Спящий сталкер - Лебедев Владимир Владимирович
Сейчас он по-настоящему был глухим. Гробовая тишина действовала на нервы, предвещала беду. Слушать и слышать – один из краеугольных камней выживания в Зоне. Анархисты ведь неспроста о чем-то шепчутся, и Гашек тоже неспроста ушел. Вот почему Зубр в последний момент угодил в аномалию? Почему Гашек убрал оружие под замок? Солдаты наверняка сейчас вернутся обратно и…
На выкрашенных синим кирпичах заложенных окон белели наставления: «Пути Зоны неисповедимы», «Выжил сам – помоги другому», «Сталкер, берегись трех вещей – аномалий, мутантов и людей»…
Гробовая тишина. Невыносимая тишина.
Надо бежать, иначе каюк.
Опрокинув стул, на котором сидел, Лоцман неуклюже поднялся на ноги. Уперевшись левой рукой в стол, правой взялся за горловину вещмешка. Мешок не захотел отрываться от пола, зато стол под весом сталкера поехал в сторону. Лоцман заметил, что анархисты покосились на него и явно решили действовать…
Берегись людей!
Это правда.
Перед Лоцманом на стол лег тетрадный лист, исписанный каракулями. Сталкер поднял глаза и увидел перед собой Гашека. Тот поводил указательным пальцем перед Лоцманом, чтобы привлечь внимание, затем ткнул в листок. Онисим с трудом разобрал написанные с ошибками, с проскакивающими латинскими буквами слова. Гашек спрашивал: ранен ли он, почему ничего не чувствует, не слышит; почему бродил вдоль забора; что с посылкой Хищнику и какая нужна помощь.
Помощь. Помощь, помощь, помощь…
Слово из записки зациклилось в бесконечном мысленном повторении, не давая сосредоточиться на чем-нибудь другом. Лоцман в отчаянии схватился за Гашека, пристально всматриваясь. Озадаченное лицо под кудрявой копной черных волос вызвало в памяти другое лицо – такое же чернявое вкупе с кудрями воронова крыла. Лицо Колуна.
Следом пришло озарение.
– Гашек! Помоги! – крикнул Лоцман во весь голос, чтобы разрушить гробовую тишину. – Водка! Стакан!
Крик получился беззвучным. Тишина оказалась сильнее. Лишь анархисты в недоумении уставились на сталкеров.
Гашек все понял. Усадил Лоцмана за стол, прошел за раздачу, достал из шкафа бутылку водки и налил полный стакан. Взяв выпивку трясущимися руками, Онисим всмотрелся в прозрачную жидкость. В лекарство.
Оттягивать лечение не стоило. Иначе до Хищника не добраться.
Выдохнув, Лоцман большими глотками осушил стакан. Вкуса водки не ощутил. По привычке занюхал рукавом куртки, но обоняние тоже подвело. Зато мысли прояснились, эмоции утихли, эйфория и нервозность ушли.
– Спасибо, Гашек, – сказал Лоцман. – Выручил. Кивни, если слышишь меня.
Гашек кивнул.
– Я оглох… и ранен, – продолжил Лоцман, прокручивая в руках пустой стакан. – Посылку Зигмунду доставил. Готов передать. Остальные накрылись, Зона им пухом.
С сомнением на лице Гашек написал на листке:
«Точно? Как рана?»
– Рана подождет. – Лоцман встал. – Помоги донести вещмешок.
Сказав что-то анархистам, чех почесал макушку, закинул на плечо вещмешок и повел Лоцмана в кабинет торговца.
Как база для сталкеров «Остров сокровищ» был оборудован очень и очень добротно, с чисто немецкой прагматичностью. В спортзале размещался торговый зал, в актовом зале стояли ноутбук и проектор для просмотра фильмов, в классах находились лазарет, кровати и нары, мастерские по ремонту и чистке снаряжения. В фойе был пробит люк в подвал, в убежище на время Шторма. Припасы Хищника также размещались в подвале, а кабинет находился на втором этаже, в торцевой комнате, с усиленными окнами на три стороны. На случай Шторма или ЧП подручные пробили дыру через два этажа и установили спусковой столб из нержавейки – чтобы хозяин заведения мог в мгновение ока оказаться в безопасности. Ходили слухи, что из личного бункера Хищника есть подземный ход в комплекте с экзоскелетом, но наверняка никто сказать не мог.
