Алексей Живой - Империя: Спартанец
— Это так, — кивнул Тарас, немного приходя в себя, — но я уже гражданин и командир эномотии у пентекостера Креонта, служу в армии. У меня есть своя земля недалеко от Пелланы.
— Я знаю Креонта, хороший боец, — подтвердил отец Елены, не сходя с места, и хмыкнул: — А ты, значит, уже дослужился до командира эномотии. Неплохо для вчерашнего эфеба.
Он помолчал.
— А как ты вообще оказался в Амиклах, Гисандр?
Тарас немного расслабился, — битва на мечах откладывалась, и разговор перетек в бытовое русло. И ему вдруг показалось, что отец Елены не так уж разгневан тем, что увидел.
— Меня прислали сюда с поручением к полемарху Леонту, — ответил Тарас, делая шаг в сторону, — я знал, что Елена живет здесь, и решил зайти к ней, чтобы позвать замуж.
«Ну да, вот так просто. Не сватов же засылать, — решил припертый к стенке боец, оправдываясь перед собой, — я же не успел даже узнать, как это здесь делается. Ну не было у меня времени подготовиться. Пришлось идти напролом».
— Мы сами решаем, за кого выходить замуж, — отрезала вдруг девушка, впервые нарушив молчание и обескуражив Тараса, который решил, что это отказ.
— Верно, спартанки слушаются отцов, но решают всегда сами, если отец не против, — подтвердил Автоний, сойдя наконец со своего места и приближаясь к «жениху и невесте». — Так ты, Елена, готова выйти за него или нет?
Елена молча отвернулась. Повисла неловкая пауза, за время которой несчастный Тарас готов был провалиться сквозь землю. Но спустя пару минут девушка обернулась и, глядя в лицо Тарасу, сказала:
— Да, отец.
«Ну вот и сдержал обещание, — промелькнуло в голове у счастливого парня, — посватался к гимнастке, Поликарх будет счастлив. Надо быстрее сообщить „папаше“, чтобы не волновался».
Но все оказалось не так просто.
— Скоро мы начнем войну с Аргосом, — вдруг объявил Автоний, — это уже не тайна; думаю, сегодня тебе об этом сообщит полемарх.
Он помолчал немного.
— Вот вернешься с войны героем, тогда и отдам за тебя Елену, — сказал он.
В глубине души Тарас ждал чего-то подобного, уж больно хитрая ухмылка играла во время разговора на его скуластом лице. А потому хотя он и был обескуражен, но не сильно. «Что сделано, то сделано, — успокоил он себя, — все равно лучше Елены жены мне тут не найти. Придется подождать».
— Я принимаю твои условия, — заявил Тарас и, взяв шлем, направился к дверям, где обернулся и, посмотрев на Елену, добавил: — Когда я вернусь, то сразу приеду за ней и заберу к себе.
Услышав это, девушка вдруг подбежала к нему и, не таясь, поцеловала, прошептав:
— Будь храбрым, а я тебя дождусь.
— Ты сможешь гордиться мной, — бросил он, исчезая в дверном проеме.
Автоний оказался прав. Не успел он добраться до лагеря, как состоялось всеобще построение. Почти сразу же вслед за ним в лагерь у северной окраины вернулся и полемарх, отдавший этот приказ.
— Ну как, ты успел переговорить с Леонтом? — поинтересовался Эгор, едва завидев друга.
— Успел, — соврал раскрасневшийся Тарас, который почти бежал по дороге, словно предчувствуя, что события начали разворачиваться очень быстро.
— И что он тебе сообщил? — не унимался словоохотливый, против обыкновения, Эгор.
— Сейчас сам узнаешь, — ушел Тарас от прямого ответа, приказав своему отряду построиться, — вон он идет, подожди немного. Одно могу сказать, мало нам не покажется. Наступают веселые времена.
Повинуясь приказу, вся расквартированная в этом лагере мора выстроилась на поле перед палатками согласно номерам своих подразделений. Тарас поставил своих людей возле солдат первого лоха, с которыми «ходил в бой» сегодня утром. Все спартанцы, кроме них, были облачены не только в обычные панцири и остальные доспехи, но и красные плащи, отчего в глазах у Тараса зарябило от красных пятен. На миг ему даже показалось, будто все поле залито кровью.
— Спартиаты! — обратился к своему воинству Леонт. — Народное собрание решило напасть на Кинурию[60] и вернуть ее законным властителям, прогнав оттуда армию Арголиды. Мы выступам туда немедленно, чтобы нанести удар, пока враг не сумел подготовиться. Приказываю собрать лагерь и быть готовыми к выступлению. Едва спадет зной, мы покинем Амиклы.
«Вовремя я успел посетить Елену, — похвалил себя за находчивость Тарас, глядя, как внезапно налетевший ветер раздувает красные плащи спартанцев, — если бы промедлил часок, так и не успел бы обручиться».
Перспектива идти на войну уже почти женатым, но не проведя с невестой ни одной ночи вместе, как ни странно, его не пугала. Он и в той, прошлой жизни, вел не очень распутную жизнь. А здесь с сексом было, с одной стороны, проще, а с другой — намного сложнее. Большинство спартанок, которых он успел узнать, были независимы и свободны, но совсем не походили на проституток. Более того, при необходимости они могли сражаться не хуже мужчин. И потому он верил, что Елена дождется и не изменит ему. Ведь он попросил ее стать его женой перед ее отцом, и она не ответила отказом. Значит, дело было в шляпе. Оставалось только вернуться живым.
— Вы слышали, что сказал полемарх? — рявкнул на своих солдат Тарас, развернувшись к строю. — А ну, живо собирайте палатки. Мы выступаем вместе с ними.
Когда солнце начало падать за отроги Тайгета, колонна спартанцев покидала окрестности Амикл. За ней потянулся обоз с палатками, котлами и другими необходимыми в походе вещами. Кроме того, впереди войска гнали целое стадо овец и коз. «Наверное, это наши запасы продовольствия,» — решил Тарас, который вел свой отряд за первым лохом, получив приказ от Леонта следовать вместе с его морой до самой Пелланы, где она соединится с ожидавшими ее там войсками.
Проходя мимо городских ворот, командир эномотии бросил взгляд на улицу, терявшуюся в глубине города, и невольно вздохнул. Но тут же повеселел и, поправив шлем, произнес, разговаривая сам с собой:
— Война, так война. Пора заняться настоящим делом.
Глава шестая
Спустя несколько дней спартанская армия, в которой насчитывалось шесть мор пехотинцев,[61] не считая вспомогательных подразделений, сформированных из периеков, подошла к границе Кинурии и остановилась. Тарас находился во главе своей эномотии, пополнившейся остальными людьми в Пеллане, рядом с Креонтом. Вел армию на эту войну царь Леонид,[62] выступавший впереди всех с отрядом скиритов.[63]
Леонид был одет, как и все воины, в доспехи из кожи и меди, а также красный плащ, что делало его почти неотличимым в бою от других спартанцев. Однако Тарас ни секунды не сомневался, что в бою никто из них не перепутает этого широкоплечего и бородатого воина с кем-то другим.
