Мария Круз - Ар-Деко
В общем, трудный разговор был отложен на утро.
22
С Сингером договорились встретиться в полдень на тихой улочке в районе Нойе-Пратер, что в австрийском секторе. Неподалеку, к слову, от отеля «Кайзерин». Там Сингер пересел ко мне в машину и сказал:
– Езжай прямо, я покажу дорогу. Это совсем рядом. – От него уже попахивало алкоголем. Точно, рано начал. Наверное, совсем нервный стал. – Разобрался со своим наследством? – Он ухмыльнулся.
– Не до конца. Но разберусь.
Ночь была волшебна, как сама Сюзет, а вот утром мне пришлось выдержать настоящую схватку за право отдать свой «Форд», и чувствовал я себя так, словно сам продержался шесть раундов против Марселя Тиля. Но все же отдал, аргументируя тем, что все равно хочу купить другую машину. Правда, после того как Сюзет сама довезла меня до отеля, страсти поулеглись, потому что машина ей явно понравилась. Уехала она все еще надутой, но уже куда меньше. Так что, думаю, в последнем раунде я все же выиграл по очкам.
– Нам там налево и сразу же направо. – Сингер показал рукой. – Почти приехали.
– Понял.
По нужному адресу оказался солидный серый дом с одним таким же солидным подъездом. Я припарковал «Пежо» почти у самой двери, и мы вошли в подъезд. Консьержа не было, но для австрийского района это нормально. Поднялись по широкой лестнице на второй этаж, прошли по коридору, глядя на таблички, затем Сингер сказал, показав на дверь слева:
– Сюда.
И постучал.
Из-за двери донесся звук шагов, она медленно приоткрылась, и я чуть не испустил вопль разочарования. Наш новый партнер по ограблению века оказался маленьким, тощим, сутулым, одетым в черное молодым человеком с длинным тонким носом и круглыми очками на нем. Голову его венчала ермолка, а по бокам, словно подчеркивая растрепанность бороды, свисали пейсы.
– Ари. – Сингер представил его мне. – Пол. – Это уже меня ему.
– Заходите, присаживайтесь в гостиной, – засуетился Ари. Говорил он с чудовищным еврейским акцентом, я такого даже от Цви не слышал.
Квартира была дорогой и солидной, как весь дом. Мы расселись в кресла, Ари предложил нам кофе. Сингер не отказался за нас обоих.
– Как доехал? – спросил он. – Без приключений?
– Все в порядке, нас было двадцать человек, я среди них потерялся.
– Гм… джентльмены, – я даже не знал, как начать, – Ари, Сингер… а вы точно уверены, что у Ари получится стать незаметным во время дела? Слиться с толпой при необходимости?
– Я переоденусь, – лаконично сообщил Ари. – Эта одежда традиционна, но она ко мне не пришита.
– А… вот это? – Я постучал себя пальцами по вискам, подразумевая пейсы. – Не будет выглядеть вызывающе?
– Я их расплету и упрячу под шляпу. Очки у меня есть с темными стеклами, никто ничего не поймет.
Он не выглядел сколько-нибудь оскорбленным моими вопросами, так что я почувствовал некое облегчение.
– Тогда еще вопрос, Ари… Ты оружием владеешь?
– Оружием? – Вот тут он удивился. – Нет. Я не должен пользоваться оружием, это ваша работа.
– Пользоваться оружием и мы не собираемся, если нас не вынудят, но иметь оружие и даже направить его в сторону угрозы… Сингер, – я повернулся к своему спутнику и уставился в глаза, – я же говорил, что мы коротки на одного человека. Я не могу входить один в хранилище, кто-то должен смотреть назад, на случай если охрана очнется.
– Ари сможет. – Сингер махнул рукой. – Ари может войти сам, а ты его прикроешь.
– Ари, а если кто-то начнет в тебя стрелять? – повернулся я к нему.
– Постарайтесь этого не допустить, – вежливо ответил он. – Вы можете дать мне оружие и даже научить стрелять, но стрелять я все равно ни в кого не буду.
Я вздохнул. Затем сказал:
– Можно стрелять рядом, над головой или под ноги. Люди пугаются выстрелов. Я дам тебе оружие и научу стрелять. Это не обсуждается. Нам нужен еще один участник, а не человек, которого мы должны защищать. Мы и так обходимся минимумом людей. Один прикрывает тоннель, еще один держит первый этаж «Пинкертонов» и кто-то должен войти со мной в хранилище. Там придется контролировать лестницу.
– Контролируйте лестницу, а я войду собирать камни, – спокойно ответил Ари.
– Там двое охранников с автоматами. Если они очнутся…
– Они не могут очнуться.
– А там нет каких-нибудь камней, которые не дадут сработать твоему камню?
