Дж. Уорд - Темный любовник
Дж. Уорд - Темный любовник краткое содержание
И никто среди них не наслаждается убийством своих врагов больше Рофа, лидера Братства Черного Кинжала…
У единственного оставшегося на планете чистокровного вампира, Рофа, есть причины расквитаться с убийцами, несколько столетий назад лишившими его родителей. Но когда один из его самых верных воинов погибает, оставив сиротой дочь-полукровку, не сознающую свое наследие или судьбу, Роф должен ввести красивую женщину в мир нежити…
Мучимая небывалым доселе беспокойным состоянием своего тела, Бет Рэндалл становится беззащитной перед опасно сексуальным мужчиной, который приходит к ней ночью с тьмой в глазах. Его рассказы о братстве и крови пугают ее. Но его прикосновение разжигает тлеющий голод, угрожающий поглотить их обоих…
Дж. Р. Уорд
Темный любовник
Посвящается:
Тебе, с благоговением и любовью.
Спасибо за то, что пришел и нашел меня.
И за то, что показал мне путь.
Это была лучшая поездка в моей жизни, из всех, что у меня бывали.[1]
Глава 1
Дариус оглядывал клуб, битком набитый полуголыми телами на танцполе. Сегодня в «Скримере», переполненном женщинами, одетыми в кожу, и мужчинами, выглядящими так, будто имеют ученые степени в преступлениях с применением насилия, было не продохнуть.
Дариус и его спутник прекрасно сюда вписывались.
Не считая того, что они на самом деле были убийцами.
— Так ты действительно собираешься это сделать? — спросил его Тормент.[2]
Дариус кинул взгляд через маленький столик. Глаза другого вампира встретились с его собственными.
— Да. Собираюсь.
Тормент хлебнул свой скотч и мрачно улыбнулся. Показались лишь самые кончики его клыков. — Ты сумасшедший, D.
— Следовало бы знать.
Тормент почтительно отсалютовал своим стаканом.
— Но ты переходишь черту. Хочешь взять невинную девочку, которая понятия не имеет во что, черт возьми, она ввязывается, и отдать ее превращение в руки кого-то вроде Рофа.[3] Это как обухом по голове.
— Он — не зло. Несмотря на то, как выглядит. — Дариус допил свое пиво. — И прояви немного уважения.
— Я чертовски уважаю его. Но это плохая идея.
— Мне нужен он.
— Ты в этом уверен?
Женщина в микромини, сапогах до бедра и бюстье, сделанном из цепей, прошагала мимо их столика. Ее глаза блестели из-под двух фунтов[4] туши для ресниц, и она отрепетировала свою походку так, будто ее бедра были феноменально гибкими.
Дариус дал ей пройти. Сегодня у него на уме был не секс.
— Она моя дочь, Тор.
— Она полукровка, D. А ты знаешь, как он относится к людям. — Тормент покачал головой. — Моя пра-пра-прабабка тоже была человеком, и ты не видишь, чтобы я откалывал шуточки на эту тему в его присутствии.
Дариус поднял руку, чтобы подозвать их официантку, и указал на свою пустую бутылку и почти осушенный стакан Тормента.
— Я не позволю умереть еще одному моему ребенку. Ни за что, если есть возможность, что я могу ее спасти. И все равно неизвестно, свершится ли ее изменение. Она могла бы прожить счастливо, так и не узнав о моей стороне жизни. Такое случалось и раньше.
И он надеялся, что его дочери не придется проходить через это. Потому что, если она пройдет свое превращение, если выживет после этого и станет вампиром, ей нужно будет охотиться, как и всем им.
— Дариус, если он и согласится, то сделает это лишь потому, что должен тебе. Не потому, что он этого хочет.
— Я достану его любым путем, каким только смогу.
— Но что ты намереваешься ей предложить? У него воспитание почти как у отверженного, и первое время он может быть груб, даже если ты к этому готов. Каковой не является она.
— Я собираюсь поговорить с ней.
— И как ты себе это представляешь? Ты собираешься просто подойти к ней и сказать: «Эй, я знаю, ты никогда раньше меня не видела, но я — твой папа. О, и знаешь что? Ты выиграла эволюционную лотерею: ты — вампир. Поехали в Диснейленд!»
— Прямо сейчас я тебя ненавижу.
Тормент наклонился вперед, его массивные плечи задвигались под черной кожей.
— Ты же знаешь, что я прикрою твою спину. Я просто считаю, что тебе надо пересмотреть решение. — Повисла гнетущая пауза. — Возможно, это могу сделать я.
Дариус бросил на него сухой взгляд. — Ты хочешь попробовать и вернуться к себе домой постфактум? Велси пронзит колом твое сердце и оставит тебя на солнце, мой друг.
Тормент вздрогнул.
— Хороший аргумент.
— А потом она начнет искать меня.
Оба мужчины содрогнулись.
— Кроме того… — Дариус откинулся назад, в то время как официантка расставляла их напитки. Он дождался ее ухода, пусть даже тяжелый рэп заглушал все вокруг. — Кроме того, мы живем в опасные времена. Если со мной что-нибудь случится…
— Я позабочусь о ней.
Дариус похлопал друга по плечу.
— Я знаю.
— Но Роф справится лучше. — В комментарии не было ревности. Это была констатация факта.
— Он ни на кого не похож.
— И слава Богу за это, — сказал Тормент с полуулыбкой.
Их братство, тесный круг специально подготовленных воинов, которые обменивались информацией и сражались вместе, разделяя одинаковые взгляды. Роф срывался с цепи, когда это касалось отмщения, охотясь на их врагов с целеустремленным намерением, граничащим с безумием. Он был последним из своей линии, единственный оставшийся на планете чистокровный вампир, и хотя его раса уважала его как своего короля, сам он презирал свой статус.
Даже прискорбно, что он — лучшая ставка на выживание для дочери-полукровки Дариуса. Кровь Рофа, столь сильная, столь чистая, увеличит ее возможности пройти превращение, если оно настигнет ее. Но Тормент не ошибался. Это походило на передачу девственницы бандиту.
Во внезапном порыве толпа пошатнулась, люди попятились друг на друга. Уступая кому-то дорогу. Или чему-то.
— Черт. Вот и он, — пробормотал Тормент. Он поднял свой скотч, и залпом проглотил его. — Не обижайся, но я убираюсь отсюда. Это не та беседа, в которой я должен участвовать.
Дариус наблюдал, как расступается людское море, избегая внушительной темной тени, возвышающейся над ними. Реакция бегства была хорошим рефлексом выживания.
Роф был шестью футами шестью дюймами[5] чистого ужаса, одетого в кожу. Его волосы были длинными и черными и падали на лицо прямо от «вдовьего пика». Непроницаемые солнечные очки скрывали глаза, которых никто никогда не видел без них. Плечи были размером вдвое больше, чем у большинства мужчин. С лицом одновременно аристократическим и жестким, он напоминал короля, которым был по праву рождения, и солдата, которым сделала его судьба.
И эта волна угрозы, струящаяся перед ним, была адской визитной карточкой.
Когда этот холод настиг и Дариуса, он поднял новый стакан пива и начал пить глубокими глотками.
Он молил Бога, что совершает правильный поступок.
* * *Бет Рэндалл подняла глаза на своего редактора, опирающегося бедром о ее стол. Его взгляд опустился прямо к вырезу ее блузки.
— Снова работаешь допоздна, — пробормотал он.
— Привет, Дик.
«Разве тебе не нужно домой к жене и двум детишкам?» — добавила она мысленно.
— Что ты делаешь?
