Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.
Вивисектор - объект изучения Мутабором.
- Шушшь. Ххрррня.
- Предложения?
Мутабор задумывается.
Мы сильно опаздываем на берег. Полчаса бились с чертовым упрямцем. Как удержался Филя - не понимаю. Поводов
стрелять было достаточно. Но как-то удержался и он и приехавший позже экипаж на БТР.
Получился несуразный базар.
Я так и не понимаю, когда морф согласился двигать дальше.
Как ни пытаюсь понять - что сработало - не понимаю.
И женщин не понимаю. Перед самой отправкой мне всучили пакет с чем-то холодным и мягким. Сказали - для
Доктора.
Оказалось - сырое мясо. Пока думал - на кой мне кусок мяса, лучше б котлету жареную прислали - оказалось, что
это поварихи не меня, а Мутабора покормить решили. Так растрогались после рассказа Николаича.
А про меня забыли, дуры сентиментальные.
На Кронштадт отходит 'Хивус' с больными, да потом видим огоньки на катерке - посуда забирает морфа с его
Хозяином и сопровождать едут братец с Филей. Что-то там намутили уже. Правда, не могу понять - что там за
лаборатория. Была чумная - в форте Александр, но там давно уже ничего такого нет. Оставят двух мертвяков самих по
себе? Или там охрана какая-то? Вряд ли кто согласится добровольно жить в присутствии морфа.
Ну, разве что Валентина. Та - могла бы. Надеюсь, что Алик ей этого сделать не позволит.
Николаич оставил после себя старшим Ильяса, теперь видимо волнуется - правильно ли сделал. Я тоже волнуюсь -
быстро нашего командира не вылечат, а хватит ли у нового сообразительности лавировать и предусматривать все на три
шага вперед. Да еще при этом не обижая окружающих, не наживая врагов и получая выгоду от каждого телодвижения.
Так-то Ильяс - нормальный мужик, но и власть людей портит, да и цена ошибки велика. Нашей группе достаточно одной
очереди - вот как сегодня Серега сектантов скосил...
К моему удивлению нотаций мне ни Николаич, ни танкист не читают.
Хотя заслужил я их за нынешний сумасшедший денек - с походом. Хоть метрами меряй и пудами вешай.
Вместо этого Старшой вполголоса рассказывает майору о сегодняшних трофеях:
- Автоматами разжились... Разбираться придется - в основном заклинившие достались. Черт знает, как эта пяхота
готовилась к операции - автоматы толком с консервации не сняты. Да и не только разгильдяйство.
Николаич поворачивает голову ко мне:
- Помните окровавленных солдата и девчонку - когда мы к заводу подходили они нам первыми попались? У него еще
автомат заклинило из-за крови на патронах? Так вот - по следам я видел, что этот солдат девочку на руках нес, ему в
спину пуля попала. Но он сумел еще сколько-то пробежать. А девочку пуля убила прямо у него на руках. Вот солдат себе
на беду и не заметил, что она умерла - и обратилась. Порвала ему сбоку шею. А он в нее потом стрелял - но автомат
заело. На втором выстреле.
- И вы все это по следам прочли?
- Получается так. Но ведь в этом нет особо чего сложного. Нормальная обычная мужская работа - следопытство.
- Такая уж и обычная...
- А то ж... Получается так - что обычная. Про охотников не говорю, но вот например гаишники - следопыты, когда
аварию фиксируют. Сантехники - следопыты. Автомеханики - ровно то же самое. Криминалисты - уж точно следопыты. Да и
у вас у лекарей - тоже ведь так?
- Ну да, работа того же судмедэксперта или патанатома... Я вот помню как на первом курсе нас на вскрытие
привели - старушка - горожанка померла. И патанатом нам прямо как по книге читала - вот шрамик от инфаркта, старый,
лет 10 тому назад был, вот - лет 5-6 назад, а этот - свежий след... Нас еще тогда поразило, что у старушки легкие
были черноватые - словно усыпаны черными точками и узелками. Нас патанатом спрашивает: 'Как думаете, откуда эти
точки?'
- А вы?
- Ну а мы же - первый курс, самые знающие, это ж на шестом понимаешь, что не знаешь ничерта, а на первом-то
наоборот, ну просто считай все знаем - ей так уверенно отвечаем: 'Курила женщина много!' Патанатом улыбнулась и
говорит в ответ: 'Ручаюсь, что она в жизни не курила. Эта копоть - нормальна для обычных горожан. У вас ровно то же
будет...'
