Тимоти Зан - Возрождение тьмы
Вор'коркх посмотрел на Хабаруха.
— Семья Хабаруха замышляла тайно освободить его, — сказал он. — Им это удалось, и он удрал в космос. Три команды диверсантов, которые находились здесь, бросились в погоню за ним. Весь род Кихм'бар будет пребывать в позоре, пока не назовет имена виновных.
Лея согласно кивнула. Эта выдумка так же хороша, как и любая другая.
— Надо только быть очень осторожными тем бойцам, которых вы направляете для контактов с другими. Если до Империи дойдет хотя бы намек на слух об этом, они уничтожат вас.
— Не надо учить воинов делать свое дело, — в тон ей возразил Вор'коркх. Потом заколебался. — Можете вы добыть для нас этого побольше? — спросил он, жестом показав на цилиндр.
— Да, — сказала Лея. — Нам сперва необходимо добраться до Эндоры и взять там мой корабль. Потом Хабарух проводит меня на Корускант, и там я снаряжу его.
Старейшина снова заколебался.
— А нет ли возможности сделать это быстрее?
В памяти Леи всплыл обрывок разговора: Майтакха обмолвилась о том, что период сева этого сезона уже почти подошел к концу.
— Может быть, и есть, — сказала она. — Хабарух, много ли мы сэкономим времени, если, не заходя на Эндору, отправимся прямо на Корускант?
— Примерно четыре дня, леди Вейдер, — ответил он.
Лея кивнула. Хэн может убить ее за то, что она оставит его любимого "Сокола" на орбите вокруг Эндоры, но тут уже ничего не поделаешь.
— Хорошо, — согласилась она. — Так мы и поступим. Не забывайте, что, используя это вещество, надо быть очень осторожными, однако возможен и риск, что с подходящих к планете имперских кораблей могут заметить появление новых полей.
— Фермерам тоже не стоит напоминать, как справляться со своей работой, — сказал Вор'коркх, но на этот раз в его тоне прозвучал суховатый юмор. — Мы с нетерпением будем ждать прибытия вашей посылки.
— Тогда нам лучше отправиться прямо сейчас, — сказала Лея.
Она посмотрела на Майтакху и поклонилась ей в знак благодарности. Наконец-то, наконец-то все начинает идти своим путем. Несмотря на ее былые сомнения, Сила явно с ней.
Повернувшись к Хабаруху, она раскалила Меч и разрезала цепи.
— Пошли, Хабарух, — сказала она. — Пора в путь.
Глава 25
"Риф" стяжал себе славу самого шикарного казино в галактике… и, оглядев громадный, богато украшенный зал Тролла, Хэн понял, почему никогда и ни от кого не слышал возражений по поводу того, что это не просто самореклама.
В помещении находилось по крайней мере дюжина столов для игры в сэбэк, разбросанных по трем полуэтажам зала, плюс целый ряд стоек игровых автоматов, кабины для тригэлда, голо-шахматные столики и даже несколько традиционных подковообразных столов с покоробленными крышками, предпочитаемых крутыми фанатами тотализаторов. Бар, разделявший зал пополам, ломился от изобилия выпивки на любой вкус и для того, чтобы отпраздновать победу, и для того, чтобы залить горечь проигрыша; в задней стене было раздаточное окно, через которое официанты получали блюда для тех, кто не хотел прерывать игру, для того чтобы поесть в ресторане.
А если вы устали смотреть на свои карты или вглядываться в дно стакана, через совершенно прозрачную обшивку корпуса можно было сколько угодно любоваться жизнью за бортом. В голубовато-зеленой ряби воды суетились сотни ярко окрашенных рыб и множество небольших морских млекопитающих, а фоном этому великолепию света и красок служили замысловато переплетенные, расходящиеся веерами знаменитые пантоломинские коралловые рифы.
Коротко говоря, зал Тролла был изысканным игровым помещением, каких Хэну в жизни не приходилось видеть, а ведь на "Рифе" имелось еще семь подобных залов.
Сидевший рядом с ним за стойкой Ландо опустил на крышку бара стакан и оттолкнул его от себя, давая понять, что он был последним.
— И что же теперь? — спросил он.
— Он здесь, Ландо, — ответил ему Хэн, оторвав взгляд от рифа за бортом и вот уже в который раз оглядывая зал. — Где-то здесь.
— Думаю, он дал деру, — не согласился Ландо. — Остался, вероятно, без гроша. Помнишь, что говорила Сена? Парень расшвыривает деньги так, словно они жгут ему пальцы.
— Да, но если он остался без гроша, то тем более должен гореть желанием продать еще один корабль, — заметил Хэн. Он осушил стакан и поднялся на ноги. — Пойдем поглядим еще в одном зале.
— А потом еще в одном, — проворчал Ландо. — И еще, и еще. Это пустая трата времени.