Они задумались. Оба. Черт, никто из нас до сих пор ни разу не подумал, что если «Де Бирс» торгует камнями, то они могут их и охране выдавать.
– Камень всегда привязан к человеку, – осторожно сказал Ари. – А если охрана там сменяется, то сколько нужно камней? Не думаю, что «Де Бирс» может себе такое позволить. К тому же цена камня такова, что вскоре половина охранников просто сбежит, заработав на продаже огромные деньги. Это как банковским охранникам выдавать по миллиону наличными, чтобы они с собой носили.
– В зале аукциона сидит человек с большим камнем, который не дает работать другим камням, – добавил Сингер. – Я тебе говорил. Но до хранилища его камень не дотягивается.
Верно, говорил. Потому что публика на аукционе сама не промах, там богатейшие люди собираются, так что кто-нибудь может попробовать повлиять на результат с помощью Силы. Поэтому «Де Бирс» один из самых крупных своих камней использует как защиту.
– Ари, откуда твой камень может сработать?
– Чем ближе к тем, кого надо отключить, тем лучше. Как мы туда пойдем?
– Встретимся ночью, нам нужно быть у входа до рассвета. Потом будем ждать в тоннеле.
Ох, не знаю… держится он уверенно, но как-то выглядит… и приметный очень, и даже если на него полицейскую бляху навесить с повязкой… нет, не тянет он на полицейского. И борода, полицейским нельзя ходить с бородой. Надо что-то придумывать теперь. Интересно, Сингер его сам раньше видел? Сомневаюсь, иначе сказал бы что-то по этому поводу.
– А может получиться так, что твой камень не сработает?
– Это исключено. – Ари замотал головой так, что пейсы взлетели. – Сила работает всегда.
– Хорошо, если так, – вздохнул я. – Но я ума не приложу, как тебя сделать неприметным. Ты просто ходячая особая примета, весь, целиком. Оденься как можно проще, можно даже в работягу в комбинезоне. Подстриги бороду. Я знаю, что сбривать ее нельзя, но сделай как можно короче. И смотри, чтобы твои пейсы не выпали где-то на публике. Примеряй разные кепки и шляпы, посмотри, что больше всего меняет лицо. И нам придется тебя где-то высадить по пути, иначе на отходе будем слишком бросаться в глаза. У тебя есть кто-нибудь, кто может встретить тебя на машине?
– Здесь много евреев, а среди них много друзей.
– Договаривайся.
– А у кого будут камни? – насторожился он.
– Камни будут у нас, – ответил за меня Сингер. – До того момента, как мы снова соберемся вместе, осмотрим их и взвесим.
– Я должен быть с ними рядом все время.
– Ты и так будешь рядом, вы единственные покупатели. Но если ты дальше будешь кататься с ребятами, ты их просто спалишь. Пол прав, ты слишком заметный.
В квартире у Ари просидели часа два, я излагал ему план во всех подробностях. Каждый солдат должен знать свой маневр – эту истину пока еще никто не оспорил. Но он хотя бы не дурак и вроде бы не из пугливых. Оружие согласился взять, Сингер даст ему револьвер, с ним трудней всего напортачить. Жми спуск и стреляй: не надо ни патрон досылать, ни с предохранителя снимать, и случайно выстрелить почти невозможно.
– Сколько всего будет камней?
– Маленькая сумка, наверное. – Ари пожал плечами. – Не думаю, что у «Де Бирс» набралось их хотя бы с полсотни. Камни должны быть большими и без единого изъяна, такие редко попадаются.
– А вы сами понимаете, что если на вас выйдут, то сотрут в порошок?
– Не выйдут. – Он ответил совершенно уверенно. – Камни перегранят сразу, Сила уйдет, а мы будем выводить их на рынок по одному, и для начала только среди своих.
– Еврейские банкиры станут еще удачливей? – усмехнулся я.
– Можно и так сказать.
– Ладно, дальше уже не наша забота.
Затем, когда я высадил Сингера возле его машины, поехал мимо танцевальной студии и с удовлетворением отметил, что бежевое фордовское купе стоит неподалеку от входа. Ничего, не выбросила. Я довольно улыбнулся. Затем вспомнил про то, что надо написать инструкцию, как добраться до моих счетов. Последнее, что осталось сделать перед «большим скачком». И дальше… дальше как получится.
Оставшиеся дни я провел или в отеле, читая книги и слушая радио, или с Сюзет, когда она была свободна. Мы старались не выезжать за пределы Латинского квартала, да это и не требовалось, нам вполне хватало местных развлечений. На ночь я оставался у нее, а утром мы разъезжались кто куда. Она в студию, а я просто в «Отель Жозефин».
За вечер до событий я отдал Сюзет заклеенный конверт.
– Что здесь? – спросила она.
В конверте было письмо с инструкцией, но я сказал:
