Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович

Слева, похоже, в дальней лощине тоже течёт ручей или речушка, и она точно так же не подходит для высадки. В устьях или рядом с ними могут находиться избушки и люди, свидание с которыми не входит в оперативные планы группы. Тем более, что нам нет необходимости использовать лодку для прохода по левым притокам Большой вглубь неведомой территории. У нас для этого гравилёт припасён.

Надувные пайолы не травит, это хорошо. На ходу их не подкачаешь, к клапанам не подобраться. В противном случае днище быстро станет тряпкой из ПВХ, хоть там для дополнительной жёсткости и проложен пластик из людского барреля.

— Как тебе борта? — спросил я у Хайдарова.

— Мягковатые… Можно было бы и побольше накачать, конечно, — проворчал Мус, — вода прохладненькая, остужает.

Сейчас мы точно не будем ничего подкачивать. Надо просто добраться до противоположного берега, вытянуть гравилёт на песок, поймать землю и поднять аппарат под обрез незнакомой равнины, чтобы какое-то время наблюдать тихой мышкой.

Я оглянулся. Правый берег был уже далеко, большой валун едва различим, заповедная роща превратилась в короткую темную полоску.

Пш-ш… «Баофенги» работают на минимальной мощности, антенны стоят короткие. Чтобы прослушать, нужно подобраться совсем близко.

Щёлк!

— Наблюдаю два островка слева пятьсот, — доложил верхний наблюдатель. — Доверни к ним, командир, проверим по ходу дела.

Влево всегда полезно довернуть, мне опять надо компенсировать снос. Среди бескрайней водной глади начали проступать низкие контуры двух песчаных островков, покрытых редким кустарником. Надо же, как природа сама себя маскирует, мы с того берега эти острова на фоне берега так и не заметили, сливаются!

Здесь должна быть водоплавающая птица. Словно подтверждая это, лёгкий ветерок донёс запах водорослей и свежей рыбы.

У людей Жестянки принято называть всё живое привычными всем земными именами. Птица внешне похожа на утку? Значит, это утка. Рыба мордой похожа на щуку? И думать нечего. А как иначе, где их, пытливых биологов набрать, птицеведов и рыбознатцев… Поэтому курс слоёного тандема на огромной скорости пересекла не кто-нибудь, а большая длинношеяя гагара, летящая в метре от поверхности воды. Казарки здесь тоже есть.

Наверху у Пикачёва что-то негромко хлопнуло.

— Что там у тебя ещё? — недовольно спросил я по рации, не заметив подвоха.

— Шеф, немного правее возьми, гуся подберёте, — в ответ послышался довольный голос Спики.

— Какого ещё гуся? — не сразу понял я.

Мустафа заржал.

— Дык это, я гуся из мелкашки взял, первым выстрелом примучал! Прямо в башку!

Подвох всё-таки был. Мустафа, перестав сдерживаться, заржал ещё сильнее.

— Бляха, Пикачёв, зачем?! — это уже без рации.

— Командир, это же гусь! Зажарим…

— Спика, ты тупой?! В разведвыходе? Да ещё в самом начале?

Мустафу на носу буквально перегибало пополам. Я хотел сказать, что никаких долбанных гусей на борту не будет, но было поздно. Хайдаров задрал рукав рубашки, нагнулся, вытягивая руку подальше, и через пару секунд поднял из воды тушу здоровенного гуся.

— Командир, зверюга на пять кило потянет! — объявив результат замера, он поднял глаза и опять заколыхался. Спика с выпученными глазами смотрел с края плиты то на меня, то на птицу.

— День, это гусь-пискулька, как думаешь? — негромко спросил он елейным голосом.

Вот что с ним делать?

— Свистулька! И чтобы больше ни слова, говнюк малолетний! — зловеще предупредил я. — Лучше вообще ничего не сообщай!

Выпученные глаза исчезли. Наблюдатель хренов…

Берег уже читался легко. Скорость течения возросла до 4-5 км/ч. Это мы что, стремнину прошли? За островами обнаружились причудливые песчаные отмели и осерёдки, но их было немного. Мели видны очень хорошо, но одну мне пришлось обходить по достаточно сложной дуге. Хорошо, что водоросли не намотал. Осерёдки тоже читаются, но надо быть очень внимательным, разок слегка зацепил единственным грузовым винтом, еле успев сбросить ход.

