Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич

Додумать я не успел, к нам заглянул дед. Я специально встал так, чтобы Таня успела быстро одеться, не смущать её, поэтому, когда заглянул полуодетый дед, она уже оделась и встала рядом, с любопытством выглядывая. Раз разбудили её, теперь не ляжет.

– Что там? – спросил дед, стараясь спрятать за собой берданку, это, чтобы Танюша винтовку не увидела.

Это он правильно сделал, да и саму ситуацию понял правильно. Вот Луке было всё пофиг, уже снова спала, непробиваемый ребёнок.

– А-а-а, долбо… приехали, – натягивая штаны, пытаясь рывком правильно попасть в брючину, ответил я. – Ну щас я им…

Накинув сверху рубаху и на ходу заправляя её под ремень, я выбежал в сени, за мной последовали остальные, бабушка тоже, и успел вовремя. Пока одни ругались, самые хитрые, а это пассажиры третьей машины, обошли виновников аварии и постучались в ворота. Они закрыты изнутри были. Быстро пробежав босиком по влажной от росы траве, зато взбодрился, я отобрал из ряда кольев, прислонённых к стене сарая, подходящий – мы их заготовили для моего баркаса, вроде подпорок, да не все пригодились – и отодвинул брус на воротах. Там в проёме ворот, под любопытными взглядами Тани, деда, мамы и Димки – бабушка скользнула в квартиру к Кире – я крикнул:

– Посторонись!

Та тройка, что из «фаэтона», подалась в сторону, и я рванул к тем, что стояли у разбитых «эмок», серьёзно пострадала правда одна, парила разбитым радиатором, у второй бок ободран да правое крыло содрано.

– Эй, ты чего? – успел воскликнуть один из сотрудников наркомата Берии, перекатом уходя в сторону, кол бессильно врезался в землю, где он только что стоял.

Остальные бросились врассыпную, мгновенно забыв про распрю, перестав хватать друг друга за грудки. Это они на инстинктах сработали, совместно перемешавшись, отбегали в сторону за дальность удара кола и дальность возможного его полёта.

– Ты чего, с ума сошёл?! – воскликнул один из политруков, которому я хорошо так протянул поперёк спины. Вот он, отбежав, и чесал спину. Ещё парочка, до которых я дотянуться успел, повторяли его движения, остальные без потерь ушли.

На этот крик души отвечать я не стал, лишь молча указал на повреждённый палисадник. Быстро осмотревшись, я заметил, что все соседи с живым любопытством наблюдают за нами со стороны, из окон, из ворот, да и мои тоже выглядывали, так что я громко попросил дедушку:

– Деда, принеси-ка берданку. И патронами с крупной солью заряди, теми, что для вредителей приготовили. У нас их вон сколько собралось, – быстро подсчитав гостей, добавил: – Восемь патронов нужно, хотя нет, девять. Ещё для шофёра, что за «эмкой» прячется. Этому и два заряда не только можно, а нужно.

– Я тебе сейчас дам берданку, – пригрозил один из комиссаров наганом, что успел извлечь из кобуры.

Я на его спич не обратил внимания, покосился только на палисадник и, вздохнув, закинув кол на манер винтовки на плечо, подошёл к той тройке, что продолжала стоять у ворот, поинтересовавшись приветливым голосом:

– Чего хотели?

– Так это ты Сашка?.. То есть Александр Поляков, – несколько опасливо покосившись на кол у меня на плече, поинтересовался старший среди военных, в звании майора.

– Он и есть. Так что хотели-то?

– Сам ведь позвал. Забыл? Обещал мне «пэпэша» подарить. Я Строганов, комбат.

– А-а-а, так вы командир Добровольческого коммунистического батальона, что начал формироваться? Понятно. Не кадровый, как я посмотрю?

– Так заметно? – улыбнулся тот и, сняв фуражку, платком протёр лысую голову. – Третий день как форму надел. Я ведь директором фабрики был, кровати делали. А повоевать успел, ещё в Гражданскую, там и в партию вступил. Командиром пулемётного расчёта была, а потом и пулемётной ротой командовал. С этой должности и ушёл на гражданскую работу. Переаттестовали и, видишь, майорские шпалы навесили. Теперь вот командир батальона. Величина.

– Карьерный рост налицо, – поддержал я его и добавил: – Однако документы всё же предъявите, я вас не знаю.

