Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
А парень смял и бросил пивную банку в урну, направляясь к выходу из зала. Анджелла выждала некоторое время, затем пошла следом. Она прошла по коридору и оказалась в баре. Бар был почти пуст, только за двумя столиками разместились весьма колоритные представительницы субкультуры в пышных черных платьях и кожаных ошейниках, усеянных длинными шипами. Они окинули завистливыми взглядами точеную фигуру в кожаном плаще, и снова взялись за пиво и сигареты. Анджелла ускорила шаг, прошла мимо них к двери в противоположной стене. За ней находился еще один коридор. Где-то впереди клацнула дверная ручка. Анджелла бросилась бежать, рывком распахнула дверь с надписью «gentlemen», ворвалась в мужской туалет, схватила заходящего в кабинку парня в черном кэтсьюте за горло и отшвырнула к стене. Он все понял без слов, лицо исказила гримаса злобы, челюсти принялись вытягиваться, приобретая волчьи очертания, заострились зубы, кожа приобрела иссиня-черный оттенок, узловатые антрацитовые пальцы вмиг украсились острыми когтями, подернулись шерстью…
Анджелла не стала дожидаться окончания метаморфозы, она вскинула винтовку, но оборотень одним ударом выбил ее из рук. А через мгновение и сам набросился на девушку. Затрещал рвущийся кожаный плащ, Анджелла исхитрилась набросить остатки своей верхней одежды на противника, оттолкнула его, схватила винтовку и спустила курок. Из соседней кабинки раздавались полупьяные женские стоны, там явно кого-то трахали, причем любовники были настолько поглощены собой, что не замечали вокруг ничего — ни стрельбы, ни, тем более, концерта.
Снаружи продолжала играть музыка, заглушая лязг затвора, звон стреляных гильз и предоргазменные вопли.
Опорожнив обойму, Анджелла отпустила винтовку, схватила парня за ворот кэтсьюта, с силой дернула. Латекс треснул, обнажив шею и плечо…
There is blood there is pain
But my agony is not in vain
Cause there's life after death
And I'm sure coming back to attack
As an angel in black
Все та же колоритная готическая компания в баре окинула ее заинтересованным взглядом, заметив забрызганные кровью декольте и руки. Плаща не было, тонкое гипюровое платье и чулки прекрасно дополняли небольшой разгрузочный пояс с двумя «Дезерт Иглами» за спиной и несколькими запасными магазинами, а венчала образ висящая на плече штурмовая винтовка H&K G36K.
Под грохот музыки Анджелла вышла из концертного зала.
Дверца кабинки распахнулась, оттуда, хватаясь за стены, выбралась пьяная готэсса в мини-юбке, расстегнутой черной полупрозрачной гипюровой блузке и рваных чулках. За ней следом, надевая кожаные брюки, вышел ее кавалер. Через секунду стены туалета задрожали от женского вопля — на полу у писсуаров в огромной алой луже лежал окровавленный труп с изрезанным бритвой горлом.
Дверь пожарного выхода слегка приоткрылась, Ларсен резко развернулась и чуть было не ударила автоматной очередью по ней. Оттуда высунулся Крозье.
— Это мы, — объяснил он.
Ларсен облегченно вздохнула и опустила винтовку.
— Ларсен, мы не на тех напали, — сказал Виктор.
Он и Веймар подошли к командиру. Грохнул выстрел, заставив всю троицу пригнуться. Веймар прыгнул на асфальт, развернулся на 180 градусов и одиночным выстрелом ссадил сидящего на крыше охранника с винтовкой.
— А говоришь — не на тех, — сказала Ларсен, поднимаясь.
— А ты кровь попробуй, — предложил Крозье.
Снег сочно хрустнул под толстой подошвой тяжелого армейского ботинка.
— Снег, — задумчиво сказал Шидлер. — Чудесный белый снег.
— Ты чего это? — удивился Дибровский.
— Да так, — сказал Шидлер. — Просто красивый снег. Все белым-бело, деревья присыпало, закутало белым покрывалом… хочется стихи писать.
Дибровский покачал головой. Они сидели на лавке возле входа в подземный переход, в котором находилась станция метрополитена. Где-то вдалеке чуть слышно звучали приглушенные выстрелы.
— Как думаешь, скоро до нас дойдет? — Дибровский кивнул в ту сторону, откуда доносилась пальба.
— Не знаю, — пожал плечами Шидлер. — Может, и не дойдет. Или мимо пройдет.
— Хреново будет, — проворчал Дибровский недовольно. — Я сюда воевать приехал, а не на лавке сидеть.
— Тебе так и не терпится пострелять? — спросил Шидлер сочувственно.