Река для навигации здесь сложней, но мощь и красота необыкновенная! И очень много птиц, в отличие от правого берега, где мимо избы за всё время ни одна утка не проплыла для приличия.

Пш-ш…

— Парни, начинайте высматривать признаки причаливания плавсредства. И даже не одного.

Берег на всём видимом протяжении ровный, плоский, такой удобен для стоянки, если нет штормов. Южнее местность становится другой, чуть холмистой, равнинный характер пропадает. Тем временем погода слегка испортилась, поднялся небольшой прибойный ветерок, судя по всему, скоро ожидается слабый дождь с рецидивами.

Странное дело, в этот момент я вдруг почувствовал, что на воде чувствую себя вполне комфортно. В чём-то даже комфортней, чем на суше. Однако никакой тяги к профессиональному морскому делу я не испытывал. Мне не хотелось, к примеру, досконально изучать парусное дело, историю флота и кораблестроение, не хотелось быть капитаном большого корабля. Категорически не хотелось проводить полгода в море без захода в порт.

Наверняка у меня есть немалый опыт эксплуатации судов маломерного флота, навыки заметны, мышечная память сейчас мне и помогает. Я водномоторник со стажем, бывший владелец хорошей лодки или катера? Наверняка. Но ведь это хобби, а кто по основной специальности? Коммерсант, имеющий в собственности несколько судов разных категорий? А что, неплохо… Я бы и на Большой такой флот завёл. Причалы, слипы, эллинги, дебаркадеры… Бакены, маяки, створные и другие знаки водной обстановки…

Размечтался.

Пш-ш…

— Командир! — испуганный голос Спики в рации прервался после первого слова.

— Командир, слева! — теперь он кричал сверху вживую. — Какая-то тварь наперерез, огромная!

Сердце ёкнуло, резкий прилив адреналина мгновенно сбил дыхание. И сразу глубокий вдох — организм спешил насытить кровь кислородом. Одна рука схватилась за ремень автомата, подтягивая его рывком, а другая вывернула ручку газа. Лодка прыгнула и недовольно заскрипела.

Хайдаров резко развернулся с живота на бок и тут же повернулся обратно, нащупывая шмайсер.

Берег, песчаные островки, гуси, погода… — всё исчезло, всё в этот миг куда-то испарилось, отступило в призрачную зону, за границы туннеля, очерченного овальной линией резкости. И в этом туннеле из-под воды быстро надвигалось что-то мощное и страшное.

По только что спокойной поверхности реки в нашу сторону перекатывался переливающийся коричневыми и зелёными потоками огромный жидкий горб, вздыбленный чьим-то исполинским телом.

Медлить, советоваться, что-то выяснять, отвлекать или пытаться убежать — всё бесполезно. Нет на это времени, нет маневра. Нет никакого другого выхода, кроме как драться или смирится с неизбежным концом.

— Огонь! — истошно заорал я, ещё не осознавая, что ручка управления огнём «ксюхи» ещё не в ладони, а ствол автомата направлен совсем в другую сторону.

Сверху звонко стукнула первая двойка из самозарядной винтовки Токарева, пули смачно впились в водяной горб. Я поправил ствол и торопливо выжал спуск, с ужасом понимая, что не снял оружие с предохранителя.

Сука! Щёлк!

Тра-та-та-та-та! — характерно застучал справа немецкий автомат.

«Никто не успеет перезарядиться! Никто!» — электрическим разрядом мелькнула в голове очень плохая мысль, не успевшая, впрочем, вызвать эмоций. Слишком уж быстро всё происходило. Я поднял «укорот» каменной рукой, почти не чувствуя его веса, и отправил по цели длинную, в половину сорокапятиместного магазина очередь.

«Румпель не бросай» — подсказал внутренний голос.

«А стрелять?!»

«Румпель не бросай!»

Огромный водяной пузырь раздулся до предела и с громким шипением опадающей воды лопнул, выпуская на свет божий кошмарную, похожую на гладкую акулью башку с узкой смеющейся пастью и маленькими глазками по краям адской рожи.

Тра-та-та-та! — Мустафа добивал магазин, сверху захлопали частые выстрелы из парабеллума Пикачева. Как я и подумал, никто из нас не успевал перезарядиться, руки просто хватали вторые стволы.