— У тебя есть другие соображения?
— Одно есть, — сказал Ландо, когда они по большой дуге обошли рискованно балансирующего на двух табуретах широченного хэрглинца и направились от бара к выходу. — Вместо того чтобы продолжать болтаться, чем мы занимаемся здесь уже шесть часов, давай-ка сядем где-нибудь за стол для сабакка и начнем спускать приличные деньги. Разнесется слух, что появилась пара идиотов, вполне созревших для ощипывания; и если этот парень действительно расстается с деньгами так быстро, как говорила Сена, у него наверняка возникнет желание вернуть хотя бы часть проигрыша.
Хэн с тихим изумлением взглянул на друга. Пару часов назад эта мысль пришла и ему в голову, но он представить себе не мог, что Ландо пойдет на это.
— Ты полагаешь, что твоя гордость профессионального азартного игрока смирится с подобным позором?
Ландо посмотрел ему прямо в глаза.
— Если это позволит мне убраться отсюда и вернуться на свои карьеры, моя гордость выдержит все, что угодно.
Хэн поморщился. Иногда он забывал, что измором втянул Ландо во все это.
— Да, — сказал он. — Виноват. Ладно, вот что я тебе скажу. Мы последний раз поищем в зале Саффкина. Если здесь его нет, то вернемся и…
Он не договорил. На стойке бара перед одним из пустых табуретов стояла пепельница с еще дымящейся сигарой. Сигарой с необычным, но очень знакомым запахом…
— Ого, — тихо сказал через плечо Ландо.
— Не могу поверить, — прошептал Хэн, опуская руку на бластер и быстро оглядывая переполненный посетителями зал.
— Придется поверить, парень, — ответил Ландо. Он положил руку на свободный табурет. — Сиденье еще теплое. Он должен быть где-то здесь.
И Найлз Феррье действительно был здесь: он стоял под аркой выхода, богато отделанной сверкающим стеклом; его неизменная сигара была зажата в зубах. Он с ухмылкой поглядел на них, отдал честь и исчез за дверью.
— Ну, это просто здорово, — сказал Ландо. — Что теперь?
— Он хочет, чтобы мы бросились за ним, — ответил Хэн, быстрым взглядом окинув окружающее пространство. Он не увидел никого, но это ничего не значило. Вероятно, все люди Феррье возле него. — Давай-ка поглядим, куда он направляется.
— Это может быть западня, — предостерег Ландо.
— Или, может быть, он готов заключить сделку, — возразил Хэн. — Держи бластер наготове.
— Давай-ка без дурацких шуток.
Они были на половине пути до арки выхода, когда услыхали этот звук: короткий, низкого тона гул, напомнивший далекий раскат грома. За ним последовал другой, более громкий, потом третий.
Шум голосов в казино немного стих, когда прислушиваться начали и другие; казалось, "Риф" легонько вздрагивает.
Хэн взглянул на Ландо.
— Ты подумал о том же, что и я? — прошептал он.
— Удары турболазеров по воде, — мрачно пробормотал Ландо. — Делишки Феррье, как пить дать. Только не с нами.
Хэн кивнул, чувствуя, как засосало под ложечкой. Феррье ушел вперед и заключил сделку с Империей… а если Империя наложила лапы на флот Катаны, то баланс сил в продолжающейся войне резко нарушится в их пользу.
А под командованием Великого Адмирала…
— Мы должны найти этого розничного торговца кораблями, и быстро, — сказал он, заторопившись к выходу. — Может быть, нам удастся вытащить его из отделяемой гондолы или еще откуда-нибудь прежде, чем нас возьмут на абордаж.
— Будем надеяться, и до того, как остальные пассажиры ударятся в панику, — добавил Ландо. — Пошли.
Они лишь добрались до арки выхода, когда отпущенное время вышло. Внезапный удар грома прозвучал не издалека, а прямо над ними, как им показалось; и в какую-то секунду коралловый риф за прозрачным корпусом осветился зловещей зеленой вспышкой. Корабль задергался, словно раненое животное, и Хэну пришлось ухватиться за край арочного свода, чтобы удержать равновесие…
Что-то поймало его за руку и сильно дернуло в правую от выхода сторону. Он рефлекторно вцепился в рукоятку бластера, но прежде чем ему удалось его вытащить, сильные мохнатые руки обвили его грудь и лицо, прижали руку с оружием к боку и втолкнули в коридор, долой с глаз запаниковавшего народа. Он попытался закричать, но рука крепко закрывала ему рот и глаза. Его, бесполезно сопротивляющегося и проклинающего себя последними словами, поволокли в глубь коридора. Раздались еще два громовых удара, второй едва не сбил с ног и его, и напавшего на него. Направление движения изменилось, и на повороте он больно ударился локтем о дверной косяк…
