Спящий сталкер - Лебедев Владимир Владимирович

Лоцман уставился на труп. С полмесяца назад по сталкерской сети мелькали сообщения, что в невиданной ранее аномалии погиб Алесь Мажор, молодой сталкер из богатой семьи, приехавший в Зону за приключениями. Первая ходка оказалась и последней, а его проводник, Мормон, попал в черный список Хищника за то, что не уберег бестолкового мажора. Лоцман еще позлорадствовал тогда, что Мормона настигла та же участь, что и его, – а все потому, что потеряли в Припяти исследовательскую группу. Мормона «пузырь» телепортировал аж в Уласы, Лоцман по этому поводу напился, а когда протрезвел, группа уже бесследно пропала. Но Хищник не стал «наказывать» Мормона, когда тот сумел вернуться, Лоцман же получил по полной…

– Эй, Кеша, ты куда? – крикнул Лоцман, когда напарник пошел вдоль проводов от подстанции к «Эйфелю». – Нам к «Острову сокровищ» надо! Потом посмотришь!

– Лоц, ты че паришься, – пожал плечами здоровяк и покачал головой. – Быстро сделаю пару фоток для коллекции, и пойдем.

Лоцман знал, что сейчас случится непоправимое. Видел, что Зубр идет в ловушку, но не мог ни крикнуть ему, ни что-либо сделать. Он не мог остановить Зубра.

Не мог.

Мог лишь закрыть глаза.

Когда открыл их снова, то был уже один.

До старой кирпичной школы – «Острова сокровищ», логова Хищника, осталось совсем немного.

Следуя по тропке, уже не опасаясь аномалий, Лоцман приблизился к натянутой между ржавых труб сетке-рабице, огораживающей территорию вокруг здания. Любой, переступивший черту, отделяющую владения Хищника от остальной Зоны, мог рассчитывать на безопасность. За одним лишь уточнением – если ты не в черном списке. При всем при том особой охраны у торговца не было – тесная дружба с военными решила этот вопрос раз и навсегда.

За четыре месяца с последнего визита «Остров сокровищ» не сильно изменился, но кое-что сразу бросилось в глаза – зеленые параболические тарелки, установленные на крыше и на бетонных блоках во дворике. В остальном – все та же деревенская школа советской постройки. С двумя этажами, широким крыльцом, обшарпанным фасадом и заложенными кирпичом окнами. Исключением был лишь спортзал, где синие двойные стеклоблоки до сих пор не поддались невзгодам Зоны.

Лоцман замер в метре от прохода во двор и уставился на парадные двери бывшего храма знаний. Когда-то над ними красовалась надпись: «Добро пожаловать!», теперь же белой краской по трафарету было намалевано: «Die Schatzinsel».

За дверьми могло быть все что угодно. Там скрывался Хищник. Этот человек имел власть, имел связи, как в Зоне, так и за ее пределами. Любой сталкер мог попасть в его черный список, любого он мог взять в оборот…

Лоцман помотал головой. Думать об этом сейчас не имело смысла. Он пришел сюда с посылкой, и осталось лишь отдать ее.

Быть может, попробовать войти через другой вход?

Идея показалась Лоцману толковой. Второй проход располагался с противоположной стороны – времени вполне хватит, чтобы взять себя в руки и успокоиться.

Онисим двинулся вдоль ограждения, глядя под ноги, опираясь на сетку рукой. Путь вышел недолгим. Теперь он смотрел на школу с другой стороны, и вместо парадного крыльца тут виднелись служебные выходы и вход в подвал.

Двадцать метров – и он внутри. Только Хищник будет явно не рад такому гостю, а то и хуже. Сталкера, дерзнувшего перейти ему дорогу, не выполнить договоренности, Хищник мог заказать наемникам, закабалить в должники или пустить «отмычкой»…

Заходить к нему штрафником с черного хода будет неуважением. Лучше все-таки с парадного. Сталкером, признающим свои грехи и с посылкой, их искупающей…

С этой мыслью Лоцман снова двинулся вдоль сетки. Пройдя полный круг, остановился напротив парадного входа. Вновь остался метр до черты, и вновь не хватало мужества пересечь ее. Переминаясь с ноги на ногу, Лоцман смотрел на вывеску и думал, думал, думал – как отключить инстинкты самосохранения и просто сделать шаг вперед. Это было сродни тому, как заставить себя шагнуть в аномалию, шагнуть навстречу мгновенной смерти.

Двери школы открылись. На крыльцо вышли военные сталкеры. Четверо, в миротворческой униформе. Лоцман все понял – тот самый патруль, с которым он боялся встретиться по дороге сюда. Пока военсталы пробавлялись в баре, он успел добраться до безопасной территории… или все же небезопасной?

