Александр Афанасьев - Зона заражения
– Хозяин обращается к тебе, тупое отродье, сын свиньи!
Досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби снова ничего не ответил, он только неотрывно смотрел на зрачок кинокамеры.
Тем временем начальнику охраны поступил доклад, он выслушал его, сказал «хорошо», выпрямился.
– Хозяин, оружейная комната наша, периметр под контролем. Может быть, осталось какое-то оружие в комнатах, но мы справимся.
– Хорошо. Выйдите.
– Слушаюсь, хозяин.
– И этого маниука… – амир показал на обесчещенного подростка, – заберите с собой…
Когда они остались одни, амир Ислам, легко и бесшумно перемещаясь по комнате, зажег свет. Сел напротив испуганного до смерти алима.
– Оденься, как следует… – сказал он, – потом поговорим.
…
– Делай! – резко сказал амир.
Алим от окрика пришел в себя, быстро сделал, что сказали. Он не был боевиком, он не участвовал в джихаде и выглядел откровенно жалко.
– Сядь.
Алим выполнил и это приказание.
– Теперь расскажи мне про то, когда ты стал беззаконным и вышел из ислама.
…
– Думаешь, я не знаю, кто ты есть? Думаешь, я не знаю про твою жизнь? Ошибаешься…
Амир Ислам выдержал паузу.
– Твое имя Махмуд Дикка, твоего отца звали Али Дикка, ты родился в Хомсе, когда он еще принадлежал Сирии. Твой отец был набожным и религиозным человеком, хотя и занимался торговлей. Твой старший брат должен был унаследовать бизнес, а тебя отец послал в университет Аль-Азхар в Египет, чтобы ты выучился и стал имамом. Когда ты учился там, ты узнал, что твой отец погиб в застенках сирийской службы авиационной разведки. Твой брат стал моджахедом и долго сражался на пути Аллаха, пока не стал шахидом под американскими бомбами. Когда это произошло – он был военным амиром, командующим фронтом. А ты в это время торговал своей задницей. Ты стал тем, кто ты есть, только благодаря твоему брату Салиму Дикка, которого прозвали Львом из Шама. Говорят, что шахид имеет право заступничества перед Аллахом за семьдесят своих родственников, но думаю, Аллах не примет заступничества твоего брата за тебя, даже если он заступится за тебя одного. Ты грязный маниук, педераст, вот ты кто. Ты тот, кто вызывает гнев Аллаха, тот, из-за которого гнев Аллаха поражает всю умму, тот, из-за которого Аллах не дает нам победы. Тот, из-за которого мы все находимся под гневом Аллаха Всевышнего. Я все про тебя знаю. А если про тебя узнают люди – они разорвут тебя на куски, вот что будет…
Амир Ислам подумал про себя, что не зря его отец собирал картотеку на всех, даже самых невидных экстремистов региона, добавляя в нее всю информацию, какую удавалось заполучить. Теперь благодаря этой картотеке его власть простирается далеко за пределы долины…
– Рассказывай, как ты стал тем, кто ты есть, грязный мерзавец!
Досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби заплакал и начал рассказывать.
В общем-то его история была обычной. В университете Аль-Азхар, который сам по себе является обычным исламским университетом, находится под контролем государства и не проповедует исламский экстремизм, на самом деле идет подготовка религиозных экстремистов. В таком университете, как аль-Азхар, учатся студенты из множества стран, в каждой группе есть старший. Сначала студентам запрещают выходить на улицу и иметь личные деньги, а также личные вещи, помимо самых необходимых. Потом начинают обрабатывать старшего прежде всего деньгами и правом выхода за пределы учебных корпусов. Такое право получают только те иностранные студенты, за которых поручился кто-то из местных, кто сказал, что пригласит их в свой дом и даст ночлег. А поскольку дело происходит в Египте, можно спорить на деньги, что эти студенты будут тайными религиозными экстремистами. Потому что в Египте еще с конца позапрошлого века идет война. Тайная война. Сначала – между обществом и британскими оккупантами, потом – между обществом и армией, потом – между необразованной и образованной, европеизированной частями общества. И экстремистское подполье в Египте сильнее, чем в том же Пакистане. Старшего приглашают в дом египетской семьи, а в Египте часто бывает так, что экстремистские взгляды исповедует вся семья – дед, отец, сын.
Вот так сначала в кутбизм втягивают старшего. Потом он сам начинает вербовать людей в своей группе. Просто за счет того, что он распределяет деньги, комнаты, разрешает позвонить домой или написать родным. Год, второй – и готово. Те, кто до этого даже не помышлял об экстремизме, становятся убежденными исламскими радикалами[172].
