Карен Трэвисс - Республиканские коммандо: Тройной ноль
Он не обернулся.
Она осторожно коснулась его спины рукой. Она почувствовала как он напряжен.
— Кэл, что ты хочешь, чтобы я сделала… чтобы все было правильно? Разве ты не хочешь, чтобы хоть один из твоих парней оставил что-то после себя — кого-то, кто будет о нем помнить?
— Ты можешь помнить только о том, что ты знаешь.
— Я позабочусь о ребенке…
— Ты подобрала ему имя, не так ли? Я это знаю. Ты знаешь, что ждешь мальчика, так что ты придумываешь ему имя. Матери делают именно так.
— Да. Я…
— Тогда я не хочу его слышать. Если тебе нужна моя помощь — у меня есть условия.
Она ожидала этого. Она должна была знать. Скирата с одержимостью принимал свою родительскую роль — и он был жестким человеком, человеком, все инстинкты которого, со времен когда он был маленьким мальчиком, оттачивались для того чтобы сражаться и выживать
— Мне нужна ваша помощь, Кэл'буир.
— Не называй меня так.
— Прости.
— Тебе нужна моя помощь? Тогда, вот мои условия. Дарману расскажут о том, что у него есть сын, тогда, когда это будет для него безопасно, а не когда тебе заблагорассудится. И если это случится не тогда, когда родится ребенок — в таком случае я дам мальчику имя, как мэндо'ад. Отцы дают имена сыновьям, так что, если Дар сможет это сделать — я позабочусь, чтобы это сделал он.
— Итак, у меня нет никакого выбора.
— Можешь смыться на любую из тысячи планет, если пожелаешь.
— А ты найдешь меня.
— О да. Я нахожу людей. Это моя работа.
— И ты расскажешь Ордену Джедай. Ты ненавидишь меня.
— Нет, на самом деле ты мне нравишься, ад'ика. Я просто презираю джедаев. Вы, владеющие Силой, никогда не задумывались о своем праве перекраивать галактику. А обычные люди никогда не понимали, что и у них есть шансы.
— Думаю… думаю что сыну Дармана будет полезно знать о его наследии.
— Он будет знать больше того. Если Дарман не сможет растить его как Мэндо — то буду растить я. У меня масса практики. Масса.
Этейн была беспомощна. Единственным выбором для нее было бежать — и она знала, что это не будет честно по отношению ко всем, и более всего — к ее ребенку. Это станет подтверждением тому, что всем, чего она хотела, был ребенок. Что-то, во что она может вцепиться, что можно любить и быть любимой в ответ — не считаясь с тем, как это было получено.
Это должно быть ради Дармана. Его сын не может вырасти обычным человеком. И Этейн не знала, как растить сына Мэндо. Скирата знал. Если она откажется… она точно знала, насколько далеко он может зайти.
— Как ты справишься с владеющим Силой ребенком? — спросила она.
— Так же, как я растил шестерых парней, которые были так напуганы и потрясены, когда, едва научившись ходить, они оказались в боевых симуляторах под настоящим огнем, что у них никогда не было шансов быть нормальными людьми. При помощи уймы терпения и любви.
— Ты действительно хочешь этого, не так ли?
— Да, хочу. Больше всего иного. Это мой высший долг, как Мэндо'ад.
Так вот какова была его цена.
— Я могу прятать беременность…
— Нет, тебя ожидает несколько замечательных, тихих месяцев в надежном укрытии на Квиилуре, с кем-то из народа Джинарт, кто будет за тобой присматривать. И держать меня в курсе. Потом ты вернешься с ребенком, и я буду растить его здесь. Как внука. Учитывая историю моей семьи — никто ничего и не подумает заподозрить.
— Как ты назовешь его?
— Если у Дармана будет возможность узнать, когда ребенок родится — выбор будет за ним. До тех пор я оставлю свои идеи при себе.
— Так ты считаешь, что Дарман пока что не должен знать?
— Если я скажу ему, или скажешь ты — каково ему будет опять отправляться на войну, и думать о своей собственной безопасности? Его корабль отправляется через несколько дней — как и твой. Это не то же самое, что сказать обычному парню, что он заделал девчонке ребенка, хоть это и так паршиво. Он клон, у него нет прав, и нет представления о реальном мире, а еще он обрюхатил своего генерала-джедайку. Мне тебе что — еще и картинку нарисовать для ясности?
Этейн никогда еще никого не сердила по-настоящему. Джедаи, которые всю жизнь растили ее и учили, были выше этой эмоции. Они позволяли себе небольшое нетерпение или раздражение, но гнев — никогда. На Квиилуре, где она отвечала за четырех коммандос, впервые доверившихся ей на опасном, отчаянном задании — злость Джинарт на ее неопытность была лишь очень близка к ярости.