– Это ты правильно решил. Держи. Правильно, бдительность нужно проявлять.

Изучив не только его документы, но и стоявших рядом командиров, имевших звания старших лейтенантов, тоже из запаса призванных, вернул их им.

– Это да, – согласился я с ним и сразу в лоб прямо спросил: – Всё так плохо с вооружением?

Тот лишь молча отвёл взгляд, скривившись, но всё же сказал:

– Сам ведь всё знаешь, раз подарить свои трофеи решил. Такое старьё выдают.

– Да знаю, – тоже вздохнул я и тут же встрепенулся. – Я быстро соберусь, ждите в машине, поедем к тайнику. Только вот хватит ли места? Машина у вас больно уж небольшая, грузовик нужен был бы.

– Так есть грузовик, – удивил меня майор. – Вот на перекрёстке стоит.

Посмотрев, куда тот указывает, действительно рассмотрел крытую «полуторку». Даже странно, что мне, ребёнку, вот так взяли и поверили. Лгунишек моего возраста хватало, что гонялись за дешёвой популярностью. Но видимо за время передачи я смог настолько дать людям прочувствовать ко мне доверие, что те, похоже, и не сомневались, что всё обещанное у меня действительно есть.

– Ха, а слона-то я и не заметил, – пробормотал я и, присмотревшись увидел, что от того же перекрёстка, где дальше паромная переправа была, к нам спешил участковый.

Посмотрев на остальных гостей, я только сплюнул под ноги и повернулся к майору.

– Ждите, сейчас вернусь.

Забежав во двор, поставил кол к остальным в ряд и побежал собираться к себе. Дед, насколько я успел отметить, вышел на улицу и, покачивая головой, стал осматривать палисадник. Гости, те, что не получили от меня «гостинцев», вернулись к машинам. Сейчас уже не ругались, лишь водители деловито обсуждали, как расцепить машины и отогнать их в сторону. Пока я сапоги натягивал, пока быстро завтракал, хватая зубами ломоть вчерашнего хлеба, запивая свежим молоком, снаружи отцепили машины. Бабушка умудрилась успеть не только малых проверить, но и козу нашу подоить. Жирновато молоко, малым мы его разбавляем, а я прямо такое, тёплое, пил. Накинув куртку и прихватив лопату, вышел наружу, с интересом изучая, что изменилось у двора за те десять минут, что я отсутствовал.

Машины расцепили, и сейчас оба шофёра правили молотками крыло второй «эмки», той, что принадлежала сотрудникам НКВД, чтобы хотя бы одна машина была на ходу. Кстати, «полуторка» теперь стояла тут же, рядом. Причём была она не пустой, из кузова трое выглядывали, почему-то в гражданской одежде. Видимо бойцы батальона. Взяли для работ и погрузки. Подойдя к участковому, я с ним поздоровался, крепкое у него рукопожатие, после чего стал отдавать распоряжения:

– Так, дед, мы с товарищами из коммунистического батальона уезжаем, ты тут пригляди. Пусть машину побитую во двор закатят, и так внимание всей округи своим неординарным приездом привлекли. Пусть там постоит, потом заберут. Я часа через два вернусь.

– Мы с вами, – тут же воскликнул один из командиров НКВД, видимо старший, с рубиновой шпалой в петлицах.

Тут не поймёшь, то ли лейтенант госбезопасности, то ли капитан. Понапридумывали со своими званиями, черти, людей путают.

– С чего бы это? – встал я в позу. – Я вас не знаю. Очень уж вы подозрительны. А может, вы бандиты переодетые?

– Можно ведь документы проверить, – неожиданно улыбнулся тот.

– Ну с нашим уровнем подделок документов это не аргумент. Вы бы хоть фото в них клеили, а то ведь любой воспользоваться может. Диверсанты из «Бранденбурга» так и делают.

– Как бы то ни было, но мы едем с вами. Проследим за передачей вооружения бойцам батальона. Тем более репортёры, что приехали с сотрудниками Политуправления армии, должны осветить этот момент. Ну а мы по другому поводу приехали.

– Я понял зачем. Не отдам. Вам не отдам. Я вас не знаю. Вот когда ваше руководство лично укажет на вас, мол, этим людям можно передать, тогда да. Сейчас нет, я человек бдительный, ответственный, кому попало ценные вещи передавать не буду.