Спящий сталкер - Лебедев Владимир Владимирович

Под итоговой чертой вердикт: «Остался в черном списке. Покинуть территорию».

У Лоцмана потемнело в глазах. Выторговать помощь не получилось. Счет за прошлый провал был слишком велик. Он прекрасно понимал, что Хищник видит в людях лишь ресурс, и сейчас, после приличных потерь, пытается закабалить пусть плохонькую, но вполне еще годную человеческую единицу. Как говорится, ничего личного, просто бизнес.

Лоцман пошатнулся, схватился за стену и сполз на пол. Сдаваться еще рано, еще остались козыри. Хищник и Мавр не двигались, наблюдали, ждали новые предложения.

Сволочи.

Мавр-паскуда наверняка настучал Хищнику о повязке с артефактом под белухой. Видел, когда помогал снять комбинезон в раздевалке.

Если вновь сторговаться не получится, останется только продаться в кабалу. Иначе не выжить.

– Предлагаю сделку, – четко, с расстановкой произнес Лоцман, чтобы немец и чех его хорошо поняли. – Десять пунктов штрафов. Девять бонусов. Даю еще файлы недавней экспедиции ученых и КПК пропавшего сталкера.

Лоцман увидел интерес на лице Хищника, но успех следовало закрепить.

– По пунктам штрафов. Первое. Поврежден пятый контейнер, не из основного груза. Подарок лично от меня, Симоном даже подписан. Второе. Контракт с тобой на доставку груза заключал Зубр, я просто сопровождал его. Третье. Сухарь с Куркулем отказались идти с нами. Это они не помогли нам. Четвертое. Я долго добирался, но я здесь. Остальные… «нарушили контракт». – Лоцман перевел дух, надеясь, что доводы прозвучали как надо. – От долга не отказываюсь. Обработка ран, ночлег, автомат, еда. Когда слух вернется, расскажу все, что знаю. Про пулю, про курьеров, про ученых из Рыжего леса.

Хищник с каменным лицом сел за стол и провел пальцами по кнопкам ноутбука. Мавр стоял, переминаясь с ноги на ногу, посматривал на Лоцмана, на Хищника, на окна, за которыми уже вечерело. Привалившись спиной к стене, сталкер ждал вердикта.

Ожидание оказалось недолгим. Принтер выплюнул лист бумаги, на котором было напечатано:

«Есть установленный порядок. Ты в черном списке. Или отрабатываешь долг, или идешь… к черту».

Черт!

Лоцман закрыл глаза, собираясь мыслями.

То ли прожженный торгаш дорожил репутаций принципиального дельца, то ли продолжал набивать цену. Своей твердолобостью рыжий немец выбешивал настолько, что Лоцман решил не говорить ему про переписку с новым владельцем КПК Сухаря. Пусть его субчики поутюжат Зону в поисках пропавшего курьера. Ставить медальон на кон до ужаса не хотелось. Но следовало спешить, чтобы успеть найти на базе Дока. Если он уйдет, операция по извлечению пули сорвется. На ум пришел еще один вариант договориться, последний и очень рискованный. Такой же опасный, как разоблачение у трупа Седого. Но ради лечения Доком, ради бегства из Зоны, рискнуть стоило.

– Зигмунд, пусть Гашек выйдет, – с презрением глянув на Мавра, произнес Лоцман. – Хочу сказать тебе кое-что личное. Битте.

Хищник не стал тянуть тухлособа за хвост. Короткий кивок, и Мавр закрыл дверь снаружи кабинета.

– Зигмунд… – начал Лоцман, тщательно подбирая слова и следя за реакцией Хищника. – Принципы, правила… очень важны, особенно здесь, в Зоне. Но именно в Зоне есть место аномалиям и исключениям. Полгода назад, в феврале, было место одному исключению из твоих правил. В память о Кесаре. В память о земляке твоем, Карле. В память о наших общих друзьях… и об одном шустром сталкере прошу о последнем исключении.

Лошадиное лицо Хищника стало пунцовым. Крупные желваки заходили ходуном, глаза сощурились. Правая рука легла на что-то, скрытое в столе.

– Когда слух вернется, расскажу все, что знаю, – повторил Лоцман, чтобы подсластить горькую пилюлю шантажа. – Про курьеров, про ученых из Рыжего леса… про тайник с их оборудованием.