В случае с досточтимым алимом ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби, который тогда был старшим сирийской группы из уважения к его отцу и его вставшему на джихад брату, все было точно так же, за исключением того, что его египетский куратор – ваххабит в первую же ночь в его доме совратил его. Потом он научил его совращать младших. И сказал, что для тех, кто идет по пути Аллаха и не имеет доступа к женщинам, это не является грехом.
Потом досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби был оператором в одном из джамаатов – это было его единственное участие в джихаде – и убедился в том, что в джамаате, когда нет возможности кого-то изнасиловать, завести рабыню или нет сексуальных джихадисток, все это делали друг с другом. И он тоже это делал, и с ним это делали. И так он стал тем, кем он стал.
Извращенцем, ненавистным Аллаху.
Амир все это выслушал и записал на магнитофон.
А потом спросил:
– Ты хочешь быть здесь главным?
Ферганская долина
Папская область
12 марта 2037 года
Конечно, несмотря на почти полное отсутствие сотовых телефонов, отсутствие социальных сетей (люди даже не знали, что это такое) и прочих средств для общения, о том, что произошло в Дар уль-Улюм Наманган, стало известно почти сразу. Никто точно не знал, в чем там было дело, но все знали, что там был амир Ислам и его люди с оружием. И что они долго говорили с алимом. Народ поволновался, но поскольку алим был жив и лично призвал утром к намазу, народ поволновался и утих.
Были и другие дела, поважнее.
Но вот для амиров произошедшее требовало серьезных объяснений.
Амир Ислам обедал на террасе своего дома, когда по связи на него вышел начальник охраны и сказал – с поста передового наблюдения поступил сигнал о направляющейся к ним колонне машин. Амир Ислам усмехнулся и приказал пропустить…
С высоты второго этажа – а весь первый этаж представлял собой ДОТ с метровыми стенами армированного бетона – амир Ислам наблюдал, как неуклюже разворачивается на пятачке перед домом колонна. Машины он, конечно же, узнал – их нельзя было не узнать. Насиб-хан, амир велайята, председательствующий на Шуре амиров, был тщеславен и очень гордился своим «Кадиллаком», говорил, что он раньше был у американского президента, а теперь на нем ездит он. Правда это было или нет, амир Ислам не знал, но никогда публично не насмехался над этим, хотя тщеславие – один из грехов ислама. В конце концов, если чьи-то жизненные интересы исчерпываются потребностью ездить на «Кадиллаке» президента США…
Их пропустили, охрана заняла позиции у машин, на крыше дома амира Ислама были снайперы с крупнокалиберными снайперскими винтовками и РПГ. Через некоторое время Насиб-хан, толстый, тяжело отдыхивающийся, появился наверху, на террасе.
– Ас саламу алейкум.
– Ва алейкум ас салам… – сказал амир Ислам. – Прошу вас, присоединяйтесь к моей трапезе. Сейчас принесут еще блюдо…
– Рахмат… – Насиб-хан приложил ладонь к сердцу. – Рахмат за угощение, но я воздержусь, брат…
Это было проявлением недружелюбности и недоверия, хотя внешне все выглядело нормально и даже вежливо…
Амир Ислам дал знак все равно принести новое блюдо…
– Ягненок с травами. Пасся далеко отсюда, так что не радиоактивный…
– Рахмат… – повторил Насиб-хан. – Но мне эта радиация-шрадиация не страшна. У меня все здесь оседает…
Он похлопал себя по объемистому животу и засмеялся каким-то булькающим, непристойным смехом.
Всем было понятно, зачем приехал Насиб-хан, но сразу к делу он переходить, конечно же, не стал. Харам.
– По пути сюда я видел твои плантации мака, – сказал Насиб-хан. – Аллах свидетель, какие хорошие плантации. Как ты выращиваешь такой мак? Я каждый день гоняю рабов поливать, они половину вытаптывают, тупое отродье, Аллах в гневе на них. И все равно такого не получается. Расскажи, как Аллах дает тебе такой урожай мака.
Амир Ислам подумал про себя, что, если даже он сделает глупость и расскажет, как именно, вряд ли это поможет. Что Насиб-хан, что многие другие амиры тупы как бараны, вся их агротехнология в лучшем случае заканчивается знаниями бывшего колхозного агронома. Тут были такие хозяйства – сначала колхозы, потом госхозы они назывались. Сорок лет без урожая. Раньше не рос хлопок, не росла пшеница – теперь вот не растет мак. Беда. Если он сейчас начнет говорить ему про капельное орошение, и про электромагнитное проращивание семян, и про то, что семена вообще надо менять, а мак – подкармливать, они все равно это не поймут. Барану бессмысленно говорить про вкус шашлыка…