Пока сталкеры шли школьными коридорами, поднимались на второй этаж, Лоцман лихорадочно размышлял, как и что сказать Хищнику, чтобы тот снял «черную метку» и разрешил остаться в «Острове». Хотя бы на чуть-чуть, пока Док не ушел. Давить на жалость бесполезно, немец понимал только язык торговли и контрактов. Лоцман мысленно поблагодарил Колуна за «рецепт» употребления гжелки. Побочка будет, но потом, зато сейчас есть силы держаться и складно говорить.
В конце коридора сталкеров встретила железная дверь с табличкой «Willkommen» и знаком «Не курить». Гашек постучал и открыл дверь. Стука Лоцман не услышал, но красноречивые жесты должника, уже Мавра по манерам, не оставляли сомнений – Хищник ждет гостя. Стараясь выглядеть максимально болезненным и измученным, Лоцман подволакивая ноги зашел в кабинет, пожалуй, самого влиятельного торговца в Зоне. На фоне идеальной чистоты и евроремонта сталкер в грязнющей, рваной, бурой от крови одежде, с красными глазами и недельной щетиной выглядел хуже распоследнего бомжа.
Хищник встретил Лоцмана, сидя в кожаном компьютерном кресле, глядя в упор тяжелым немигающим взглядом. Поджарый, в натовском камуфляже, гладко выбритый, с рыжеватыми волосами, военной стрижкой – хозяин «Острова сокровищ» волей-неволей внушал уважение. Лоцман не выдержал и отвел глаза. Борьба за жизнь все еще продолжалась, но грубая сила тут ничего не решала. Только хитрость, только очковтирательство и железные аргументы в своей полезности.
Водянистые, слегка навыкате глаза Хищника не упускали не единой детали во внешности прибывшего курьера – единственного выжившего из шести. Судя по всему, ему тоже крепко досталось – засохшая кровь на штанах до колен, на правом бедре, левом боку, вороте… а еще от сталкера мерзко пахло. Тухлятиной и спиртным. Онисим Павлович Сиротенко по кличке Лоцман, как всегда, держал марку пьяницы и ненадежного человечишки… вновь обманувшего смерть, где другие не смогли.
Размышляя о том, как ему поступить с залетчиком из черного списка и одновременно везунчиком, Зигмунд встал из-за стола и прошелся по кабинету. Из-за протеза он слегка подскакивал при ходьбе, чем вызывал у Лоцмана ассоциацию с грифом-стервятником, выискивающим в падали лакомый кусочек.
Молчание затягивалось, напряжение росло. Хищник все прохаживался, Лоцман ждал приговора. На личную аудиенцию к Хищнику он попал впервые, сделки со сталкерами всегда оформлялись в торговом зале «контрабасами Сильвера». Помимо спускового столба кабинет был примечателен только в одном – все стены были увешаны топографическими картами, и, как Лоцман подметил, не только Чернобыльской Зоны. Крошечные надписи, да еще и на немецком, не добавляли ясности. На месте школьной доски висела большая ТВ-панель, но уже с интерактивной картой ЧЗО с крестиками, аномальными полями, маршрутами, покинутыми поселениями и атомной станцией.
Мавр помахал рукой перед лицом Лоцмана. Сталкер понял, что за изучением карт упустил момент, когда Хищник обратился к нему.
Немец стоял рядом, и взгляд его, казалось, стал еще тяжелее. Скулы на лошадином лице нервно подрагивали.
– Зигмунд, извини, я не слышу! – произнес Лоцман и с виноватым видом похлопал себя по ушам. – Гашек разве не сказал? Я доставил твой груз и кое-что сверху! Сухарь, Куркуль, Зубр погибли!
Хищник что-то кратко сказал в ответ. Мавр подхватил вещмешок Лоцмана и вывалил содержимое на пол. Разложил хабар по порядку, остальное осталось лежать там, где упало. Потом подошел к столу, взял ручку с листом бумаги из принтера и приготовился писать. Хищник принялся указывать пальцем на добытые кровью сокровища Зоны и беззвучно заговорил.
Вне себя от злости, Лоцман молча следил за унизительной процедурой. Следил и ничего не делал. Потому что был слаб, ранен и находился в черном списке. Хищник – владелец заведения, заказчик и не последняя личность в Зоне. Кто сильнее, тот и прав, вот и вся арифметика.
Подсчет добычи длился недолго. Затем Мавр, этот должник и картежник, вручил Лоцману бумагу с накарябанными каракулями. Лист был поделен на две колонки с надписями «Бонусы» и «Штрафы». Семь артефактов, семь кустиков гжелки и хвост эхо-пса были вписаны в первую колонку. Во второй колонке Лоцман прочитал следующие пункты:
