Терра Инкогнита (СИ) - Капба Евгений Адгурович
Местом дислокации был обозначен новый, строящийся спальный район Флойда — туда предполагалось заселить Сверчков и начать их постепенную ассимиляцию, включение в состав талейранского общества, но… Сверчки насрали на планы правозащитников, точно так же, как правозащитники и конгрессмены насрали на права своих сограждан — не таких социально уязвимых, как кочевники. В том спальном районе вообще-то строились квартиры для законопослушных налогоплательщиков, работающих и получающих зарплату дольщиков. Теперь они должны были войти в положение и отложить свои планы на собственное жилье — ради бедных детей, гниющих заживо в железных гробах в космической пустоте.
Сверчки просто опустились на поверхность планеты — прямо на этот самый жилой комплекс, стерев его в порошок огнем из дюз маневровых двигателей и днищами своих огромных кораблей. Кочевники плевать хотели на планы правозащитников. Осознав главный посыл, что жители этой планеты почему-то считают себя виноватыми, и обязанными им помочь, кочевники неплохо развернулись. Талейранцы и понятия не имели, с кем связались. Они лихо наматывали на уши ту лапшу, что вешали им хитроватые бледнолицые старейшины и жалостливые женщины с грустными лицами.
А Виньярд представление имел. Благодаря памяти Гая Кормака, монарха Ярра, который вырезал почти всё племя Саранчи чуть ли не собственноручно — после того, как они попытались употребить Горго.
Всего было известно четыре племени космических кочевников — и все они происходили явно из одного корня. Акриды, Цикады, Саранча и Сверчки. Разваливающиеся на ходу космические корыта, полные жестоких дикарей, которые кочевали по заранее заданному алгоритмом маршруту между отсталыми мирами всех трех секторов освоенного космоса и грабили феодальные или рабовладельческие цивилизации — вот как это выглядело на самом деле. Каждый флот включал в себя десятки судов и от двадцати до пятидесяти тысяч кочевников. Этого было мало, чтобы захватить какой-нибудь мир, но племена и не хотели этого делать. Они довольствовались грабежом одного-двух процветающих городов, которые не могли ничего противопоставить падающим с неба кораблям и толпе агрессивных дикарей. Несколько тысяч бойцов, вооруженных самым разнообразным оружием — от редких бластеров до дубин, утыканных гвоздями — этого было достаточно практически при любом раскладе. Застывший в бронзовом веке Анубис, или рыцарско-феодальный Шварцвальд, или любой другой неизвестный мир на таком же уровне развития — все они страдали от опустошительных набегов — примерно каждые двадцать лет.
Металлы, продукты, пленники и пленницы, одежда, предметы обихода и что угодно еще — всё это было желанной добычей для кочевников.
Горго едва-едва оправился от нашествия мехов — спустя пять лет после тех событий. Только-только стали распахиваться заросшие бурьяном поля, а чудом выжившие эстоки из Незабудок и Лютиков вышли из лесов и заселили Замок, когда на головы им упали корабли племени Саранчи. Бледнолицые не нашли на планете ни одного города — все они были стерты с лица земли ребятишками Рудольфа Вестингауза, да перевернется он в гробу. И потому Саранча шерстила Горго частым гребнем, выискивая любые поселения, чтобы поживиться хоть чем-нибудь.
Улетевшие с родного мира эстоки оставили для связи оборудование, аналогичное тому, которое использовал геройский погибший Айртон Незабудка, и жители Горго попросили помощи у тех, кому всегда было больше всех надо, и кому уж точно было не наплевать: у его величества Гая Джедидайи Кормака и своих сородичей, переселившихся на Ярр.
И помощь пришла — такая, которая поганой метлой вычистила планету от Саранчи, а систему — от их флота. Все, кто оказывал сопротивление были перебиты, остальные — помещены в криокапсулы, до тех пор, пока правительство Ярра не решит, что с ними делать. Такое жесткое решение вызвало целые шквал обвинений со стороны прессы и политиков развитых миров — как входящих в Протекторат, так и свободных. Но на это Ярру уж точно было наплевать.
