Яна Завацкая - Эмигрант с Анзоры
Но ничего особенного там не обнаружилось. Телевизор, кресла, журнальный столик. Я подумал немного, нельзя ли как-нибудь использовать телевизионные детали, но быстро понял, что практически — никак. Тогда я вернулся к себе, лег на диванчик и стал обдумывать план побега.
На следующее утро, после ванны и обильного завтрака меня посетил Кор.
Он был благодушен и величав. Мы провели светскую беседу на тему Книги Посвящения. После этого Кор удалился. А я начал приводить в исполнение разработанный вчера план.
Мне нужно передать Валтэну сигнал «эль» — обычный недифференцированный сигнал вызова полиции. Для этого мне потребуется хотя бы радиопередатчик. Но вначале я намеревался выбраться из золотой клетки.
Наружный замок поддался так же легко, как и внутренний. Во внешней комнате я увидел сидящего на полу тани-слугу. Тот легко поднялся, шагнул мне навстречу.
— Простите, гаруни… вам нельзя выходить.
Отойди в сторону, — посоветовал я. Разумеется, такой вариант был мною предусмотрен. Я двинулся вперед, слуга попытался меня задержать. Я захватил его за плечо и бросил на пол. Несложно, в общем. Слуга попытался дернуть меня за ногу, я нагнулся, снял с него пояс — у меня был и свой, но лучше поэкономить — и придерживая коленом, стал связывать незадачливого стража. Руки я ему кое-как скрутил, потом отпустил.
— Вставай… — распорядился я, — так, хорошо. И садись на стул.
Слуга покорно выполнил команду. Я коротко огляделся в поисках чего-нибудь подходящего. Искать долго не пришлось — на столе лежал столовый нож. Этим ножом я перерезал у основания провод, тянущийся к телевизору. Проводом привязал слугу к стулу.
— Орать будешь? — спросил я, — может, тебя лучше оглушить?
— Здесь ничего не слышно, — утомленно сказал слуга. Я кивнул — на то и похоже. Звуконепроницаемость полная. А слуге этому, похоже, все до лампочки — лишь бы не попало.
Я спрятал нож за пазуху и выскочил в коридор. Наверное, глупо… по голове надо было треснуть. Не хочется только почему-то. Впрочем, невелика разница. Скоро его в любом случае найдут. Мне нужно выйти из здания до того, как…
Лифт хуже лестницы. Но в конце коридора уже замаячили какие-то фигуры, и выбора не оставалось. Я шагнул в лифт… так, что у них тут за кнопки? Вероятно, эта означает — вниз… Несколько томительно долгих секунд я спускался.
Дверь открылась…
Никогда не верьте чемпионам рэстана, которые уверяют, что могут победить в любом бою, почти любое количество противников, и даже вооруженных. Как, впрочем, и мастерам любых других единоборств…
В наше время, хоть все это уметь и нужно, конечно, до схватки и дело-то редко доходит. Все решают совсем другие, прозаические вещи — кто в данный момент окажется лучше вооруженным. И скорость реакции…
Я успел пригнуться и метнуться к выходу из лифта, окруженному охранниками. Но один из сине-серых успел опустить свой пистолет и выстрелить…
Вот оно, оказывается, как…
… теряют сознание от электрошока, вяло додумал я, приходя в себя. Вокруг меня было все то же, устланное коврами помещение. Я много раз сам использовал лучевик на малой мощности, как электроразрядник. И электрохлыст, конечно. А вот меня таким образом еще не били. Ничего особенного… мощный, страшный удар — и темнота. И теперь конечности словно из ваты, двигаться трудно.
Это метод рискованный, ведь реагируют люди по-разному. Разрядом можно и убить. Не случайно спасателям, например, запрещают использовать шоковый пистолет против людей. Но ничего, мне повезло. Однако удивительно, что в Бешиоре есть такое оружие… да нет, ничего удивительного. У них есть дэггер, так что у них вообще может быть все, что угодно.
Дверь раскрылась, я с трудом повернул голову и узнал Кора.
— Как ты себя чувствуешь, гаруни? — осведомился он, приблизившись ко мне.
— Ничего, — ответил я.
— Куда ты стремился? — Кор сел рядом со мной на возвышение пола, — твоей машины нет, а там, вне… тебя убьют. Ведь ты рожден от духа, и жизни, предстоящей тебе, позавидовали бы многие…
— Да, но… — я разозлился, — видите ли, у меня есть дом, друзья, работа. Спасибо, что вы меня не убили, конечно, но… вы серьезно думаете, что я добровольно хочу остаться здесь?
Кор некоторое время смотрел на меня, будто изучая. В глазах его появилось странное выражение.
