Николай Полунин - Орфей
— Остальные — не трогать, пусть живут как живут. Они не представляют опасности в том виде, какой я им придал, и если вы о них позаботитесь, опять же не в этом смысле, — Михаил указал на дверь, куда унесли труп Богомолова, — я буду вам очень признателен. «Объект-36» был уничтожен потому, что время его пришло. Вы называете мой интерес к Певцу тоже нездоровым?
Ястребиный впервые сбавил тон, и Михаил это с удовольствием отметил.
— Певца очень тщательно исследовали в ведомстве Богомолова. Почти год он проходил у них самое разностороннее тестирование.
— Я знаю об этом.
— Кроме открытой стороны, там шел вариант «Тень», то есть анализировались и те вероятия, которые он не мог моделировать специально, так как они были заложены вторым планом в задания, дававшиеся Певцу.
— Вы хорошо вникли в систему тестов, принятую у Богомолова, но и этот факт я знаю.
— От кого? От…
— От него самого. От Певца. Он догадался.
— Зато он не мог догадаться о результатах.
— Не мог. А на что же мы с вами?
— Практически ни одно впрямую поставленное задание не сбылось. Одно или два мелких, не выходящих за рамки случайных, попадания. И практически все позиции варианта «Тень» выполнены. Следовательно, он сам, как бы ни хотел, специально ничего сделать не может. Повлиять. А вот то, что идет от него внесознательного…
— Или через него. Можно назвать это интуицией. А можно чем-то более сложным. Не хочу вас огорчать, он догадался и об этом. О чем ему догадаться не дано, я ему сообщил. Или сообщу.
Тонкие губы ястребиного превратились совсем в белую ниточку.
— Он создает нестабильность, он непредсказуем.
— Напротив. — Михаил позволил себе улыбнуться. — Он все возмущения этого Мира берет на себя. Иногда даже чересчур на себя. Разумеется, это идет вне его сознания. Какое сознание способно принять груз такой величины? Ваш Мир расшатан настолько, что, быть может, одна непредсказуемая сущность Певца способна погасить опасные колебания.
— Вы же смогли. В свое прошлое посещение. По меркам нашего Мира, год назад. Погасить. Свести на нет. Вернуть наш Мир из Хаоса, в который он уже падал?
— Я сумел только отложить. Время «Ч» вашему Миру не отменено. Оно только отложено. И так будет всегда, как, впрочем, всегда и было. Отличительной чертой настоящего положения является то, что ключом к вашей стабильности — или равновесию — сейчас есть один из вас. Он оказался Певцом… или он и должен был быть Певцом — кто знает? Я, например, — не имею представления. Между прочим, любопытно: я ожидал от вас, что вы проявите прямое неприятие меня, вплоть до агрессии. Так ведь по статусу Присматривающего вам полагается? А мы, кажется, вполне способны договориться…
Михаил нарочно не обращал внимания на ястребиного, произнося слово «Присматривающий». В его сторону не смотрел. Но по реакции того все равно было не догадаться. — неожиданна для него такая осведомленность собеседника, нет? Гордеев полагал, что все-таки неожиданна.
— …ну да такого рода перевороты установок в уровнях, которые мы имеем честь представлять, — сплошь и рядом, не так ли? Я еще хотел сказать о якобы непредсказуемости Певца. Все это лежит тоже там, — Гордеев повел рукой, — за тонкой гранью. В повседневной, обыденной жизни, я уверен, он ощущает очень немногое. Я просвещать его тут не намерен, могу поклясться. К чему?
Михаил Гордеев говорил размеренно и убежденно. Для него вопрос относился к разряду давно решенных и пройденных. Он его даже утомил, этот пресловутый Певец. Так, по крайней мере, выглядело.
— Он неприхотлив. Без особенных запросов. Он будет иметь все, что ему нужно, а нужно ему немногое. Жить, практически ничем не отличаясь от почти любого другого. От вас даже. Пусть. За тем, чтобы его не трогали ваши силы, проследите вы. Ну а если понадобится мое вмешательство… что ж, тогда мне придется появиться вновь. Мне — или кому-то еще, кому это будет вменено в обязанность. Предельно корректная ситуация, нет?
— Нет.
Ястребиный (или один из Присматривающих) серо-стальными, чуть навыкате глазами сверлил внешне безмятежного Михаила.
— Нет, господин Перевозчик, ситуация далеко не корректна. Перевозчик — я не ошибаюсь?
Почмокав губами, Михаил слегка кивнул, показывая, что отдает должное ответному ходу. На Присматривающего он так и не глянул.
