетыми в грубые шкуры, с высокими нависшими лбами и спутанными волосами, в которых виднелись украшения из костей. Они размахивали примитивными каменными топорами, и Кроагер смеялся, разрезая их одного за другим. Дюжины, а затем и сотни нападали на него, выкрикивая гортанные звуки какого-то протоязыка, который был ему непонятен. Он вертелся, не раздумывая, зная, что не сможет удовлетворить свою жажду убийства. Ему казалось, что он бился часы, но рука, державшая меч, не уставала, тело было полно энергии настолько, что он мог бы устроить бесконечную резню среди звезд.
Незаметно для себя Кроагер осознал, что более сражается не с дикарями, но с мужчинами в униформе, с шелковыми буфами и в железных кирасах. Они носили шлемы с кокардами, сражались воины длинными пиками и ружьями с деревянными прикладами. Сам он более не был одет в обгоревшую броню с золотым и чёрным оформлением, он был в шкуре животного, в перьях, тело покрывали рисунки. Пепельная пустошь сменилась густыми джунглями, состоящими из высоких деревьев и буйной растительности, хотя многие деревья вокруг него были повалены мужчинами с топорами на длинных ручках и двуручными пилами.
Эпунамун — также как его внешний облик Легионера, сменилось и его имя — обрушил свой макуауитль на конкистадора, поднимающего к плечу мушкет. Акульи зубы, усеивавшие всю длину оружия Эпунамуна, ударили человека как раз под его стальным шлемом, разрубая плоть и кости его шеи. Голова конкистадора отделилась от плеч, и струя горячей крови омыла Эпунамуна.
Он сморгнул липкую кровь и ничуть не удивился новой смене обстановки, в этот раз в наполовину засыпанном окопе. Разбитая деревянная опалубка шла по откосам траншеи, рифленый металл укреплял края досок. Дым и крики наполняли воздух, и Карл вытер брызги глины с глаз, в это время из-за края траншеи донесся гомон голосов. Он не понимал их и чувствовал растущий голод при виде людей, выходящих из бетонного бункера, выстроенного в стене траншеи. Это были его земляки, но он не чувствовал по отношению к ним ничего, кроме смутного презрения.
— Шевелись! Враг на подходе! — проорал полковник, но прежде, чем он смог продолжить, взрыв гранаты подбросил его высоко вверх, оторвав ноги. Ещё больше крови выплеснулось на Карла, он упал на колени, когда с края траншеи полетели пули. Он побежал к вопящему полковнику, который валялся весь израненный шрапнелью и обожжённый возле земляного вала. Запах был опьяняющий, как от мяса того любознательного цыгана, которого он заманил в свой дом на краю деревни давным-давно. Парень, конечно, сопротивлялся, но это лишь придало мясу вяжущий привкус, от которого создавалось ощущение постоянно растущей силы от каждого проглоченного куска.
— Карл, — простонал полковник, — Бог ты мой, как же больно. Ради Бога, помоги мне.
Карл просто смотрел на него и не двигался.
Жизнь погасла в его глазах, и Карл взял шматок горелого мяса с ног полковника, поднес его к губам. Он откусил, смакуя путешествие теплой крови и жирного мяса в желудок. Он закрыл глаза, наслаждаясь запретным вкусом, пока звуки сражения бушевали вокруг него. Солдаты прыгали обратно в траншею, отброшенные натиском врага, но крики умирающих не трогали его нисколько.
Верден был потерян, но Карл знал, что исход битвы не важен.
Неважно, чья кровь была пролита — друзей или врагов.
Он откусил ещё от мертвого полковника, чувствуя, как сила мяса наполняет его. Крики вокруг него стали громче, и он услышал возглас отвращения за спиной. Он резко развернулся, протягивая руку к винтовке, готовый убить любого, кто прознает о его тайном голоде, он делал это и раньше, поступит так же и сейчас. Слишком поздно, вражеский пехотинец нанес ему удар штыком, живот Карла взорвался болью, когда лезвие воткнулось в его кишки. Солдат скинул его со штыка и занес винтовку для нового удара. Карл видел противника в отсвете огня и взрывов. Лицо его было очень, очень старым, а глаза видели кровопролития больше, чем какие-либо другие на этой планете.
Жетон солдата выбился из-под формы, и Карл разглядел выбитое на нём имя. Он хотя бы умрет, зная имя своего убийцы.
Пирсонн, Оливер.
Но прежде чем он нанес смертельный удар, лавина солдат в серых шинелях выплеснулась из второй линии траншей и унесла его прочь в буре перестрелки.
Они снова овладели окопами, Карл судорожно вдохнул, когда увидел, что к нему приближается солдат со знаками медика на лацкане.
Он знал этого парня. Они были из одного города.
— Не волнуйся, — сказал Флориан, разрывая упаковку полевого перевязочного пакета и прикладывая его к животу Карла. — Жить будешь.
Карл кивнул, кровь из раны на лбу, которую он не помнил, как получил, стекала вниз и затекала ему в глаза. Он моргнул и — Кроагер открыл глаза, вес миллионов жизней насыщенных кровопролитием заполнил его как корабль, о вместимости которого он раньше не думал. Тело его наполнилось энергией, она текла по каждой его вене, каждый нерв был напряжен от перспективы собрать урожай черепов павших врагов.
