Леонид Андронов - Принц из ниоткуда. Книга 2
- Извините, - вмешался я, - а разве раньше верили во что-то другое?
- Нет, - кивнул отец Элиас. - Но именно церкви Йорина принадлежит идея череды испытаний. Согласно ей, жизнь человека это непрерывная вереница испытаний, проходя через них и, находя каждый раз правильное решение той или иной жизненной ситуации, подобно переходу от одного этапа к другому, человек приближается к постижению Истины и достижению мира в душе.
- А разве?..
- Нет, существовало обыденное представление о превратностях судьбы, но не было представления о высшем предназначении подобных испытаний. Идея борьбы за счастье как нельзя лучше отвечала мировоззрению первых йоринитов. Никто из них никогда не поверил бы, что, умерев, человек просто попадает в рай. Эта идея показалась бы им слишком простой. Даже после смерти испытания продолжаются. Взгляните, весь текст пронизан той же идеей преодоления препятствий на пути души к Истине. Примечательно, в первой части, умершему помогает сам пророк, отворяя двери гробницы и выпуская дух на волю. Он же сопровождает умершего всю первую часть пути до Врат Благого Сознания, после которых начинаются испытания.
- Кстати, не могли бы вы, отец Элиас, объяснить нам смысл образа тьмы в этом тексте? - попросил Вому. - Нам не совсем понятно, что имеется в виду.
- Я вижу несколько объяснений. Одно из них, тьма - это темнота человеческого тела, той оболочки, куда была помещена душа во время жизни человека. Возможно, после смерти человеку открывается понимание этой ограниченности и в понимании смысла заключения души в эту телесную тюрьму состоит определённое испытание. Второе, тьма - это наш мир, в котором пребывал человек до своей смерти, мир, который является полигоном испытаний для людей. После смерти душа попадает в загробный мир и видит подлинный свет - Истину. Кстати, отсюда обряд поддержания священного огня - света Истины в нашем мире.
- Может быть, может быть, - проговорил профессор.
- К чему я это говорю? - преподобный спросил сам себя. - Как господин Хьюм правильно заметил, обряд не ограничивался декламированием текста, община совершала священные движения, повторяемые вслед за священнослужителем.
- Извините, перебью вас, - вмешался Нейш. - Сохранились ли видеозаписи обрядов?
- Нет, - ответил преподобный. - Сомневаюсь, что они вообще когда-либо велись. Разрешите, я вернусь к своей мысли. Всё это я говорил для того, чтобы вы поняли, что последователи учения Церкви Йорина описали в тексте ритуала путь души по загробному миру. И предназначение этого ритуала состояло в том, чтобы человек представлял, что испытания, после его ухода из мира, не прекратятся, но там ему будут помогать высшие силы. Тем самым ритуал позволял людям облегчить их восприятие смерти, подготовить их к ней и задать алгоритм действий в загробном мире. С этой точки зрения текст ритуала уже не кажется таким запутанным и таинственным.
- И всё-таки, уважаемый отец Элиас, мы бы хотели исследовать этот текст на наличие в нём тайного послания, - сказал Вому.
- Давайте попробуем, - ответил тот. - Просто я заранее предупреждаю вас, чтобы вы не ожидали чудес.
- Предлагаю вернуться к анализу текста и особо заострить внимание на тех местах, которые могут толковаться двояко, - призвал Вому.
- Разрешите мне, - попросился Леридо. - Я хочу возразить своему другу. Молитва датируется второй половиной III века. Обряд же получил широкое распространение в IV-V веках. Если говорить о первоначальном смысле, который вкладывали создатели обряда в текст, то к тому времени он был в значительной мере утерян. Мы все задаёмся с вами вопросом, что, например, значат странные 30 шагов, которые делали верующие. Думаю, что уже через сто лет даже священнослужители не могли правильно истолковать смысл этих передвижений. Об этом мы уже говорили. Сомнений нет, в тот период ритуал был распространён на довольно значительной территории, не только в Онейде. И поэтому обряд мог трансформироваться в соответствие с местными культурными особенностями и дойти до нас в искажённом виде. Вы заметили, что текст подвергался литературной обработке?
- Да, - некоторые из нас закивали.
- Вполне возможно, что часть информации утеряна, а другая часть просто искажена.
- Бесспорно, - подтвердил Вому.
- Я думаю, пророк должен был учитывать то, что текст может быть искажён, - сказал я.
- Конечно, - согласился Леридо. - Поэтому либо он не должен был прибегать к такому способу передачи послания, либо составить его таким образом, что ни при трансформации языка со временем, ни при переводе смысл не должен был бы пострадать.