— Ага, — сказал Дибровский. — Знаешь, с каким удовольствием я бы сейчас расстрелял пару-тройку волков? А то сидим тут, как два дебила. Хотя — почему как? Да…
Он вынул сигареты, закурил, вопросительно протянул пачку Шидлеру. Тот отрицательно покачал головой, Дибровский философски хмыкнул и спрятал сигареты обратно в карман. Шидлер вытянул шею и удивленно присвистнул.
По тротуару к ним бежал Веймар. Следом за ним из-за угла выскочил Крозье.
— Чего это он? — удивился Дибровский. — Они же должны склады прочесывать?
Веймар подбежал к ним, остановился, тяжело дыша.
— Что случилось? — спросил Шидлер.
— Там где-то какая-то хуйня у кого-то с кем-то. Которую еще никто не курил, — ответил он скороговоркой. — Где Йохан?
— В подземке, — ответил растерянно Дибровский.
Крозье и Веймар переглянулись, бросились к станции метро.
— А нам-то что делать? — крикнул им вслед Шидлер.
— Сидите дальше! — крикнул Крозье в ответ и скрылся в подземке.
Некоторое время они сидели молча.
— Там явно что-то назревает, — Дибровский поднялся со скамейки.
— Ты куда? — спросил Шидлер.
— Как это куда? — удивился Дибровский. — Вниз. Воевать.
— А приказ ты слышал? — спросил Шидлер. — Мы должны оставаться тут. Или ты думаешь, что эти ребята без нас не справятся?
— А я хочу поглядеть, как работают настоящие штурмовики, — Дибровский поправил висящий под плащом помповый карабин и пошел к переходу.
Через некоторое время Шидлер поддался стадному инстинкту и бросился вслед за ним.
Брант взбежал по лестнице, замер у двери. Подбежавшая Бернски кивнула, он распахнул дверь, девушка выбежала на крышу, тотчас отпрыгнула в сторону, присела на колено, вскинув пистолеты, обернулась на 360 градусов.
— Чисто! — крикнула она.
Брант вышел на крышу, оглядел пространство.
— Ушел, сучонок, — сказал он.
— Пойдем следом? — предложил подошедший вольный стрелок. В руках он держал крупнокалиберную снайперскую винтовку с цилиндрическим затвором.
— Наш город большой
Опять в вытрезвителе
Все незнакомцы…
— с чувством продекламировал ему в ответ что-то наподобие японского хокку Вячеслав Брант. — Ушел он, не догоним уже. Эх, надо было его еще в универмаге брать…
— Ага, вломились бы в закрытый универмаг, разнесли бы там все… — сказал стрелок.
— Представляешь, как оттянулись бы… — сказал Брант мечтательно.
Стрелок в ответ лишь покачал головой.
— Все равно, свой район мы уже прошли. Сейчас нужно возвращаться к станции метро и ждать остальных, — сказала Бернски.
Брант кивнул. Он перехватил пулемет поудобнее и обошел крышу по периметру.
— Ладно, пошли к станции метро, — махнул рукой Брант, закончив осмотр. — Здесь мы всех уже распугали.
Барс поднялся на среднюю площадку и окинул взглядом сидящих в салоне пассажиров автобуса. Фыркнул дизельный двигатель, засвистел компрессор, автоматические двери закрылись у него за спиной. Фон Ульрих пригляделся — всего в автобусе было восемь человек, считая водителя. Одному пассажиру, сидящему на переднем ряду, очевидно, стало плохо — он сполз на сидение, задрожал всем телом. Хрустнули кости.
Эти симптомы ему были хорошо известны. Барс вскинул автомат и веером накрыл салон автобуса. Тотчас где-то рядом раздался пронзительный волчий вой. Водитель, получивший в затылок пулю, выпустил руль, и неуправляемая машина с воем вылетела на середину проспекта, ее занесло и с громким визгом швырнуло прямо на придорожный столб уличного освещения. С треском вылетели боковые стекла, брызнули блестящие осколки, фон Ульриха откинуло спиной на двери, он не удержал равновесия и упал на грязный железный пол. Автобус замер, все стихло. Барс поднялся, вскинул автомат и прошел по салону, оглядел пассажиров автобуса. Все они были мертвы. А вот пассажир с переднего ряда куда-то исчез, оставив после себя кровавую лужу на сиденье. Лобовое стекло было выбито.
— Ушел, гад такой, — сказал Барс сам себе недовольно, убрал автомат и выпрыгнул из автобуса через отсутствующее лобовое стекло.
И замер. На свежевыпавшем снегу отпечаталась пара кровавых следов.
— Так, родной мой, — Барс присел рядом, осторожно коснулся пальцами окровавленного снега, поднес их к глазам, облизал кончики. — Да, я вижу, ты отсюда уйти не торопишься. Ладно, значит поиграем в прятки…
