Дж. Уорд - Темный любовник
Батч уставился в потолок.
Когда этим утром братья разрешили ему проверить автоответчик, на нем оказалось всего одно сообщение. Капитан пригласил его зайти за результатами внутреннего расследования.
О, да, можно подумать, ему так нужна эта встреча. Он чертовски хорошо знал, каков будет итог. Его уволят, сделав из него жертвенного агнца во имя борьбы с образом «полицейской жестокости». Или же переведут на подножный корм, засадив перебирать бумажки.
Что же до его семьи? Ма и Па, благослови их Бог, до сих пор живут в своем городском доме в Саути в окружении выживших сыновей и дочерей, которых так сильно любят. И, несмотря на носимый по сей день траур по Дженни, они оба счастливы на пенсии. А братья и сестры Батча столь заняты, заводя детей, растя детей и размышляя, не обзавестись ли им еще парочкой детей, что все их время безраздельно отдано семейным обязанностям. В клане О’Нилов Батч был лишь сноской внизу страницы. «Темный, Тот, Кто Не Смог Породить Потомства».
Друзья? Хосе был единственным, кого он с натяжкой мог назвать таковым. Эбби же даже подругой ему не была, так, всего лишь трах время от времени.
А после вчерашней встречи с Мариссой он потерял всякий интерес к случайным связям.
Батч перевел взгляд на вампира.
— Неа, меня ничто не держит.
— Мне знакомо это чувство.
Вишес заворочался, будто пытаясь устроиться поудобнее. Лег на спину и положил мощную руку себе на лицо, накрывая глаза.
Разглядев в полутьме левую руку вампира, Батч нахмурился. Ее покрывали татуировки: множество замысловатых узоров бежали вниз к ладони и обвивались вокруг каждого пальца. Небось было охренеть как больно такое наколоть.
— Ви?
— Да?
— Что означают тату?
— Я не доставал тебя с твоим проклятием, коп. — Вишес убрал руку. — Если в восемь не встану, разбуди меня, идет?
— Да. Идет. — Батч закрыл глаза.
Глава 42
Приняв душ в комнате внизу, Бет выключила воду и, потянувшись за полотенцем, случайно стукнулась обручальным кольцом о мраморный столик.
— Вот черт, дело дрянь. Дряннее просто некуда…, — обхватив ладонь другой рукой, она подумала, как ей повезло, что Роф сейчас был наверху, проверяя приготовления к церемонии. Хотя вполне возможно, что этот глухой звук удара был слышен до самого первого этажа.
Прежде чем взглянуть вниз на пол, Бет обхватила себя руками, будучи в полной уверенности, что она либо выбила рубин из оправы, либо отколола нешуточный кусок камня. Но кольцо оказалось целым. И не то, чтобы ее это не обрадовало, отнюдь, просто для Бет это все было в новинку, и теперь ей приходилось привыкать носить эту штуковину.
«Будут ли все эти милые маленькие изменения в ее жизни такими же тяжелыми?!», подумала она с оттенком сухой иронии. «Жених подарил ей бесценный кусок окаменелости. И, правда, ужас-то какой?!»
Обсохнув, она улыбнулась самой себе, вспоминая, каким гордым выглядел Роф, надевая ей это кольцо на палец. Он сказал, что это был подарок от кого-то, с кем она сегодня должна будет познакомиться.
На собственной свадьбе.
Бет застыла с полотенцем в руках. Боже, это слово. Свадьба.
Кто бы мог подумать, что она….
Ее размышления прервал внезапный стук в дверь.
— Ау, Бет? Ты там? — послышался приглушенный женский голос.
Натянув халат Рофа, она подошла к двери, но открывать не стала. — Кто там?
— Это Велси. Шеллан Тора. Я тут подумала, что тебе может понадобиться помощь с приготовлениями, и принесла платье, на тот случай, если у тебя не окажется своего. Ну, и кроме всего прочего, я типичная снедаемая любопытством женщина, поэтому просто хотела с тобой познакомиться.
Бет слегка приоткрыла дверь.
Ничего себе!
В Велси уж точно не было ничего типичного. Огненно-рыжие волосы обрамляли лицо греко-римской богини, всем своим видом излучающей ауру абсолютного самообладания. Ее ярко-голубое платье оттеняло рыжие локоны, словно сменяющие свой цвет листья на фоне осеннего неба.
— А, привет, — сказала Бет.
— И тебе привет, — в глазах цвета хереса читалась проницательность и трезвый ум, но в них не было холодности, что стало очевиднее, когда на ее губах заиграла улыбка. — Да ты настоящая красотка! Неудивительно, что Роф так потерял голову.
— Может быть, зайдешь?
Приняв приглашение, Велси уверенно прошла внутрь, держа в руках длинную плоскую коробку в большой сумке. Каждое ее движение было преисполнено решительности, но при этом она как-то не казалось наглой.
— Тор почти ничего не рассказал мне о том, что тут вообще происходит. А все потому, что они с Рофом на ножах.
— На ножах?
Велси закатила глаза, силой мысли захлопнув дверь, и положила коробку на кофейный столик.
— Мужики вроде них вечно петушатся и любят вышибать друг из друга дурь. Это неизбежно. Тор ни за что не расскажет мне, в чем тут дело, поэтому могу лишь догадываться. Честь, мастерство на поле боя, и мы, их женщины, — Велси открыла коробку, и взору Бет предстала уйма красных атласных оборок. — Но у наших мальчиков добрые сердца. Хотя у них то и дело съезжает крыша, и порой они могут выдать что-то невероятно глупое.
Повернувшись и одарив Бет улыбкой, она сказала. — Но не будем больше о них. Ты готова к этому?
Обычно Бет была довольно сдержанной с незнакомыми людьми. Но эта прямолинейная женщина с глазами, в которых читалась серьезность и прагматичность, казалась человеком, достойным риска.
— Возможно, не совсем, — рассмеялась Бет. — В смысле, я знаю Рофа всего ничего, но такое чувство, будто он предназначен мне. Я не головой это знаю, понимаешь. А чувствую нутром.
— Я испытывала тоже самое к Тору, — черты лица Велси смягчились. — Достаточно было одного взгляда на него, и я поняла, что пропала.
Ее рука бессознательно легла на живот.
«Она беременна», подумала Бет. — Когда тебе рожать?
Велси покраснела, но казалось, больше от тревоги, нежели счастья.
— Еще не скоро. Через год. Если выношу, — с этими словами Велси наклонилась и вытащила платье из коробки. — Ну, так что, примеришь? У нас почти один и тот же размер.
Платье выглядело старинным, с черной вышивкой бисером на кружевном лифе и невероятным каскадом юбок. Красный атлас словно пылал, ловя отблески свечей и сохраняя между складками их насыщенный жар.
— Оно…потрясающее, — Бет потянулась к подолу, коснувшись слоев юбки.
— Его шили по задумке моей матери. Я выходила в нем замуж почти два столетия назад. Корсет можно снять, если хочешь, но я принесла нижние юбки. Они — это нечто! И послушай, если тебе оно не нравится или ты планировала одеть что-то другое, я совершенно не обижусь.
