Алексей Живой - Империя: Спартанец
Крепкосбитый Автоний, был, как и полагается, облачен в едва сходившийся на его плечах панцирь. Но шлем он надел, уже выйдя на улицу. Длинные волосы и борода на сей раз не помешали, и Тарас успел рассмотреть его лицо: широкое, скуластое, лицо сильного воина, который может ударом кулака размазать своего противника по стене. Судя по всему, этот мужчина любил приводить всех к покорности. «Непонятно, откуда у него такая свободолюбивая дочка», — хмыкнул Тарас себе под нос, едва Автоний повернул налево, не заметив его среди деревьев, и зашагал в сопровождении эфеба к полю.
Выждав, пока тот исчезнет из вида, и решив, что дальше ждать не стоит, Тарас прошмыгнул в калитку, сразу за которой остановился, негромко крикнув:
— Елена, я здесь! Я пришел.
И добавил, помолчав немного:
— Это Гисандр!
Спустя мгновение девушка показалась из дверей. На ней было простое одеяние, но даже этот короткий хитончик не мог скрыть прелестей молодой «гимнастки». А воображение Тараса тут же разыгралось не на шутку.
— Ты не слишком торопился, победитель, — приветствовала его девушка, прищурившись на солнце и тряхнув своими светлыми волосами, не убранными в прическу, — я уже почти заскучала.
— Я летел так быстро, как только мог, — попытался оправдаться Тарас, сделав шаг навстречу и останавливаясь рядом с небольшим фонтанчиком в виде кувшина, стоявшим во дворе дома, — но утром у нас было учебное сражение, которым командовал сам полемарх. И я не мог отлучиться раньше. Говорят, скоро будет война.
Услышав про это, Елена тоже стала серьезной.
— Да, отец тоже как-то обмолвился об этом, — подтвердила она и смилостивилась: — Ну что ж, заходи, пока его нет.
— А еще кто-нибудь в доме есть? — напрямик спросил Тарас, у которого в голове закрутились бог знает какие мысли, когда он вошел в полумрак большой комнаты, посреди которой стояло широкое ложе.
— Нет, — раззадорила его Елена, — слуг я отослала на рынок и по делам, так что мы одни.
Тарас снял шлем, положил его на скамью. Огляделся. Комната немного походила на комнату его отца в родовом имении и на его комнату одновременно. Та же грубая мебель, то же оружие на стене — пара копий, висевших здесь явно для украшения жилища. Судя по всему, это была комната отца, а сама Елена жила в другой.
— Хочешь испить чего-нибудь с дороги? — предложила юная спартанка. — Ты, наверное, утомился. Ведь лагерь Леонта, как я слышала, стоит на самой окраине.
— Не откажусь, — кивнул Тарас.
— Тогда пойдем, — позвала его Елена, проходя в следующую комнату.
Здесь стоял стол, а на нем невысокий кувшин. Рядом несколько кратеров. Елена налила в один из них бурый напиток, подала его гостю. Тарас взял чашу и осторожно принюхался — там была явно не вода, а нечто похожее на гриб. Во всяком случае, на вкус очень похоже, терпкое и слегка забродившее. «Не отравить же она меня решила», — усмехнулся Тарас, медленно выпивая содержимое кратера.
Пока он пил, Елена подошла к небольшому окну, из которого открывался вид на деревья. И Тарас имел возможность полюбоваться ее крепкой фигурой, обтянутой в невесомую одежду. Не в силах больше с собой бороться, он поставил чашу на стол и, шагнув к девушке, обнял ее сзади.
Елена вздрогнула, но отстранилась не сразу, а позволив Тарасу несколько секунд подержать себя в объятиях. И за эти мгновения он окончательно потерял голову, ощутив под хитоном ее нагое тело.
— Не слишком ли ты быстро перешел в наступление, победитель? — сказала девушка, развернувшись и отступая на шаг, но все еще оставаясь в опасной близости. — Ведь ты не на празднике Гимнопедий, и тут нет трибун, перед которыми надо показывать свою ловкость.
— Зато тут есть ты, — вздохнул Тарас, снова делая шаг вперед и пытаясь захватить в плен длинноволосую красавицу, но Елена ловко увернулась, отбежав за стол, — с тех пор, как я впервые увидел тебя там, на празднике, я думаю только о тебе, Елена.
— Слова, достойные поэта, — кивнула Елена, усмехнувшись, — но в Спарте не любят поэтов, Гисандр.
— Я не поэт, я воин, — заявил молодой спартанец, пускаясь в обход стола в погоню за беглянкой, которая, смеясь, убегала от него.
— Тогда сначала завоюй меня, — отрезала Елена, снова убегая в отцовскую комнату.
«Да она заигрывает со мной», — решил обрадованный Тарас. А когда он вбежал за ней, то увидел, что девушка стоит с копьем наперевес, но на ее лице по-прежнему играет улыбка. Тарас посмотрел, как она держит оружие, и убедился, — вполне профессионально. Достойно участницы Гимнопедий. Один удар и он уже в царстве мертвых. Но сердце подсказывало ему, что она этого не сделает. Помедлив лишь миг, Тарас осторожно отвел рукой в сторону направленное на него острие, — девушка выжидательно смотрела на него, ничего не предпринимая, — а потом вырвал копье резким движением, отбросив в сторону. Еще шаг и он поймал Елену в свои объятия и поцеловал, прижав к стене. Этот поцелуй был долгим и жарким, поскольку девушка не отстранилась. А напротив, приникла устами к губам Гисандра, ответив на поцелуй. Так они стояли несколько минут, позабыв обо всем. И Тарас уже распалился настолько, что готов был повалить ее на отцовское ложе, но тут за его спиной послышались шаги.
— Так вот чем занимается моя дочь, пока я воспитываю этих недостойных эфебов! — раздался гром среди ясного неба.
Елена вскрикнула, оттолкнув Тараса, а тот сделал шаг назад, пытаясь взять себя в руки. На пороге, преградив выход, стоял широкоплечий Автоний. «Недолго музыка играла», — вздохнул Тарас, застигнутый на месте преступления. Он уже решил, что Автоний сейчас бросится на него с мечом, чтобы зарубить, но этого не произошло. Тот вдруг ухмыльнулся и произнес, погладив свою бороду:
— А ведь я тебя знаю, ты — Гисандр. Лучший борец Гимнопедий.
— Да, это я, — не стал отнекиваться Тарас, лихорадочно соображая, что надо делать в таких случаях. Не убивать же его сейчас. Да еще не известно, кто выйдет победителем из этой схватки.
Елена между тем молчала, предоставив мужчинам разбираться самим. Но глаз не опускала, словно не чувствовала себя виноватой. Это придало Тарасу сил, и он решился. А чего тянуть? Девчонка была что надо. С первого взгляда видно, с такой можно и жизнь прожить, а не просто ночь провести. Да она и не согласится на одну ночь, это тоже сразу было видно.
— Ну… я… это, — пробормотал Тарас и выпалил наконец, бросив взгляд на дрогнувшую Елену, — я пришел, чтобы жениться на ней.
— Жениться? — поднял брови Автоний, взглянув на молчавшую дочь. — Это когда же вы успели спеться? Ты сам, я вижу, из вчерашних эфебов. У меня глаз верный.