Горго общим решением представителей всех местных народов — от эстоков и марранов до тиграев и субареев — перешла под монаршую руку Кормака. Путем подачи заявления в Новую Конфедерацию планета закрепила эту свою принадлежность на межмировом уровне, и, воспользовавшись особыми правами доиндустриальных миров, получила статус мира-заповедника на следующие десять лет, в развитие которого вмешиваться запрещено — за исключением гуманитарных миссий…
Конечно, Талейран был одним из первых кто выразил глубокую озабоченность и подверг жесткой критике действия Ярра, и напомнил о общечеловеческих ценностях и необходимости терпимо относиться к особенностям культуры малых космических сообществ…
Теперь у Талейрана появился отличный шанс показать — как это делается на практике, и, похоже, Талейран облажался.
Алиса пощелкала пальцами перед лицом Виньярда:
— Алло, Хьюстон… У нас проблемы?
— Э-э-э-э… Я задумался. Для меня план действий очевиден — участвуем в гладиаторских боях, лупим бледнолицых на арене в хвост и в гриву, добираемся до прямых эфиров в Ламарше и громогласно заявляем, что Талейран обосрался со своим гуманизмом, потому что кочевники и понятия о нем не имеют, а грабят и похищают законопослушных граждан, портят общественное имущество и ведут себя как те, кем они на самом деле и являются. Как настоящие паразиты. Потому — все, кто с таким положением дел не согласен…
— …должны собраться в отряды, взять в руки оружие и дать отпор наглым пришельцам! — закончил за Виньярда Кураж.
Его взгляд полыхал праведным гневом, а кулаки были сжаты до белых костяшек пальцев.
— Что? Не-е-ет! Не стану я никого призывать воевать с бледнолицыми! Желающие могут выехать на Ярр, и «Центавр-Старлайн» готов организовать сколько угодно чартерных рейсов. Почему Ярр? Да потому что у нас ни одна собака не сможет получить подданство и поселиться на планете на постоянной основе, прежде чем ее не выдрессируют в Академии… Посмотрел бы я как эти синюшные пытаются отжать квадроцикл у сержанта Эрми…
— Но… Я думал, что вы… — Марсель Кураж был растерян.
— Что я силой мысли разверзну небеса, откуда явится светлый лик его величества, который пустить молнию из задницы и испепелит Сверчков?
Судя по кислым выражениям лиц Педро и Марселя — примерно так они всё себе и представляли. Сью покачал головой:
— Это неприемлемо. Талейран сам выбрал свою судьбу, а к тому же — входит в Протекторат, так что официальному Ярру сюда хода нет. Мы не супергерои из дурацких готэмских фильмов, которые кроят вселенную по своим лекалам справедливости и правильности. Его величество дает людям выбор, возможность начать жизнь заново, если в этом или любом другом мире им вдруг не найдется места.
— Черт бы меня побрал, — грубовато буркнул Кураж. — Значит, просто не будет… Ну ладно — ты по крайней мере готов заявить о проблеме во всеуслышание — и тебе за это ничего не сделают, ты ведь инопланетянин! Это уже полдела: о проблемах Флойда услышат… Педро, подзови этого железного болвана, надо рассчитаться с ним за еду и напитки!
Они вышли из бара — все вчетвером. Стоял погожий летний день, но на улицах практически никого не было — дважды проносились в воздухе флаеры в направлении корпоративных кварталов, пара потертых типов кучковалась у автомата по выдаче воды и питательных батончиков. Витрины магазинчиков и кафе так и оставались задвинуты железными рольшторами, мусорные контейнеры были полны, и никто, по всей видимости, не собирался их убирать.
Тем более дико было видеть компанию людей в одних лишь нейлоновых шортах, которые с хозяйским видом прогуливались по самому центру проезжей части, время от времени сворачивая к тротуару и пытаясь проверить на прочность жалюзи и ставни. Один из них остановился совсем недалеко от входа в бар, и, не обращая внимания на стоящих тут же людей, стянул шорты и принялся мочиться на стену.
Брови Виньярда ползли все выше, Алиса сморщила нос и отвернулась, Педро и Марсель смотрели на Сверчков уже с явной ненавистью.