Мы ясно удивляемся - а как у курильщиков?
А у курильщиков - завтра приходите.
Ну, мы и пришли. Там мужика вскрывают. И легкое наполовину розовое, а наполовину - черное как у бабки. Ну,
может слегка чернее.
Патанатом закончила - какие, мол, вопросы?
Вопросов ясно дело два - почему легкое розовое и почему копоти мало? Он же курил?
Она посмотрела на глупых щенят и отвечает: 'Розовое - это раковая опухоль. В нее копоть не попадает, опухолью
пациент не дышит. А копоти мало - потому что вчерашней старушке было 86 лет, а сегодняшнему пациенту - 43. Дышал он
и курил вдвое меньше, чем та бабушка.'
Нам так стыдно стало!
- Нормально. Это нормально. Не знаю людей, кто бы в щенячьем возрасте не попадал в глупое положение -
улыбаясь, говорит майор.
- Получается так, что вот когда взрослые люди как щенята дуркуют... - с явным намеком начинает выговаривать
Николаич.
- Бросьте, и хуже бывало. Никто не святой. Как сказал Иисус: 'Кто без греха - пусть первым бросит в лекаря вот
этим кирпичом... Потом сам первый и бросил...'
- Не, там блудница была... Доктор тоже сегодня наблудил, а?
- Это детали. Поговаривают, что в тех местах и сейчас камнями за такое забрасывают. И не без основания -
замечу - говорят. Вы лучше скажите - после контузии - как себя чувствуете? - поворачивается танкист ко мне.
- Да как-то не очень. Слышу плохо, шум в ушах.
- Потеря сознания была? Рвота? Провал в памяти?
- Нет, только по ушам сильно прилетело...
- Кровотечение было? Из носа, ушей?
- Нет, обошлось.
- Тогда хорошо. Можно считать - повезло.
- Да я понимаю.
- Вряд ли. Серьезная контузия - это частенько смерть. Печень рвется, сосуды, легкие лопаются...Тяжесть тоже
хрен определишь - сослуживца как тряхнуло - так у него потом с неделю чертовщина была - по его ощущениям то время
несется, то замедляется и еще жаловался, что тело у него меняетеся - в пропорциях. То одна рука длиннее другой, то
нога короче, то голова разбухает, то весь состоит из туловища, а ножки сантиметров по двадцать. Или наоборот - как
на табурет залез. ... А другой на неделю оглох и онемел... И что похабно особенно - потом психика у многих меняется
- заводятся с полоборота и никак не остановиться.
- Получается так, что после войны - пока инвалиды были живы - так контуженные как где какой скандал - сразу
предупреждали. Да вот - недалеко ходить - в фильме 'Я шагаю по Москве' - герой Ролана Быкова - странноватый такой
мужичок, заводится не пойми с чего, а потом милицанера предупреждает, что он контуженный - удачный образ, четкий. И
милицанер, что характерно, понимает ситуацию правильно, в отличие от молодых обалдуев.
- Это да, наши профессора ставили в пример некоторых актеров - как те в образ входили. Токсикологи в ВМА
гордились тем, что Евстигнеева натаскали - он к ним обратился, когда Плейшнера играл. Ну и сыграл потом так, что
курсантам показывали - вот, дескать, достоверно показанная смерть пациента от приема цианистого калия.
- Надо ж. Не знал.
- Да кому это интересно, по большому-то счету... Сейчас полезнее знать, как автомат с консервации снимать...
- Боюсь сглазить, но сейчас еще не самое плохое время.
- Дальше хуже будет?
- Несомненно.
- Так вроде устаканивается же - влезает в наш разговор один из больных - другие прислушиваются. И водила тоже
уши навострил.
- Баечка такая. Восточная. Был такой мудрец. Абдул. Умел гасить звезды. Прослышал об этом тамошний султан -
велел Абдула доставить во дворец со всеми его причандалами.
- Мое султанское величество желает, чтоб ты погасил вооон ту звезду!
Абдул - слушаю и повинуюсь - оборудование свое настроил - все, говорит, о Великий - погашена звезда!
Султан глядь - а звезда сияет, как ни в чем не бывало.
- Ах ты сволочь, над своим султаном издеваешься? А - ну голову ему долой!
Абдул и слова сказать не успел - снесли ему башку.
Двести шестнадцать лет прошло. И султана забыли и Абдула.
Вчера - смотрят астрономы - а звезда - погасла.
Двести шестнадцать лет свет от той звезды шел.
