Алекс Орлов - Острова
– Я мирный человек, сэр, – пожал плечами Джек.
– Из уст пилота-робота звучит весьма правдоподобно, – заметил Веллингтон и с деланой веселостью засмеялся.
– А вы, сэр, почти не пьете? Не заболели, часом? – подбросил пилюлю Хирш, и теперь уже засмеялся Шойбле. А когда успокоился, вернулся к прежней теме:
– Так мы пожрем сегодня или будем слушать ваши лекции, господин полковник?
– Приданные мне войска не проявляют к начальству должного уважения, – подвел итог Веллингтон и достал фляжку.
– А куда мы сейчас едем? – спросил Хирш.
– Полагаю, на невольничью площадь.
– Какую площадь? – одновременно переспросили Джек и Хирш.
– Место, где можно купить солдат. Ну, или какую-нибудь прислугу или даже невольницу. Джек, я заметил, тебе понравилась Ороре? Хочешь, мы подберем тебе невольницу того же типа? – спросил Веллингтон и, заметив на лице Джека смущение, довольно заулыбался.
– А пожрать там купить можно? Или там только невольники? – в свою очередь осведомился Шойбле. – А то даже руль уже не крутится и свечи не искрят.
– Что-нибудь придумаем, – пообещал Веллингтон и, отхлебнув из фляжки, снова убрал ее в карман.
Еще никогда он не пил эту порцию так долго.
112
Невольничья площадь представляла собой небольшую площадку, где едва могли разъехаться два грузовика. Дощатые помосты – одни побольше, другие поменьше, размещались вдоль каменной, побеленной цинком стены, и только на трех из них еще стояли пленники, на остальных товар был продан или увезен до следующего дня – главный торг здесь проходил с утра, а теперь уже было далеко за полдень.
Между тем головной джип правил к самой дальней площадке, возле которой не было даже зевак, только надсмотрщик с огромной суковатой палкой, утыканной, для острастки, десятком гвоздей.
– Эй, смотрите, это же нороздулы! – воскликнул Шойбле, едва успевая затормозить, чтобы не врезаться в джип.
Пассажиры поспешили выйти из пикапа и, приблизившись к помосту, стали глазеть на двоих нороздулов, вне всякого сомнения, это были они.
И мощь, и стать, все было при них. Даже потертая военная форма плотно сидела на мускулистых телах, однако глаза были затуманены. Время от времени невольники рычали, словно звери в зоопарке, и встряхивали головами, но сдвинуться с места им мешали толстые стальные цепи.
Бертуччи и его бойцы находились неподалеку и с неподдельным интересом рассматривали клыкастых монстров, невольно представляя себя под атакой этих солдат.
Из дощатой будки, расположенной тут же на помосте, вышел продавец.
– Что привело вас к нам, господа, коммерческий интерес или любопытство? – спросил он, потягиваясь.
Бертуччи покосился на Веллингтона, тот кивнул.
– Мне нужны эти солдаты, продавец.
– А ты знаешь, сколько они стоят, покупатель?
– Ты скажи, и я буду знать.
– По триста текеров за каждого. Каково тебе, а?
Продавец заложил руки за спину и, ухмыляясь, принялся вышагивать по помосту то в одну сторону, то в другую. Бертуччи покосился на Веллингтона, тот покривил лицо.
– Что-то ты много запрашиваешь, продавец, а ведь они у тебя товар лежалый. Одежда порченая, значит, давно возишь их, и никто не берет. Ты жадный очень или просто дурак?
Джек улыбнулся. Он видел, что слова Бертуччи попали точно в цель. Продавец мог обидеться и скрыться в своей будке, но Бертуччи знал, что делал.
– Да они, как золото, с каждым днем только дороже! – прокричал продавец, вскидывая руки.
Стоявший в стороне надсмотрщик зевнул и почесал в паху. За сегодня это был уже не первый спектакль.
– Лучше скажи – как серебро, – предложил Бертуччи.
– Ну… – продавец посмотрел на нороздулов, потом покачал головой и с долей сожаления согласился:
– Да, старое хорошее серебро, но совсем не дешевое, покупатель. Ты слышал?
– Слышал, продавец, они действительно не так плохи.
– Они совсем не плохи! – возмутился продавец.
В этот момент со стороны плотно закрытого ящика послышалось такое рычание, что все замерли, а грозные нороздулы съежились.
– Что это у тебя там? – спросил Бертуччи.
– А-а… – отмахнулся продавец. – Давай сначала тут говорить.
И он кивнул на клетки с нороздулами.
– Хорошо. Толмач с тобой?
– Да, в будке молоко пьет с травами. Очень молоко любит.
– Он их сразу запустит?
– Ну как сразу? Час на работу, потом они у тебя ночь спать будут, потом уже совсем твои будут. Совсем ручные, когда покормишь.
– Хорошо… – Бертуччи покосился на Веллингтона, тот не подал никаких знаков, дескать, действуй по своему усмотрению.
– Хорошо, сколько за старое серебро?
– Двести…
– Э-э… Это почти как золото, – покачал головой Бертуччи. – Давай сто пятьдесят.
– Сто пятьдесят? Да это железо какое-то. А я тебе серебро даю – старое!
Продавец снова потряс руками и насупился.
– Сто семьдесят, – сказал он наконец и вздохнул.
– Сто шестьдесят, – попробовал сдвинуть его Бертуччи.
– Я сказал, сто семьдесят!
– Ну хорошо, пусть будет сто семьдесят.
– Чем платить будешь?
– Сначала толмача приведи…
113
Толмачом оказался невысокий ссутуленный старичок с хитрыми глазами – на вид ему было лет семьдесят пять, но Джек подозревал, что он значительно моложе, слишком уж театральны были его трясущиеся руки и шамканье.
– Ну что, старик, не обманешь с товаром? – спросил Бертуччи, чуть склоняясь, чтобы заглянуть толмачу в глаза, но тот отвел их в сторону и буркнул:
– Не бойся, сделаю, как для себя. Служить тебе будут, пока их ноги носят.
– И что у них там, в ящике? – негромко произнес Веллингтон, ни к кому не обращаясь, но Бертуччи его услышал, впрочем, как и продавец с толмачом. Они быстро переглянулись, толмач отошел, а продавец сделал шаг к Веллингтону, но, передумав, обратился к Бертуччи:
– Может, тебя еще чего интересует?
– Подними щит, хочу взглянуть на зверя, который там прячется.
– А чего мне утруждаться, если зверь этот тебе не по карману будет?
– Ну скажи цену.
– Пять сотен.
– Да ты с дерева упал! – воскликнул Бертуччи и отшатнулся, как от огня.
– Что, напугался? – воскликнул тот и расхохотался, держась обеими руками за живот.
– Это я пошутил, – быстро перестроился Бертуччи, заметив утвердительный кивок Веллингтона. – Пять сотен – не страшно, показывай товар.
Продавец перестал смеяться, подошел к ящику и, вооружившись стальным прутом с острым наконечником, поднял щит из толстых досок, за которым оказалась плотная металлическая сеть, такая частая, что за ней едва угадывался силуэт зверя.
Было слышно лишь его рычание, да видны длинные пальцы с острыми когтями, которые пролезали в узкие ячеи сети.