— Ты захочешь, гаруни, — сказал он мягко, — ты поймешь это…
Он поднялся, шагнул вперед. У двери остановился.
— Прости… пока мы приняли меры против твоего неразумного поведения. Это временно.
Меры заключались в том, что на дверь натянули сетку с пропущенным по ней напряжением. Ток отключался только снаружи. Кроме того, вероятно, усилили и охрану.
Помимо Книги Посвящения, у меня появились и другие занятия. Телевизор самопроизвольно включался и демонстрировал мне какие-то фильмы, судя по всему, о бешиорской жизни. С моей стороны был только голый экран, никаких выключателей, но я был и не против — все равно заняться нечем.
Правда, половина фильмов были весьма откровенными, если не сказать — порнографическими. Из Книги Посвящения я узнал, что для коров — так именовалась Первая Ступень Посвящения, а также для второй и третьей ступени (таких людей в стране были всего лишь десятки) — иметь семью запрещено, а вот беспорядочные связи считаются даже «очищением». У них даже, как я понял из смутного иносказательного языка Книги, некие «соборные очищения» проводились, что-то вроде оргий, судя по всему.
Вместе с обильной и весьма вкусной едой (5 раз в день) мне стали подавать маленькие сигаретки, приятно пахнущие сухими травами. Сенсаром пахнущие… несколько раз у меня появлялось желание закурить, но оно было не слишком сильным, и я без труда его подавил. Через день сигареты перестали приносить, но я заметил, что после еды сильно клонит в сон, и видения приходят какие-то уж очень радужные, эйфорические… в особенности часто снились женщины — то Аделаида, то Пати, то какие-то совершенно незнакомые, и то, чем мы с ними занимались, описывать я не решаюсь.
Кор больше не появлялся, а я так и не мог понять, чем же меня травят… Из предосторожности я перестал пить (почему-то казалось, что проще всего наркотики добавить в питье), ограничиваясь водой из-под крана.
Вроде бы, сны прекратились…
Судя по фильмам, большинство бешиорцев относились к категории «тани», то есть простые верующие. Они посещали раз в неделю богослужения и обязаны были служить и беспрекословно слушаться «Посвященных». То есть, Рожденных от Духа. Тани считались рожденными от Неизреченной Грязи и обреченными на вечную погибель.
Каждый тани жил с надеждой перед смертью получить Цимо — посвящение, но… я узнал из книги, что цимо, которое дают перед смертью, собственно, ничего не значит на самом деле. Это лишь утешение для бедных тани, от которых скрывают, что они в любом случае идут в вечную гибель, что они для этого и созданы.
Фильмы, видимо, не врали, поведение слуги, который ухаживал за мной, было раболепным до отвращения. Не знаю уж, чем они добиваются такой покорности… неужели одной только надеждой на предсмертное цимо.
Ни семейная жизнь, ни тем более, воздержание в Беши не поощрялись — ну об этом нам еще в Лервене рассказывали. Народу, как и корам, позволялось многое. Был лишь второй, Высший Круг посвящения — и после него коры начинали уже вести жизнь аскетов и назывались Учителями. Они вроде бы никакого влияния на политику не оказывали, но как я понял, играли довольно большую роль в государстве.
Однажды вечером слуга раскрыл дверь. Я как раз лежал на диване и смотрел очередной фильм. Внезапно экран погас. Я сел. Потом я вскочил.
В помещение вошли две девушки. Очень красивые. Похожие — обе типичные южные беши, с тонкими длинными носами, каштановыми прямыми локонами по обе стороны лица. Всю одежду девиц составляли прозрачные дымчатые накидки, а под ними что-то вроде кожаных трусиков с металлическими побрякушками, свисающими до середины бедер, и таких же, почти символических бюстгалтеров.
Слуга молча прикрыл дверь с другой стороны. Девушки синхронно поклонились мне и начали безмолвный танец… откуда-то зазвучала еле слышная, назойливая, как жужжание пчелы, знойная музыка. Я сел, догадываясь, что весь этот спектакль для меня и устроен. Что ж, логично. Еда, вино, сенка, порнография, ну и вот теперь еще и это… Нельзя сказать, чтобы я смотрел на девушек совсем уж равнодушно. В конце концов… ну что здесь такого? Я же мужчина, в конце-то концов… и они здесь добровольно. Накидки неуловимым плавным движением отброшены в сторону… Я почувствовал, как горячая волна пробегает по телу. Как они танцуют… как кошки… танцуют… и вдруг — я вздрогнул. Я вспомнил Аригайрта… девочек. Итиль и Чинзи. «Они заставляли нас танцевать».
