Роман Караваев - Инверсия
— Э, нет! — Шурик погрозил приятелю пальцем. — Мы так не договаривались. Ишь, какой прыткий. Жребий будем тянуть. Я тебя знаю. Захапал себе самых лучших, а нам оставил тех, что поплоше.
— Клевета! — тут же завопил Саков. — Они все одинаковы!
— Тем более! — Пономарёв ехидно прищурился. — Тогда зачем выбирал заранее?
Юрка замолчал, сражённый убойной силой аргумента.
— То-то! — победно улыбнулся Шурик и подбросил на ладони двенадцать горошин. — Здесь закодирована вся группа. Ловим?
Саков и Пысин согласно кивнули, Пономарёв швырнул горошины вверх, и троица внимательно проследила за ними взглядами. Затем каждый притянул к себе по четыре штуки и зажал в кулаке.
— Вот теперь полный решпект, — удовлетворённо констатировал Шурик. — Можно идти. Но предупреждаю — действуем синхронно.
И хитроумные питерские затейники отправились к своим подопечным. Когда они ввалились в аудиторию, третьеклашки что-то шумно выясняли, сгрудившись в кучу. Видимо, им надоело ждать, и они занялись своими мелкими проблемами. Пысин свирепо выпятил челюсть и рявкнул:
— Класс! Как встречаете наставников? Тридцать шесть морских угрей вам в глотку! — И уже миролюбиво добавил: — По три на брата. Вкусно.
Мальчишки и девчонки мигом рассыпались по местам, и какой-то сорванец не преминул сдерзить:
— А нечего опаздывать, точность — вежливость королей.
— Монархист! — снисходительно определил Сашка. — Будешь моим оруженосцем. — Он разжал кулак и посмотрел на горошины. — Ты ведь Гийом Нуаре?
— Си, сир! — наклонил голову малолетний строптивец. В голосе его звучала откровенная насмешка.
— И запомни на будущее. — Пысин не повёлся на вызов. — Наставники не опаздывают, они задерживаются. У них масса неотложных дел.
— Вообще-то, у королей не оруженосцы, а пажи, — вежливо заметила похожая на Мальвину девчушка.
— Это моя, — сообщил друзьям Саков. — Стела Зуева. — Он окинул прелестницу укоризненным взглядом. — Неверно. Король может иметь оруженосца. Кто-нибудь в состоянии привести примеры?
— У Ричарда Львиное Сердце был оруженосец Айвенго, — выпалил белобрысый сосед Стеллы.
По аудитории прошелестел одобрительный ропот. Вальтера Скотта читали все, а кто не читал, тот наверняка смотрел видео. Айвенго третьеклашкам нравился. Особенно мальчишкам.
— А этот мой. — Пономарёв покачал на ладони горошины. — Даня Ковальчук из иркутского Центра.
— Класс! Тихо! — Сашка опять перехватил инициативу. — Будем считать, что Евгений Кузьмич учил вас не зря. Кое-что мы уже услышали. Прежде чем вы приступите к практическим занятиям по истории, вам нужно освоить технику наблюдения. Этим мы сейчас и займёмся. Чтобы вы легче вникали в суть, мы разобьём вас на три четвёрки. Это вовсе не значит, что вы разойдётесь по разным аудиториям, вы все будете здесь. Просто каждая четвёрка сгруппируется вокруг одного из нас для облегчения воздействия…
Пысин ещё минут пять втолковывал детям основы работы с коллективным психополем, а Юрка и Шурик тем временем терпеливо рассаживали подопечных так, как они должны сидеть. Третьеклашки слушались не очень охотно — всё-таки их новые наставники учителями не являлись, и они видели в них всего лишь более старших, но учеников. Они уже давно и самостоятельно определили себе удобных соседей, против чего, кстати, ни один педагог не возражал, а тут вдруг их заставили меняться местами. Наконец, Пономарёву надоел этот ползучий саботаж, и он высказался в том смысле, что ему абсолютно наплевать, как они будут кучковаться дальше, но в ближайшие сорок минут они обязаны сесть так, как им велено. Назревавший конфликт был улажен.
Дальнейшее напоминало обычный урок, во время которого проводилось мягкое воздействие на сознание, с той лишь разницей, что Пысин по пунктам объяснял последовательность действий, и все трое помогали детям увидеть процесс в объёме и развитии, не вдаваясь в физический смысл. Чтобы погрузиться в прошлое, говорил Сашка, необходимо очень чётко представить время события, сосредоточиться на одной точке, как при визуализации, и ощутить себя внутри предмета, помещённого как раз туда, где они хотят находиться. В качестве предмета наиболее подходит двояковыпуклая линза, сквозь которую можно взирать на жизнь людей в любом столетии. На худой конец сгодится и шар, но линза всё же предпочтительнее. Представьте, — Сашка темпераментно расписывал блестящие перспективы, — вы зависаете над средневековым городом или, скажем, над египетскими пирамидами во время их строительства и в мельчайших подробностях наблюдаете за тем, что вам наиболее любопытно. Не забывайте только, что вы находитесь там физически, то есть во плоти, ваша мысль вполне материальна, а потому любые попытки вмешательства недопустимы.
Сорок минут истекли, казалось, не успев начаться. Дети слушали заворожённо, и новые знания усваивались ими с завидной быстротой. Естественно, этому немало способствовали воздействие тройки наставников и чрезвычайный интерес к теме. Кто ж не захочет вживую увидеть крушение «Титаника» или, скажем, гибель Помпеи? Глаза мальчишек горели азартом, а девчонок, вероятно, интересовали совсем другие материи. Например, что на самом деле носили при дворе Людовика XIV, или как ухаживал Александр Сергеевич за Натальей Гончаровой. Что действительно творилось в ребячьих головах, Пысин не знал, но был абсолютно уверен, что направление мыслей им задал правильно.
— А теперь, — провозгласил он, — можете рассаживаться так, как считаете удобным. Мы приступаем к практическим занятиям. Нет, в прошлое мы пока нырять не станем, мы потренируемся в создании линзы, удерживании и управлении.
Дети восприняли слова Сашки с редкостным единодушием. Он и моргнуть не успел, как они заняли свои прежние места, словно их притягивало туда магнитом. Скорее всего, интуитивно они стремились обеспечить себе наиболее эффективное взаимодействие. «А ведь они гораздо способнее нас, — с некоторой горечью подумал Пысин. — Вон как быстро между собой разобрались. Нам вот с Юркой и Шуриком полгода понадобилось, чтобы почувствовать друг друга. Жаль, что Надька нам отказала в замыкании, обозвала торопыгами и объявила, что мы ещё не готовы. Так бы, глядишь, уже придумали что-нибудь получше паршивого погружателя. Да и сейчас было бы проще с этим коллективным психополем. Ощущать-то я его ощущаю, но не вижу и градиента не чувствую».
Саков смекнул, что вышла заминка, и мигом взял бразды правления в свои руки.
— Класс, приготовились! — значительно произнёс он. — Сосредоточились на точке в двух метрах от пола и в метре от переднего ряда. Начали!
В аудитории стало так тихо, что Юрке показалось, будто выключили звук. Лица детей застыли в напряжении, кое у кого сдвинулись брови, Стелла Зуева прикусила губу. Старались ребятки не на шутку. Очень уж им хотелось продемонстрировать старшеклассникам, что и они не лыком шиты. Правда, сначала выходило не очень умело. Линза всё время расплывалась и смещалась в сторону, к тому же возле неё образовывались какие-то туманные сгустки.
— Не расслабляться! — скомандовал Саков. — Посторонние мысли убрать. Кто может, смотрите, как это делаю я, и запоминайте. Почувствуйте разницу.
Он демонстративно вперил взгляд в линзу, и та сначала застыла на одном месте и утратила размытость, а потом даже обрела некий металлический отблеск. Пономарёв покосился на Ковальчука. Глаза мальчишки сияли восторгом, а сам он от возбуждения сжал кулачки и наклонился вперёд. «Этот готов. — Шурик удовлетворённо приподнял уголки губ. — Остальных он тоже раскрутит. Фантазия у него работает отменно!»
— Всё поняли? — спросил Саков. Дети оживлённо закивали. — Теперь каждый творит в одиночку.
Вскоре по аудитории плавали уже двенадцать линз разной степени плотности. Одни выглядели более мелкими и призрачными, другие — плотными и белесоватыми, и лишь одна — Дани Ковальчука — полностью соответствовала эталону, тускло отливала металлическим блеском и медленно вращалась.
К концу следующего часа третьеклашки уже вполне уверенно управлялись со своими творениями. Линзы возникали в задаваемой одним из наставников точке, легко перемещались, ведомые волей оператора, и даже выделывали фигуры высшего пилотажа, запущенные в оборот с лёгкой руки всё того же Дани. Питерская троица могла гордиться своими учениками.
— Для первого раза достаточно! — объявил Саков. — Остальное — в следующий раз.
Ответом ему был возмущённый хор голосов. Детки явно не желали откладывать понравившуюся им игру и требовали немедленного продолжения.
— Ну хорошо, — сдался Юрка. — Время ещё есть. Опять разбивайтесь на четвёрки и группируйтесь вокруг одного из нас. Обучать станем каждого по очереди, это процесс сугубо индивидуальный и интимный. Так что, разберитесь между собой кто за кем, чтобы потом обошлось без упрёков и обид.