Бойцы заметили его. Положили руки на автоматы. Лоцман видел, что они обращаются к нему, но почему-то не слышал ни слова. Военсталы спустились с крыльца и пошли к нему. На их лицах читались брезгливость и презрение. Линия безопасной территории находилась в метре от сталкера, но он не мог заставить себя пересечь ее.

«Они же сейчас обдерут меня до нитки, и никто слова им не скажет!» – Лоцман запаниковал. Выйти живым из стольких передряг и столь глупым образом лишиться всего в метре от цели! Разум рвался за черту, как птица из клетки, но инстинкты мертвой хваткой удерживали тело на месте.

Военные приближались. Судя по шевелящимся губам, они материли оборзевшего сталкера, затеявшего игру «я в домике». Один сплюнул сквозь зубы. Второй энергично стукнул кулаком в ладонь. Капитан прищурился и закурил сигарету. Последний приготовился сделать рывок, чтобы помешать наглому бродяге пересечь границу.

Четверка бросилась вперед. Лоцман закрыл глаза в ожидании расправы. Лязгнули зубы. Пришло осознание, что он уже не стоит, а лежит. Открыв глаза, увидел, как с носа и губ в пыль капает кровь. Все прошло в полной тишине, без каких-либо ощущений, будь то боль или физический контакт.

Невидимая сила перевернула его лицом к темно-серому небу. Вместо четырех озверевших рож и вскинутых для удара кулаков Лоцман увидел лицо Гашека Мавра. Гашек, родом из Чехии, был неплохим парнем, правда, не очень удачливым, и получил кличку из-за страсти к одноименной карточной игре. Когда он в конце концов загремел в должники к Хищнику, никто не удивился. Как бы там ни было, Лоцман в растерянности глянул на виноватую улыбку Гашека, на его похлопывающую по комбезу ладонь и на четырех недовольных вояк, стоящих над сталкерами, но почему-то не дающих воли кулакам и сапогам.

Черта. Двор убежища. Он оказался за чертой, однако страхи не превратились в реальность. Он не умер на месте и не попался в лапы «миротворцев». Гашек помог сделать шаг за черту, помог избежать расправы.

Капитан что-то сказал Гашеку, затем открыл висящий на карабине бронежилета контейнер и показал содержимое. Онисим лежал неподвижно, боясь лишний раз пошевелиться, и тем не менее увидел, что в контейнере лежит «гроздь». Офицер движением глаз показал за периметр ограды и кивнул, предлагая сталкеру-должнику сделку.

Гашек что-то ответил и отрицательно покачал головой. Взял Лоцмана за плечи, чуть оттащил от забора и усадил. Онисима охватила радость. Перед глазами все поплыло, и он осознал, что плачет. Гашек оказался не подонком – вот так просто взял и спас ему жизнь. Вытерев шейным платком слезы и кровь, Лоцман схватился за руку Гашека и поднялся на ноги. Вояки беззвучно переговаривались, вероятно, костеря борзых сталкеров. Лоцман удивленно моргнул, заметив растянувшегося у ног капитана эхо-пса. Мутант был крупным, с седоватой шерстью, кое-где в бурых пятнах засохшей крови.

Несмотря на то, что стычка с военными еще не закончилась, эхо-пес приковал к себе все внимание Лоцмана.

Откуда взялся зверь? Почему не нападает? Почему спокойно лежит? Ручной? Если ручной, то чей? Капитана? Может, Дока? Док в гостях у Хищника? Удача?..

Мысли-вопросы сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Погрузившись в себя, Лоцман даже не заметил, как военсталы решили продолжить патрулирование и скрылись за домами. Гашек попробовал поговорить с горе-сталкером, потом понял, что бесполезно и Лоцман не то что идти, даже нос зажать не в состоянии. Тогда он схватил гостя за лямку вещмешка и потащил внутрь «Острова сокровищ».

Глава 15

Расчет

Оружейку и раздевалку Лоцман миновал едва ли не в панике, и только в бывшей школьной столовой, а ныне баре, его слегка отпустило. Мысли потихоньку исчезли, осталась лишь эйфория, получившая мощный импульс в связи с благополучным окончанием перехода. Гашек налил попить воды и дал кусок льда – приложить к разбитому носу. Холода Лоцман не чувствовал, но видел, что кровь больше не сочится. Когда Гашек ушел доложить Хищнику, Онисим окинул взглядом столовую. Вдоль стен тянулась сколоченная из досок «барная стойка», по центру стояли обеденные столики. За одним коротали время трое сталкеров-анархистов. В тусклом свете люминесцентных ламп они напоминали оживших мертвецов. На облупившихся стенах сохранились потемневшие от времени школьные плакаты. «Хлеб – драгоценность, им не сори, хлеба к обеду в меру бери», – прочитал Лоцман выведенные каллиграфическим пером слова. И еще: «Когда я ем – я глух и нем!»