Неважно, что там, в этом кейсе, неважно, что там ранец Зубра. Главное, заключить сделку, вытащить пулю и рвать когти из Зоны.

К чести Хищника, он сумел сдержать эмоции, сумел просчитать выгоду. Принтер вновь выдал лист:

«Вариант 1: первая помощь, сутки отдых, информация, уходишь. В память об общих друзьях. Вариант 2: полное лечение, полная конфискация всего, отработка долга. Максимальная расценка».

– Первый вариант. – Лоцман поднялся на ноги и, держась за стену, уковылял из кабинета. Когда дверь в логово Хищника наглухо закрылась, с облегчением выдохнул. Не получить пулю удалось лишь чудом.

Мавр ждал в коридоре. Решение Хищника он уже прочитал в своем КПК. И пока вел Лоцмана до лазарета, обратно превратился в Гашека – простоватого добродушного парня. Он напечатал на КПК текст и показал сталкеру:

«Я принесу рюкзак. Потом».

– Забрали, сволочи, всю мою добычу… – процедил Лоцман. – А где все?

«Моргун крыша. Вертел столовая. Остальные ушли за курьерами».

Лазарет располагался в бывшем кабинете химии. Лоцман удивился, когда увидел, что внутри никого нет.

– А где Док? – схватив Гашека за грудки, спросил он. – Его пес был на улице, я же видел! Явно же пациентов пришел подлатать!

Гашек усадил Лоцмана на кушетку, жестом предложил раздеться, но Онисим лишь сильнее вцепился в него.

– Мавр, где Док, твою мать?! Мне пулю надо вытащить!

Гашек что-то рявкнул в ответ. Потом сообразил, что Лоцман не слышит, с раздраженным видом напечатал в КПК:

«Док ушел вчера».

– Вчера? Ушел вчера и оставил собаку? Шутишь?

Чех отрицательно качнул головой.

– А что за псина тогда была с вояками?

«Сам шутишь. Патруль был. Собаки не было. Собаку военсталы загнали в аномалию. Хвастались».

– Значит… фантом…

Лоцман понял. «Гроздь» капитана получилась из пса, что и показал «Спящий сталкер». Воздействием медальона объяснялось и обилие «галлюцинаций» за последнюю неделю. Разобраться в этом было полезно, но и только… Док уже ушел, а значит, с крючка Хищника не сорваться!

Перед глазами появился КПК с сообщением:

«Снимай одежду. Обработаю рану».

Погруженный в лихорадочные размышления, Лоцман стянул с себя куртку и белуху, обнажив тощий перебинтованный торс. В груди шевельнулось беспокойство из-за татуировки, но он мысленно махнул рукой – как примета налетчиков она нигде не фигурировала, наладонник Зубра уничтожен, кесаревцы мертвы, значит, это просто абстракция и ничего больше.

Гашек разрезал грязные слипшиеся бинты, вытащил медальон и стал с удивлением рассматривать. Лоцман поймал рукой болтающийся шнурок и, не церемонясь, дернул артефакт к себе. Гашек пожал плечами и занялся лекарствами с бинтами. Лоцман спрятал медальон в ладонях, отметив, что артефакт побледнел еще больше.

Выходит, Веселый Граф не лгал… «Спящий сталкер» действительно исцеляет?..

Воспоминание о стычке Седого и Графа всплыло в памяти. Их действия, слова… даже если это был бред, его источник – медальон. То же самое с изгнанием Седого из бригады, с встречей у вагона – артефакт каким-то образом спроецировал эти события в память. Хорошо это или плохо – знала лишь Зона…

Сунутый под нос наладонник отвлек Лоцмана от неожиданных догадок:

«Хороший артефакт. Лечит хорошо. Пуля внутри. Заражения нет. Рана чистая».

Лоцман посмотрел на Гашека. Тот положил пустой шприц, улыбнулся, показал большой палец.

– Хищнику не отдам, пойду с ним до Дока, – предупредил Онисим. – Или ты вытащишь пулю? Я ничего не чувствую.

На лице Гашека-Мавра мелькнуло смятение. Он что-то сказал, опомнился, махнул рукой и напечатал на КПК:

«Запрет Хищника. Ты штрафник. Я должник. Док ушел. Я и ты не доктора. Повредим вены или органы».

– Понятно все, должник… – произнес Лоцман. – Ладно. Бинтуй артеф обратно. И тряпку с водой дай, грязь с тела обмыть…