Но Скирата сейчас был переполнен яростью. Он чувствовала его слепой гнев и то, как он удерживает его под контролем. Она видела бледный оттенок его лица, от которого отхлынула кровь. Она слышала напряжение в его голосе.
— Кэл, кому как не тебе знать — насколько это важно. Твои собственные сыновья отказались от тебя, за то что ты поставил клонов-солдат выше их. Ты должен знать, что значит рискнуть заработать ненависть и презрение, поступая правильно, ради того кого любишь. И почему ты сделал бы это снова.
— Если бы на твоем месте была Ласима, рассказывающая мне, что она понесла ребенка от Атина — все было бы совсем по-другому. — прошипел он.
Позади почудилось какое-то движение.
— Кэл'буир?
Этейн обернулась. В дверях стоял Ордо. Она не почувствовала его приближения; по сравнению с тем возмущением, которое создавал в Силе Кэл — он был невидимкой.
— Все в порядке, сынок. — Скирата смутился, кивнул ему и натянуто улыбнулся. — Итак, капитан Мэйз вернул тебе должок?
Ордо, отлично знавший Скирату, подозрительно посмотрел на Этейн. В этот момент он ощущался в Силе так же, как стрилл, но без радостного чувства игривого зверька — только свирепость.
— Честь была удовлетворена, как говорится. Я хотел узнать, не присоединитесь ли вы к нам за выпивкой. Бесани ждет-не дождется снова встретится с вами.
— О, судя по «нам» — у вас все идет отлично. — Скирата ухмыльнулся и это было искренним; разумеется — Бесани Веннен не была джейтии, джедай. Ее он мог принять. — Рад слышать, Орд'ика. Все равно, я и Этейн как раз закончили разговор.
Скирата ушел, словно ничего и не случилось. Этейн привалилась к ограждению уткнувшись лбом в сложенные руки и чувствуя себя совершенно сломленной. Но Скирата был прав во всем, что он говорил; и он сдержит обещание помочь ей. Цену не изменить. Она ее заплатит.
Она сконцентрировалась на радости, окружавшей в Силе ее сына. Как бы тяжелы ни были обстоятельства, этого никто не может у нее отнять — ни даже Кэл'буир.
Глава 25
Конечно я планировал путь отхода. Я был наемником с тех пор, как мне исполнилось семь лет от роду. Ты всегда готовишься к тому, что будет когда закончится текущая война. Это называется стратегия отхода; и моя — планировалась очень, очень давно.
Кэл Скирата Джайлеру Обриму, в разговоре о будущем в неспокойной галактике.
Корускант, Клуб "для персонала и друзей Корускантских Сил Безопасности", время 00.15, 389 дней после Геонозиса
— Что ж, это было занятно. — сказал Джайлер Обрим, забираясь на барный табурет. Клуб уже почти опустел. — Твои мальчики не налегают на выпивку, верно?
— Зато пожрать они хороши.
Скирата прикидывал, как он будет разбираться с этой проблемой. Гурланинка Джинарт скрылась так, как это могли делать только меняющие облик гурланины. Комлинка у нее нет, и он не столкнется с ней случайно за завтраком в «Краггете». Ему придется найти другой способ ее вызвать.
— Зверские аппетиты. Это ускоренное взросление подстегнуло их метаболизм.
Обрим поскреб щеку со смущенным видом.
— Знаю, дружище. Я не прошел через то, что прошел ты вместе с ними, но любой в нашей игре точно поймет, что ты чувствуешь.
— Угу.
"А теперь у Дармана есть сын. Я зол, что Этейн позволила этому случиться, ничего даже не сказав ему, но все же — у него есть сын. Даже если я так и не выловлю эту каминоанскую тварь, Ко Сай, теперь у него, в каком-то смысле, есть будущее."
— Извини, если порой я на тебя это вываливаю.
— Тебе не стоит за это извиняться
— Спасибо
— Что бы ты сделал, если б мог сейчас править галактикой, Кэл? В смысле — мог вообще все.
Скирата не раздумывал ни секунды.
— Остановил бы войну прямо сейчас. — ответил он. — потом отправился бы на Камино, взял этих серых уродов за их поганые тонкие шеи, и вытряс из них нормальный срок жизни для всех наших парней, до последнего. Потом увел бы всю армию домой, на Мандалор, и провел остаток жизни, приглядывая за тем, чтобы они обзавелись женами и семьями. И целями в жизни, которые будут их собственными, а не чьими-то частными дрязгами.
— Я так и думал, что ты это скажешь. — хмыкнул Обрим. — Мне уже пора домой. Последние несколько дней для моей жены были слегка напряженными. Сам понимаешь — постоянно не был дома. Ты не мог бы как-нибудь зайти на ужин?