- В таком случае, сама идея шифрования отпадает, - заметил Нейш.
- Да, - кивнул Леридо. - Она не имеет смысла. Да, Арчибальд, ещё. Ты говорил, что йориниты в тот период не строили храмов. Это не совсем верно. Храмы строились. Более того, в некоторых из них даже проводили этот обряд.
- А как происходило кремирование тел? - удивился Ларвик. - Не внутри же храма.
- Конечно, нет, - улыбнулся Леридо. - Но с четвёртого века практика кремирования прекратилась. Тела стали предавать земле. Так что, вполне возможно, что упоминание в тексте храма, это не более поздняя вставка, а оригинальный кусок.
- Насколько я помню, - сказал Нейш. - Первыми стали погребать тела королей и национальных героев. Меня вдруг осенило.
- А мы можем посетить какие-нибудь древние гробницы?
- Здесь в Леванто? - спросил Леридо.
- Да. Здесь они есть?
- Большинство подобных захоронений сохранились именно здесь, - сказал отец Элиас.
- Мы можем их осмотреть? - спросил его Вому.
- Только посмотреть на них? - уточнил преподобный.
- Кто знает, возможно, нам понадобится и вскрыть некоторые, - ответил Вому.
- Боюсь, что нет, - покачал головой отец Элиас. - Гробницы никогда не открывались. Без особого разрешения короля и архиепископа сделать это будет невозможно.
- Элиас, - Леридо повернулся к нему. - Я думаю, Арчибальд прав. Без вскрытия гробниц наши поиски могут оказаться тщетными.
- Но это же святыни, Клаус! Никто не разрешит вскрывать гробницы, - возразил тот.
- В погребальных камерах должны быть рисунки. Кто знает, может быть, и заупокойные тексты, и предметы материальной культуры.
- Заупокойные тексты должны быть обязательно, - подтвердил Вому. - Мы изучали подобные захоронения. Отец Элиас помолчал.
- Хорошо. Я договорюсь о встрече с архиепископом. Но каким образом вы собираетесь получить разрешение короля?
- Это наши заботы, - спокойно ответил я. Леридо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на профессора.
- Игнатий знает, что говорит, - ответил тот. Леридо посмотрел на священника.
- Завтра мы узнаем дату встречи, - ответил тот.
- Нет, боюсь, ты меня не понял, - покачал головой Леридо. - Нужно встретиться завтра же. Со дня на день может произойти неизбежное. Тогда его святейшеству будет точно не до нас.
- Тогда мне надо договариваться прямо сейчас, - отозвался преподобный.
- Именно.
- Ты позволишь мне воспользоваться?..
- Да, да! - Леридо не дал ему закончить фразу.
Отец Элиас поднялся и вышел из комнаты. Вому посмотрел на Леридо и проницательно улыбнулся.
- Похоже, Клаус, вы серьёзно заинтересовались этим вопросом.
- Да, Арчибальд. Для любого учёного это стало бы делом чести. Правда, я до сих пор не знаю, для чего это вам.
- Для чего нужны знания, вы хотите сказать? - переспросил Вому.
- Я уверен, каждый, кто будет сталкиваться с вашей экспедицией, будет задавать вам этот вопрос.
- Да, если бы мы искали сокровища, такой вопрос нам не задавали бы точно, - рассмеялся профессор.
- Пожалуй, так. Отец Элиас вернулся.
- Завтра в десять нас ожидает его святейшество, - провозгласил он. Лира захлопала в ладоши.
- Ура! - негромко сказал я.
- Мы очень признательны вам, профессор, - поклонился Вому.
- Благодарю вас, - коротко ответил тот и сел в своё кресло.
- Тогда продолжим? - спросил Ларвик.
- Да, конечно, - кивнул Леридо.
Глава 4.
Большего выжать из текста нам не удалось, хоть мы и просидели у доктора до двенадцати ночи. Все сошлись на том, что при поисках нужно опираться на текст обряда и искать дополнительную информацию, так как этой явно недостаточно.
Отец Элиас пообещал, что поднимет все материалы по своей диссертации. Леридо пообещал помочь с аппаратурой, если она нам понадобится, конечно. Мы договорились встретиться завтра дома у доктора Леридо ровно в двенадцать. На том и разошлись.
У меня слипались глаза, когда мы ехали в отель. Чувствовалась смена часовых поясов и усталость с дороги. Лира, наоборот, была бодрой и всю дорогу щебетала о чём-то с профессором. Мы добрались до отеля, попрощались и разбрелись по номерам. Я сразу же бухнулся в постель.