— Ситуация некорректна, потому что участвующих активных сторон в ней больше двух. Положим, мы с вами еще могли бы прийти к какому-то соглашению. Вы убираетесь из нашего Мира раз и навсегда, а мы обязуемся хранить Певца бережно и прилежно. Такие случаи в истории Присматривающих бывали. Мы выполняли просьбы в обмен на невмешательство. Но, к сожалению, Певец принадлежит к той породе людей, для которых их дело является чем-то вроде физиологической потребности. Его профессия известна. Мне говорили, писатель он, кажется, был недурной. Такие люди долго пребывать в молчании просто не могут. Они заболевают физически. А он…
— Не вижу беды. У вас тут в писателях каждый пятый. Ну, так считается. Пускай себе забавляется, как все…
— Не как все. Прекратите, господин Перевозчик! Вы же видите, что не как все. Никому не известно, что повлекут за собой его произведения, которые он неизбежно напишет, в действительности. Когда и как это произойдет. Случай с последней локальной войной в этой стране незначителен по сравнению с тем, что еще может произойти. Присматривающие не допустят этого. Как и вашего присутствия у нас, господин Гордеев.
Михаил встал и, заложив руки за спину, вновь прошел к залитому дождем окну. Засмеялся сперва тихо, потом громче. Захохотал, откидывая голову. Он хохотал долго и весело. Надменно выпрямившийся Присматривающий и двое от двери смотрели на него. Присел на подоконник, досмеиваясь и вытирая глаза.
— Вы этих бы… ой, не могу… этих бы, что ли, удалили. Такие вопросы наедине надо решать. Тет-а-тет.
— Этих? — Ястребиный с недоумением оглянулся, словно видя свою охрану впервые. — Не обращайте внимания. Это двуногие псы. У них вырезаны языки. — Что-то неуловимо нерусское проскользнуло в его выговоре. Что-то, что уловил, но не сумел определить Богомолов на Встрече в храме с черным солнцем.
— Самое смешное, что и данную установку, которую вы только что сообщили, Певец предвидел. По отношению к нему. Наверное, он действительно хорошо знает свой Мир.
— Что же вас так рассмешило?
— То, что он обращался ко мне со своими подозрениями. Впрочем, я тогда играл примерно ту роль, что сейчас вы. И еще смешно: я — чужак, инфильтрант, Сверхсущество, Перевозчик — уговариваю вас, Присматривающего за сохранностью и созиданием вашего Мира, воздержаться от жестокости и смертей. Не довольно ли уже, а, Присматривающий?
Ястребиный профиль собеседника еще более заострился.
— Гость, вам предлагается уйти, — не снисходя до дискуссии, отчеканил он. — Сейчас же. Немедленно. В своем Мире мы разберемся сами.
Знакомый укол взвихренных энергий пришел, как всегда, неожиданно, хотя Перевозчик знал, что он будет. Каждый волосок его был вздернут мгновенной незримой искрой. Перевозчик опустил руки на широкую дубовую панель подоконника.
Да, он ждал, что это случится еще раз, но не думал, как удачно подгадается момент. Теперь Игорь помогал ему. Певец этого Мира.
— Никаких компромиссов? Непреклонно, бесповоротно, окончательно?
— Никаких. Непреклонно и бесповоротно. Окончательное Решение произнесено.
— Не лопни от натуги, — сказал Михаил, на мгновение став из Перевозчика только Гордеевым. А Перевозчик опять удивился, сколько в нем еще человеческого. Энергии бушевали, впитываясь, временное тело начинало, накаляясь, переходить в другой уровень существования. Он научит этих возомнивших о себе. Но сперва надо…
От короткого взгляда навскидку оба телохранителя застыли. Глаза их остановились, по отвисшим челюстям потекла слюна.
— Чтобы не помешали, — пояснил Перевозчик. — МЫ не любим суеты, Присматривающий. НАМ не нравится также, когда нижестоящие принимают на себя прерогативы стоящих выше. Присматривающие заботятся о человечестве, вот пусть и продолжают. Весьма достойное занятие. НАМ доверено равновесие Миров. Не путай эти совсем разные вещи. Певец относится к Сохраняющим Миры. Не вмешивайся в то, чего не понимаешь. Сохранять, в отличие от Присматривать, иногда бывает достаточно только тем, что ты существуешь. Не все подчиняется логике, прямому действию, последствиям поступка. Запомни это, Присматривающий.
Перевозчик видел, как, бросив взгляд на своих отключенных горилл, тот, прищурясь, подался вперед. Внутренне ястребиный был и прежде очень собран, теперь сосредоточенность достигла твердости наивысшей. Черный круг полыхал ослепительными протуберанцами. Но за ним… удивление недоумение страх ярость гнев смех писк младенца слезы горечь обиды настороженность смущение испуг неуверенность слабость мягкость человечность
